Владимир Колычев - Обрыв желаний

Ровно через полчаса она уже стояла перед зеркалом, практически готовая к выходу. В дверь постучались, она решила, что это Максим, но, увы, к ней пожаловал совершенно другой, причем незнакомый мужчина.

– Майор юстиции следователь Асатуров, – гордо вскинув голову, представился он.

И глянул на правое плечо, на котором должен был, но не красовался золотой погон с двумя просветами. В штатском он был, но лицо его озарял свет майорской звезды.

Среднего роста, чернявый, глаза большие, нос широкий, губы тонкие, как ниточки. Молодой еще, тридцати нет, а уже майор, возможно, недавно присвоили. И очень может быть, что заслуженно, не по блату. Если так, то Полине повезло. Умный следователь разберется в ситуации, а глупый может и дров наломать.

– Я вас внимательно слушаю. – Полина с надеждой смотрела на гостя.

– А почему так невесело? – одной половиной рта улыбнулся Асатуров.

Дверь в двухкомнатный люкс открылась, из номера вышла Маркушина. Не сводя глаз с Полины, переступила порог и остановилась, не собираясь закрывать за собой дверь. Губы кривила злорадная улыбка, как будто здесь ее ждало шоу с показательной трепкой, которую следователь должен был задать Полине. Причем по ее, Маркушиной, навету.

Блудница переплела руки на груди, спиной оперлась о дверной косяк – приготовилась наблюдать за публичной поркой. Но Полина уже знала, как лишить ее этого удовольствия.

– Пройдем в номер? – обращаясь к следователю, спросила она.

Маркушина презрительно фыркнула, но с места не сдвинулась. Полина зашла в ванную, пропуская следователя в номер.

Закрывая за ним дверь, она глянула на Маркушину, которая и не думала уходить. Злая она, но красивая, а Максим должен был появиться вот-вот, не хотелось бы, чтобы они встретились и разговорились. Максим запросто мог переключиться на развратную вдовушку. Такие пустяки, казалось бы, не должны были волновать Полину, во всяком случае, сейчас, но, видимо, в голове сработал отвлекающий защитный механизм, снижающий страх перед следователем.

– Сразу в номер? – с усмешкой спросил Асатуров, останавливаясь возле окна.

Полина настороженно глянула на него.

– Ну не в коридоре же разговаривать?

– О чем?

– Я знаю, о чем… – кивнула она. – Знаю, кто сегодня упал со скалы.

– Сам упал?

Следователь открыл дверь, вышел на балкон. Он смотрел в сторону белой скалы, но видеть ее не мог, поскольку горы уже заволокли вечерние сумерки.

– Возможно, белая горячка столкнула.

Полина вышла на балкон вслед за следователем.

– Белая горячка? – Следователь резко повернулся к ней.

От неожиданности она шарахнулась от него, локтем зацепив оконную раму.

– Вы еще лампой мне в глаза посветите! – возмущенно протянула она, вспомнив сцену из фильма про Берию.

– И что я там увижу? – хищно усмехнулся Асатуров.

– Правду.

– Про белую горячку?

– Маркушин и вчера был пьян, и сегодня… И вел себя не лучше, чем вы сейчас!

– А как я себя веду? – успокаиваясь, спросил Асатуров.

– Да, я ходила сегодня в горы, я видела Маркушина, он стоял на краю обрыва с банкой пива в руке. И он меня увидел. Погнался за мной…

Полина торопилась закончить рассказ и перейти к главному. Это ведь жена Маркушина во всем виновата, это ее любовник мог убить. Наверняка Асатуров уже общался с ней, но разве она могла признаться в злом умысле? Зато колдовских чар напустила, охмурила мужика, ну и, конечно же, Полину оговорила. И в коридор сейчас вышла, чтобы своим присутствием усилить драматизм ситуации, которую иначе как фарсом не назовешь. Безутешная вдова требует расправы над убийцей своего мужа… А ведь Маркушина знает, что Полина не виновна.

– Где ваша шляпа? – спросил вдруг Асатуров.

– Шляпа?! – растерялась Полина. – Потеряла я шляпу. Когда убегала. А что?

– А то, что в деле появился свидетель.

– Свидетель или следователь? – подумав о Ролане Борисовиче, спросила она.

– Следователь я.

– Был еще другой следователь. Он говорил про свидетеля, – кивнула Полина. – Сторож видел, как я ходила к чертовой скале…

Она должна была рассказать о Ролане Борисовиче, который и рассказал ей об убийстве. А то ее осведомленность казалась Асатурову подозрительной. Свидетель же, о котором шла речь, особой опасности для нее не представлял. Ну видел ее сторож и что? Может, Полина и не ходила к чертовой скале, заснула где-нибудь под кустом недалеко от развилки двух дорог.

– Следователь есть, – сказал Асатуров, цепко глядя на нее. – Отставной. Подполковник юстиции Чистяков…

– Да, наверное…

Фамилию свою Ролан Борисович не называл, звание тоже, а о своей отставке упоминал.

– Он сообщил мне про шляпу, – продолжал Асатуров.

– Это его право, – пожала плечами Полина.

Возможно, Ролан Борисович и питал к ней какие-то чувства, но там, где убийство, это ничего не значило. Не станет Чистяков ее выгораживать и уже рассказал Асатурову все, что узнал. Но шляпа – это всего лишь шляпа, ну, потерялась, что с того?

– И следователь есть, и свидетель. Который видел женщину, которая столкнула Маркушина с обрыва. – Асатуров смотрел Полине в глаза.

– Сторож не мог видеть, – нахмурилась она.

Даже если сторож пошел за ней, но свидетель из него никакой. Потому что не было никакой женщины, кроме нее. А Полина точно никого не сталкивала с обрыва.

– Почему сторож? Это видела горничная, она убиралась на балконе и видела, как все произошло.

– И что она видела?

– Следователь сказал про шляпу. А свидетель эту шляпу видел. На убийце.

– Мою шляпу?

– Розовая женская шляпа.

– Да, у меня была розовая шляпа… И не только у меня.

– А у кого еще?

– Да вы пройдитесь по пляжу, вы увидите с десяток таких розовых шляп! – Полина нервно повела рукой в сторону моря.

– Да, но на месте преступления были только вы.

– На месте преступления?! – растерянно переспросила она.

– Да, на месте преступления. – Асатуров давил на нее взглядом.

– На месте преступления… – Полина кивнула, как будто соглашалась с тем, что Маркушина убили. – Но не в момент преступления… Маркушин гнался за мной, я убежала. Он вернулся к обрыву, и кто его уже там столкнул, я не знаю… Да и шляпу я к тому времени давно уже потеряла.

– Насколько давно?

– Что значит насколько давно? – не поняла Полина.

– Сколько прошло времени с того момента, как вы потеряли шляпу, до убийства. Я понимаю, время вы не засекали, но примерно сказать можете…

– Я не знаю, когда убили Маркушина! – Полина потрясенно смотрела на Асатурова.

Теперь она знала, зачем в разговоре со следователем нужны адвокаты. И почему на допросах нельзя поддаваться эмоциям. Только с холодной головой или с чьей-то помощью можно избежать словесных ловушек вроде тех, которые расставлял сейчас Асатуров.