Любовь Бортник - Кара Джеврие

2017 год. Стамбул

– Доброе утро, коллеги! – только войдя в рабочую зону Али поприветствовал всех с дружелюбным видом.

– Ты решил подружиться со всеми? Значит, тебе мало, что с тобой я дружу?

– Нет уж. Ты особенная, – чуть затаив дыхание произнёс Али, – и я принял во внимание твои слова. Надо начинать заводить друзей.

– В нашем отделе? – Бегюм скосила бровь. – Вот уж ты сказочник.

Парень присел на край стола напарницы.

– Как думаешь, почему так происходит?

– Что именно?

– Люди начинают мнить из себя вершителей судеб.

– Чтобы защитить себя.

– Зачем защищаться от того, кого ты можешь раздавить одним пальцем?

– От таких не защищаются, таких обычно используют.

– Ты знаешь толк в таких делах, да?

Девушка поджала губу и кивнула, не скрывая иронии.

2009 год. Стамбул

– Нет, и это моё последнее слово.

– Ты не можешь решать за меня, отец Юсуф. Я уже взрослый человек. И если я сказала, что буду работать в полиции, то я буду работать в полиции.

– Моя дочь будет сидеть в участке и ловить шпану? Это ты мне предлагаешь терпеть в будущем?

– Твоя дочь ничем подобным заниматься не будет. Потому что я – тебе не дочь, отец Юсуф.

2017 год. Стамбул

Весь отдел сидел за работой. Бегюм пролистывала материалы по делу о покушении на Демира Озтюрка. Она нашла несколько записей с камер видеонаблюдения входной группы завода Озтюрка. Оттуда он вышел, а через 2 минуты в него выстрелили. На записи были слышны выстрелы, но момент, когда мужчине нанесли повреждения, запечатлён не был. Девушка вдруг вскочила и побежала к шефу.

– Шеф, простите, открылись новые обстоятельства.

– Говори, Бегюм. Слушаю тебя.

– Я просмотрела записи камер. Большая удача, что на заводе были установлены камеры, записывающие и звук. В момент покушения на Озтюрка видео уловило звук двух выстрелов. А в заключении медицинской экспертизы сказано, что потерпевший впал в кому от потери крови в результате огнестрельного ранения. Одного. На потерпевшем была одна рана от одного выстрела.

– Не может быть такого, чтобы снайпер промахнулся. В отчёте сказано, что выстрел сделали с 56 метров. Это для стрелка как пенальти в пустые ворота.

– Вот, начальник, вот! Если хотели предупредить Озтюрка, то почему после первого выстрела он остался на месте? Значит, второй выстрел был произведён после того, как выстрелили в Демира. На месте происшествия пострадавших больше обнаружено не было. А что если кто-то попытался помешать киллеру исполнить заказ, выстрелив в самый последний момент? Судя по отчёту, осмотр предполагаемого места, откуда сделали выстрел, произведён не был. Там могло остаться очень много интересных следов.

– Не был произведён…Что ты такое говоришь,Бегюм? Это ужасная халатность…Кто занимался этим делом?

– Комиссар Вердан.

– Вердан…Но это не наш отдел.

– Да, тогда это дело взял отдел убийств.

– Неразбериха какая-то. Зачем им нужно было брать это дело? Времени прошло слишком много…

– Да, теперь мы там уже ничего не найдём. Больше года прошло, начальник.

– Шеф, плохие новости, – Али без стука влетел в кабинет шефа, а госпожа Сена, которой не удалось его остановить, разводила руками, выражая досаду и извинение. -Демира Озтюка застрелили. Снайпер, 100 процентов.

– Кара Джеврие, вы промахнулись, – язвительно улыбался шеф Селим. – Доставить тело сюда, а извлечённые пули отправить на баллистическую экспертизу, а результаты пробить по базе.

Али выглядел шокированным и подавленным, шеф Селим ехидно сверкал глазами, а Бегюм была безучастной.

Двумя днями ранее.

Молодая женщина в белом облегающем платье сидит в кабинете, уставившись в ночную жизнь Стамбула.

– Пусть Ферхат придёт, – попросила она кудрявого парня, что сидел по другую сторону стола.

В кабинет с видом на Стамбул с высоты птичьего полёта вошёл невысокий коренастый мужчина с густой короткой бородой.

– Приказывайте, госпожа Джеврие.

– Меня не должны раскрыть. Сделайте всё, чтобы Озтюрк не заговорил. Всё, что нужно. В этот раз мы не обойдёмся гуманным способом.

– Как прикажете, госпожа Джеврие.

2016 год. Весна. Стамбул

Мужчина с седой щетиной выходит из парадного входа фармацевтического завода, что-то активно обсуждая по телефону. Раздаётся выстрел. Пуля насквозь пронизывает грудную клетку мужчины. Не прошло и мгновение как раздаётся второй выстрел, и пуля попадаёт в плечо человека в чёрной маске, который только что чуть не убил Демира Озтюрка. Молодая девушка с винтовкой в руках с досадой смотрит на раненого киллера, который убегает. Девушка отправляется на место, откуда снайпер исполнял заказ, забирает винтовку, затирает на бетоне незначительные капли крови, которые пролились из плеча человека в маске. Осматриваясь по сторонам и видя у центрального входа заваруху, она скрывается, ещё раз убедившись, что не оставила следов.

2017 год. Стамбул

– Только мы ухватились за ниточку, как она оборвалась, -потирая затылок причитал Али.

– Ты о Демире?

Парень кивнул.

– Так бывает в нашем деле, Али. Нельзя полагаться на чудо.

– Думаешь я не знаю как у нас бывает? Это я с вами 3 месяца работаю, девчонка, а с полицией я уже 10 лет.

– И когда ты только успел, Али? – послышалось от Онура.

– Ну, брат, это вы тут учились, заканчивали академии, проходили практику…Или что вы там делали, – посмотрел он на Бегюм, задавая риторический и иронический вопрос.

– Кстати да. А как ты попал в полицию? – заинтересовалась Сераб. Она была очень симпатичной, но всегда простоватой. Это было во всём – в одежде, макияже, причёске. Её красота пряталась за неумением подбирать гардероб и отсутствием хоть какого-то вкуса. Но она была трудолюбивой, выносливой и неконфликтной.

– О, это очень интересная история, – заведя руки за голову начал Али. – Однажды меня поймали полицейские во время драки на улице. Обычное дело. И был у нас там начальник один. Замечательный человек, настоящий мужчина. И вот что он мне сказал: " Ты знаешь, Али, в чём прелесть работы в полиции?" "Не знаю" – ответил я. " Прелесть работы в полиции в следующем: ты наблюдаешь сотни историй каждый день, и можешь влиять на эти истории. Ты можешь испортить судьбу молодому человеку, такому как ты, Али, а можешь помочь ему выбраться из этой ямы, в которую он попал, сам того не зная. Но! Каждый раз, вот так влияя на судьбу одного, ты непременно влияешь на судьбу другого. В том числе и себя. Полиция не только ловит преступников. Она ограждает людей от того, чтобы ими стать." И конечно я задумался. Мне было 16, что я понимал тогда. Что сказали, то и съел, – почти весь отдел в этот момент захохотал. – Короче, я стал почти каждый день ходить в участок, наведывался к начальнику, просил рассказать о делах. Потом иногда помогал следствию. Ну а потом прошёл ускоренные курсы, получил официальное разрешение и стал официально работать полицейский. Но с организованной преступностью я работаю только последний год. До этого я занимался несовершеннолетними, – парень посмотрел на Бегюм. Его лицо говорило ей: " И ты понимаешь почему. Я не хотел чтобы с ними было то же, что со мной".