Робин Мур - Человек семьи

– Думаю, это тебе не может повредить. К тебе отнесутся с большим сочувствием. Кто сможет сделать пакость тому, кто пережил то, что ты пережил?

– Ну, – вздохнул Пат, – говоря словами отца Рэя, Господь идет таинственными путями.

По мере того как приближалась осень, Пат сосредоточил свои усилия на других городах. Он по сути дела был городским кандидатом, но не только от Нью-Йорка. Большие группы малых национальностей – итальянцев, поляков, евреев и ирландцев – проживали и в других мегаполисах штата – в Буффало, Сиракузах, Трое, Олбани, Рочестере. В процессе роста эти города тоже испытывали проблемы с преступностью и перенаселенностью.

Отношение голосов сельских жителей и фермеров к голосам остальных избирателей было небольшим – около пятнадцати процентов, но бороться за эти голоса было трудно и дорого. Пат решил здесь ограничиться обычным процентом, рассчитывая на то, что в результате его многочисленных выступлений по телевидению у него появятся дополнительные сторонники, и, приезжая в разные места, он устраивал мероприятия по опробованию национальных блюд. С озабоченным видом Пат посещал разрушенные и выжженные синагоги в Ист-сайде и обещал, что против этого вандализма будут приняты законы, а также гарантировал выделение средств на реконструкцию.

Пат вовремя перебежал к демократам, так как после Уотергейтского дела многие были решительно настроены против республиканцев. Опрос в Нью-Джерси выявил рекордное превосходство демократов. Хотя противник Пата избегал открыто поддерживать Никсона, он не мог его отвергать, к тому же он был запутан в делах, оставленных ему Рокфеллером, при котором четыре раза избирался на пост помощника губернатора. Без сильной личности и отточенной платформы Рокфеллера его помощник оказался легко уязвимым.

Пат подчеркивал, что губернаторская программа борьбы с наркотиками стоила государству более миллиарда долларов, но большой пользы не принесла. Из-за этой программы люди умирали чаще, чем от героина, объем перевозок наркотиков стал таким, каким никогда не был.

При Рокфеллере бюджет штата увеличился в четыре раза, достигнув восьми миллионов семисот пятидесяти тысяч долларов. Налоги возросли в пять раз. Многие из них ударили по бедным и средним слоям, например, четырехпроцентный налог на продажу, увеличение налога на сигареты с трех до пятнадцати центов, налога на бензин с четырех до восьми центов.

В бедных районах Пат издевался над кампанией губернатора против мошенничества в социальной сфере. Он подчеркивал целостность своей программы и свой опыт, а замечания соперника он интерпретировал как нападки на его итальянское происхождение.

– Бедному некомпетентному человеку нетрудно оказаться избранным, сидя на хвосте богатого некомпетентного человека, который может потратить на избирательную кампанию шесть-семь миллионов долларов. Несмотря на эту кучу денег, губернатору приходилось укреплять свое положение, платя два миллиона долларов в год государственным чиновникам, которые никогда и не появлялись в своих офисах, – говорил Пат в своих речах.

Выступая в районах, контролируемых гангстерами, Пат рисковал заявлять, что почетным членом Губернаторского клуба – избранной группы жертвователей, собравших для республиканцев два миллиона долларов, – был не кто иной, как Антонио Маглиокко – известный член Семьи Коломбо.

– Что же касается губернаторской кампании против организованной преступности, – вещал Пат с трибуны, – то позвольте мне напомнить, что в том же Губернаторском клубе вместе с известным гангстером были такие признанные борцы против преступности, как бывший министр юстиции США Норт Сеймур, член Государственной следственной комиссии Джон Райан, директор Системы расследований и идентификации Роберт Галлати и администратор Отдела криминальной юстиции Арчибальд Муррей. Вы можете себе представить, какие пикники они устраивали на лужайках в поместье губернатора в Покантико Хиллз? Как они обнимались, пили мартини с Джо Маглиокко?

Атакуя Маглиокко, Пат убивал двух зайцев. Он разрушал образ губернатора, а через него и нового кандидата от республиканцев и в то же время ослаблял Семью Гамбино.

Серьезной проблемой в тот год была галопирующая инфляция.

– Что делали республиканцы с инфляцией в этом штате? С растущими ценами на еду, бензин, платой за квартиру? Они делали все, чтобы уничтожить контроль за квартплатой, поддерживали рост цен на еду и бензин, но обещали вам создать комиссию, оплачиваемую из вашего кармана, избиратели, чтобы исследовать проблемы, созданные инфляцией. Они обещали это полтора года назад! И мы все еще ждем! – обличал республиканцев Пат.

– Вот что республиканцы сделали с вами, избиратели, за четыре срока правления миллионера. И что они оставляют после себя? Ерунду стоимостью в миллиард долларов – монумент Молл! Его строительство раньше оценивалось в двести пятьдесят миллионов. Теперь же он будет стоить налогоплательщикам полтора миллиарда и никому не принесет пользы. И республиканцы говорят, что этот проект будет полезен жителям Олбани. Смешно! Чтобы его построить, они выселили триста семей и планировали переселить еще девятьсот семей, а потом бросили это дело. Вот как республиканцы заботятся о простых людях, – убеждал Пат избирателей в Олбани.

Пат везде встречал сердечный прием. Он вел сильную кампанию, выезжая на подъеме популярности демократов, и на фоне его очарования и энергии его соперник смотрелся весьма бледно. Пат все время призывал соперника провести открытые теледебаты, надеясь устроить такое же представление, как известные теледебаты Кеннеди – Никсон в 1960 году, но республиканцы были слишком умны, чтобы пойти на это.

Арти Уинберг выбрал солодовое виски Гленфиддич из искусно замаскированного бара в задней комнате штаба Пата на Гранд-стрит.

– Как бы не сглазить, Пат, – говорил он, – но думаю, что сейчас они никак не смогут нас обставить. Опросы, проводимые газетами, говорят о том, что все идет строго по плану.

Пат приветственно поднял бокал.

– Единственное, что тебе могло бы сейчас повредить, – добавил Уинберг, вытирая губы красно-бело-синей бумажной салфеткой с американским флагом и лозунгом "Нью-Йорк за Конте", – это если кто-нибудь раскопает черное пятно в твоем прошлом – пятно, большее Уотергейта.

Пат напряженно улыбнулся.

– Мы же знаем, что это невозможно, – сказал он.

Но у Регана Дойла было другое мнение.

С самого начала кампании Дойл удвоил свои усилия по работе с организованной преступностью, стараясь поймать Пата на связях с ней. У него было солидное досье, говорившее о связях Пата с большинством руководителей банд. У него были также фотографии, где Пат был снят с такими гангстерами, как Дженовезе, Бендер и Томми Райан Эболи. Но Дойл не мог пришить Пату ничего конкретного. У Пата среди гангстеров были враги, а многие хотели бы видеть его прибитым к кресту, но те, кого Дойл ухитрился поймать, были или слишком напуганы, или знали недостаточно.