Льюис Тед - Убрать Картера

– Ты, конечно, слышал о Фрэнке, – сказал я.

– Да, – ответил он, затягиваясь. – Плохо дело.

– Ты так считаешь? – спросил я.

– Естественно, – сказал он.

– А что тебе об этом известно? – поинтересовался я.

– Что мне известно об этом?

– Именно.

– То, что я прочитал в газете. Это мне и известно. То же, что и всем остальным.

– Альберт, хватит вешать мне лапшу на уши. Ты знаешь, что с Фрэнком разделались намеренно.

Альберт посмотрел мне прямо в глаза.

– Очень интересное замечание, – сказал он.

– Выразимся иначе: если Фрэнка убили, ты должен знать об этом. Правильно? Ведь ты же узнал о том, что я в городе. И о том, что я не уеду, пока все не выясню. А я уверен, что Фрэнка убили. Вот такая логика.

Альберт выдохнул большой клуб дыма.

– И не важно, Альберт, захочешь ты рассказать мне что-нибудь или нет, – продолжал я. – Я пойму тебя. Но сделай мне одно одолжение. Не изображай из себя недоумка.

Альберт покосился в сторону Люсиль и Грир. Он понял, что беспокоиться нечего: шум телевизора и болтовня женщин перекрывали все звуки вокруг.

– Джек, – сказал он, – просто кое-что мне показалось немного странным. Учитывая, что я хорошо знал Фрэнка. Например, обстоятельства. Но если бы я действительно знал наверняка, то мне, сам понимаешь, было бы трудно рассказать тебе об этом.

Молчание.

– Альберт, кто это был? – спросил я.

Альберт продолжал смотреть на меня и молчал.

– Ладно, – сказал я. – Не буду больше расспрашивать тебя.

Я закурил новую сигарету.

– Скажи мне вот что: на кого сейчас работает Торпи?

Альберт затянулся.

– Торпи? – повторил он. – Торпи со сталелитейного?

– Торпи со сталелитейного.

– А разве он работает не на себя?

– Ну откуда же мне знать.

Альберт сделал вид, будто пытается вспомнить, когда он в последний раз слышал о Торпи.

– Нет, – наконец проговорил он, – он все еще работает на себя. Я слышал об этом примерно полгода назад.

Я пристально посмотрел на него.

– Угомонись, Джек, – сказал Альберт. – Насколько мне известно, Торпи все еще работает на себя.

– Тогда какого черта ему вдруг понадобилось разыскивать меня?

– Возможно, он хочет что-то сказать тебе.

– Чтоб ему провалиться! Помнишь тот скандал у Скегги?

Альберт молчал почти минуту.

– В таком случае он, вероятно, хочет добраться до тебя прежде, чем ты доберешься до него.

– Зачем такой мелкой сошке, как Торпи, могло понадобиться убить Фрэнка? К тому же у него для этого кишка тонка. Он такой трус, что писается от одного взгляда.

Альберт пожал плечами.

– Не знаю, Джек, – сказал он.

– Знаешь, Альберт, – возразил я. – Я и не ждал, что ты расскажешь мне, поделишься своими соображениями. Зато Торпи другой. Так на кого он работает?

– Я же сказал тебе, Джек. Насколько мне известно, он работает на себя.

– Насколько тебе известно, – повторил я. Я встал и выбросил окурок в камин.

– Что ж, спасибо, Альберт. Ты очень помог мне. Дай знать, когда я смогу отплатить тебе за услугу.

Альберт придал своему лицу усталое выражение.

– Думай, что хочешь, Джек, – проговорил он. – Я не могу рассказать тебе то, что не знаю.

– Верно, Альберт, – кивнул я.

И пошел к двери.

– Не забывай заглядывать, – сказал Альберт, – когда снова будешь в городе. Вспомним былые деньки.

– Обязательно, – пообещал я.

– Спокойной ночи, спокойной ночи, спокойной ночи, – прокричала девочка.

Я закрыл за собой дверь.

Клуб был переполнен. Старики увлеченно играли в домино. Молодежь атаковала шесть мишеней для дротиков. Музыка, пение и женщины отсутствовали. Присутствовали только плохое освещение, хорошее темное пиво, дощатый пол и барная стойка, украшенная несколькими пивными бочонками, выставленными в ряд.

Я огляделся. Тот, ради кого я сюда пришел, сидел в том же углу, где я видел его в последний раз.

Я пробрался к его столику. За столиком, кроме него, больше никого не было.

Его можно было бы назвать худым, если бы не объем живота. Сидр и «Гиннес» превратили его брюхо в аэростат, который нависал над краем стула и, казалось, вот-вот упадет, если не подставить подпорку. Он сидел, поставив между ног тросточку и положив обе руки на ручку. Его глаза за очками в золотистой металлической оправе были мертвыми. Его язык время от времени высовывался изо рта и быстро пробегал но губам, как колюшка, снующая под водой. Пахло от него тем, что он пил.

Я сел рядом с ним.

– Роули, что тебе известно? – спросил я.

Его язык скользнул по губам.

– А что ты хочешь знать? – спросил он.

– Кто убил Фрэнка, – ответил я.

– Зеленый змий, – ответил старина Роули. – Вот что я слышал.

Он поправил очки.

– Эта информация была бы ценной, если бы ты знал наверняка, – сказал я.

– Я не знаю, Джек, – сказал старина Роули. – Не знаю.

– Представь, сколько порнухи ты мог бы купить, будь у тебя деньги, – сказал я.

– Ничего не знаю о Фрэнке, – повторил он, но его глаза немного оживились.

– Но ведь ты догадываешься, что там есть что знать, правда?

– Джек, всегда есть что знать.

– Ладно, – сказал я. – На кого сейчас работает Торпи?

Он не ответил.

– Несколько фунтов, – напомнил я. – Журналов хватит надолго.

Он отпил из своей кружки.

– Торпи?

– Торпи.

– Иногда Рейнер платит ему за мелкие поручения, – ответил старый Роули. – Во всяком случае, я так слышал.

– Рейнер?

Он кивнул. Язык пробежался по губам. Я достал бумажник, вытащил две пятерки и положил их на стол. Он взглянул на них. Одна рука оторвалась от рукоятки трости и начала двигаться к деньгам. Как краб. Пальцы начали сжиматься над банкнотами, но я выхватил их.

– Старый лживый ублюдок, – сказал я. И встал.

– Нет, подожди минутку, – сказал старик Роули. – Это правда. Спроси любого.

– Конечно правда, – согласился я. – Зачем тебе было говорить об этом, если это неправда?

Я смотрел на него, а он следил за тем, как я убираю деньги.

– Пока, Роули, – сказал я.

Он пожал плечами и поправил очки. Я оставил его наедине с вонью.

Я поехал в город. Меня мучила жажда. Виски остался дома. Я решил заехать домой, выпить и поразмышлять. Время было раннее. Из пабов только начали выгонять зарвавшихся посетителей. Китайские рестораны только начали заполняться гостями, в «Бате», где каждую пятницу до часу ночи работал бар и танцевали, раковины в мужском туалете только начали забиваться. Танцы до десяти, драки до часу. Адаптированные для города деревенские драки. Новый квикстеп с ударами в пах.

Я проехал мимо «Бата», расположенного на углу Хай-стрит и той улицы, где находилась моя берлога. Подростки поднимались но ступенькам «Бата» небольшими группами человек по шесть. Руки в карманах, куртки распахнуты. Воротники рубашек расстегнуты, прически в стиле «Братьев Уокеров».