Александр Бондаревский - Невидимка

Не нарушая скоростной режим, мы неспешно катили посреди всей этой суровой красоты. Фредерик оказался большой любитель поговорить, впрочем, рассказчик он был хороший, да и жизнь его, о которой и шла речь, была насыщенна и интересна.

В молодости он мечтал о карьере пилота и поехал в США обучаться в летной школе во Флориде. Получил лицензию пилота легкомоторного самолета и собирался продолжить обучение, но судьба распорядилась иначе. На вечеринке он познакомился с девушкой из общины хиппи и влюбился, раз и навсегда. Впоследствии они поженились, но перед этим несколько лет колесили по Америке в компании детей цветов, веселясь и распевая песни под гитару с парнями из Криденс. Принимали участие в легендарном фестивале Вудсток в 1969 году.

Там то, молодой норвежец и познакомился с ЛСД, галлюциногенами и прочими психоактивными веществами. Наркоманом он не стал, но увлекся химией и биологией. Вернувшись в родную Норвегию с американской женой, взялся за ум, поступил в университет, окончил его и всю жизнь «химичил» на норвежскую национальную нефтяную компанию. Заработал хорошую пенсию и теперь «химичит» дома в свое удовольствие.

Незаметно, за разговором, с несколькими остановками, добрались до Трондхейма.

Я уже собрался было выгружаться и двигать дальше, но Фред предложил остановится у него дома, чтобы отдохнуть и с утра отправиться в путь. Предложение звучало искренне, дед оказался жизнерадостным человеком, простым в общении, с ясным и острым умом.

– Я уже позвонил Ханне (жене) – сообщил он, заговорщически подмигнув – она ужасно рада познакомиться с тобой и даже поставила запекать индюшку в духовку. А уж индюшка у Ханны – это что-то! Пальчики оближешь!

Через десять минут мы, припарковав машину на подземной парковке, подошли к дому Фреда. Он жил в одном из многочисленных, похожих друг на друга домах-таунхаусах целыми кварталами располагающихся на холмах возле реки Нидельва. У каждого из жильцов имелся отдельный вход и небольшой приусадебный участок. Сегодня ночью шёл снег, и всё вокруг было покрыто полуметровыми сугробами, которые, впрочем, уже начинали оседать и таять.

Нас уже ждали. Не успели мы подняться на крыльцо, как двери распахнулись прямо перед нашим носом и маленькая хрупкая женщина радостно приветствовала нас на норвежском: – хай! Вурьдан горь дэ! (Привет! Как дела!)

Одета она была в просторный домашний сарафан, на ногах высокие, валяные чуни из натуральной шерсти на босу ногу. Вокруг головы повязана пестрая лента (привет хипповой молодости). Приятное лицо, обворожительная улыбка.

В общем, стало понятно, почему юный Фридерик бросил летную школу и отправился кочевать по Америке.

Бросив свои вещи в отведенной для гостей просторной комнате с огромной кроватью, и наскоро приведя себя в порядок, я явился в гостиную. Ханна и Фред уже сидели за столом с вилками в руках. Индюшка дымилась на большом металлическом блюде, наполняя воздух ароматом пряных специй.

Вкус её действительно восхищал и радовал. Особенно в сочетании с красным вином, неизвестно какого года и урожая, но потрясающе насыщенным и ароматным.

В присутствии Ханны Фред большей частью отмалчивался. Говорила, в основном, она. Старушка предавалась воспоминаниям об их путешествиях по США, а, затем, и по миру, живо интересовалась жизнью в России, моей работой, зарплатой и есть ли у меня девушка.

Узнав, что есть, облегчённо вздохнула и шёпотом сообщила, что у них соседи-гомосексуалисты и она чувствует себя как-то скованно, общаясь с ними, потому, что боится сказать что-нибудь лишнее.

Ровно в тот момент, когда я начал подумывать, что, наверно, не стоило обременять пенсионеров своим присутствием, Фредерик решительно поднялся из-за стола и, шепнув любимой на ушко, как он любит её и приготовленную ею индюшку, предложил выкурить по сигаре. Я немедленно согласился, довольная Ханна засуетилась у стола, убирая посуду, а мы спустились по довольно крутой лестнице в подвал. Там у Фреда была оборудована настоящая химическая лаборатория, которая служила не только хобби, но и средством заработка. Он работал на известную корпорацию, создавая пищевые добавки. Я попробовал порошки со вкусом хлеба, ягод, копченостей и нашел их довольно похожими на оригинал.

Когда же мы расположились в креслах с сигарами в руках возле открытого окна, лишь наполовину возвышающемуся над сугробами, Фредерик отрезая сигарный кончик сказал:

– Всё это ерунда! Коммерческая, никому ненужная ерунда! По-настоящему интересно делать вещества, изменяющие возможности и свойства личности или, например, вот это! С этими словами он извлек из ящика стола металлическую круглую коробку. Внутри её оказались круглые полупрозрачные шарики размером с вишню.

– Попробуешь?

– И что же это, Фред? – спросил я – неужели ты хочешь лишить меня настоящей сигары, чтобы заменить её этой пилюлей?

Фред загадочно улыбнулся и протянул коробку мне. Я колебался, соображая, как бы, повежливей, отказаться. Психоделики и прочие активные вещества не мой конёк. Коньяк и сигары это да! Наркотикам нет.

Фредерик, видя мои метания, поставил коробку на стол и серьёзным тоном сказал:

– Алекс! Неужели ты решил, что я предложу тебе что-то вредное или противозаконное?

Во-первых, я предпочитаю соблюдать правила, а во-вторых, здоровье превыше всего. Уверяю тебя, твое сознание и самочувствие останется таким же ясным и чистым как всегда, просто откроются новые интересные возможности. Здесь минимальная дозировка, на пятнадцать минут, не больше.

С этими словами он взял одну пилюлю, положил в рот и проглотил.

Я последовал его примеру. Несколько минут мы сидели молча, выпуская ароматный дым, и поглядывая друг на друга.

– Ты хоть скажи, чего ждать-то? – поинтересовался я – может, я чего-то пропускаю?

– Терпение, мой друг! – отвечал Фред, пыхая сигарой – несколько минут необходимо, чтобы растворить желатиновую оболочку, и еще чуть, чтобы всосалось в кровь и распределилось в тканях. Очень скоро ты все узнаешь.

– Ну, пока-то я ничего не чувствую – ответил я закидывая ногу на ногу,– возможно, на меня это не действует!

Я взглянул на Фреда и подскочил в кресле. У Фреда не было головы! Зажженная сигара болталась где-то в воздухе, там, где голова и должна была быть, и даже источала кольца дыма, раскуриваясь сама по себе.

Не было и рук держащих её. Домашний пуловер Фреда сидел в кресле, а сигара витала в воздухе вокруг него.

Я оцепенел от ужаса, потер глаза руками и с удивлением обнаружил, что и моих рук тоже нет! Я, интуитивно, дотронулся пальцем до кончика носа… так и есть! Ощущения были на месте, но ни носа, ни рук не было!

– Ну, что скажешь? – веселый и спокойный голос Фредерика вывел меня из оцепенения.