Ильгар Ахадов - Однажды в Москве. Часть II

Ты знаешь, несмотря на нашу давнишнюю дружбу, Ким ни разу у меня не просил. Это я у него всегда в просьбах ходил. То за себя, то за вас… Теперь мне передали его просьбу – ликвидировать Федьку. Понимаешь?

– Кто передал?

– Тощий. Так и передал: Ким не приказывает, а просит.

– Постой. Неувязочка. Ким никогда тобой не рискнул бы. Почему через Трофима? Почему тебя к Корейцу не подпускают?

– Почему… Не знаю… – он помрачнел. – После разберусь. Теперь же обрисую ситуацию. Основные наши силы подтянулись в Городок. Но теперь он блокирован. Все подступы контролируются бронетехникой и неопознанными боевыми подразделениями. Наших бойцов, оставшихся за пределами, нагло отстреливают, потому выжившие легли на дно. Тут противник допустил оплошность: начали мочить людей чуть ли не по списку и этим сузили кольцо подозреваемых. Ведь информация о личном составе была строго засекречена…

На данном этапе наши офицеры восстанавливают связи с выжившими, укомплектовывают из них мобильные ударные группы.

Но люди растеряны после распространения информации о смерти Корейца. Он, как ни крути-верти, хребет Организации. О том, что Ким выжил, знают единицы, теперь и ты.

– Ты хотел использовать меня втемную?

Он пожал плечами:

– У меня не получилось.

– Неужели у Организации нет сил против Федьки?

– Мы не уверены в профессионализме внешних групп в режиме “смерти” Корейца. Не уверены, что они полностью ушли от слежки или до конца сохранили верность, или не пригрели внутри крота. Сам знаешь, как крысы бегут с тонущего корабля. А мы как бы в стороне. Трофим так объяснил…

Он посмотрел на часы:

– С Федькой мы должны расправиться к завтрашнему утру. Если противник добьется политического решения о роспуске наших сил, мы вынуждены будем организовать или очередной путч, или же сложить головы на плахе. В этом случае даже ГРУ не решиться заступиться. А так они де факто подпитывают нас, поставляют рекрутов.

Мы с тобой на эту тему никогда не говорили. Потому, одно уясни. На данном этапе мы являемся целью № 1 для наших недругов. Разгромив нас, они пойдут дальше. За нами, как это банально ни звучит, страна.

Мы должны опередить их, разгромить и поставить Кремль перед фактом. Победителей не судят.

И есть еще одна причина, почему это дело поручили нам. В Организации верят, что ты справишься.

– …

– Ты рожден для этого. Мы это поняли в Малых Вяземах. Теперь, если реально поможешь пришить этого ублюдка, я до конца жизни буду твоим должником.

– Возможно, я это припомню, – я в сердцах высказался.

– Не сомневаюсь. Это уже было.

– Хорошо. Но рулить должен я. На уговоры и объяснения времени нет.

Он кивнул:

– Не вопрос. Как только будет ликвидирован Федька, процесс запустится. Разработанная нами операция носит кодовое название “Укус скорпиона”. Выходит, мы с тобой, братец, жало этого скорпиона…

В сарае даже воздух был наэлектризован от напряжения. Никитин нервно расхаживал, периодически бросая на часы тревожные взгляды. Кажется, он не курил. Я заметил: он ни разу не закурил и не попросил курево у других.

– Так, слушайте внимательно… – Мансуров всех быстро оглядел и кивком указал на меня. – С этой минуты он главный. Все, в том числе и я, подчиняемся. Если что, пристрелю сам. Есть вопросы?

Если даже они и были, никто не рискнул их озвучить. Никитин с интересом меня разглядывал.

Я вытащил ствол и прицелился в него.

– Надень наручники… – кивнул Толику. Объект попытался дернуться, но его быстро подхватили за плечи и вжали в кресло. В следующий миг браслеты вновь захлопнулись на его запястьях.

– Зачем? – Никитин спросил чуть дрогнувшим голосом. – Мы договорились…

– Так, сиди молча и слушай. От исхода этой операции будет зависеть, в том числе, и жизнь твоих близких…

Даже в темноте я заметил, а может представил, как он побледнел и, вероятно, до боли сжал кулаки в наручниках.

– …Ты напишешь жене записку, что в целях безопасности она с ребенком должна последовать за Митяем. Что ты ее ждешь.

– Никогда! – он глухо зарычал. Интересно было его преображение от хладнокровного стратега в ощетинившегося хищника, готового ценою жизни защитить своих детенышей.

– Ты вроде профи, – я спокойно продолжил, – давай обмозгуем. У тебя нет выхода. Митяй без труда зайдет в твой дом. Жена твоя воспринимает его как семейного друга. Сам постарался.

– Ссука!.. – он с ненавистью впился в меня, сделав непроизвольное движение. Толик тотчас дал ему подзатыльник.

– Это за суку…

Я рукой сделал упреждающий жест.

– Определение не по адресу. Оно подходит больше тебе, учитывая твою профессию, и то, как ты спокойно сливаешь подельника.

– Эта служба! – выпалил он. – Что ты понимаешь в этом, мразь…

Опять последовал шлепок.

– Фильтруй базар…

Толик, вновь словив мой недовольный взгляд, “невинно” развел руками. Я вздохнул:

– Вот и говорю – сучья у тебя служба. Митьку предал, Федьку предал. И нас собираешься слить. Думаешь, мы купились на эту туфту, которую нам сочинил?

– …

– Есть у кого ручка и бумага? – обратился я к аудитории, с интересом слушающей наш диалог.

Один из Мансуровых бойцов быстро протер рукавом столик, пристроенный у стены. В следующий миг на нем появился клочок бумаги, оторванный из чьей-то записной книжки, и шариковая ручка.

– Иногда у самонадеянных людей вроде тебя появляются интересные мысли вслух, – я продолжил. – Ты же сам проговорился, что Федьку собирался ликвидировать после смерти Корейца. Следовательно, пока не уточнена информация, этот вопрос неактуален.

– Что бы я не ответил, все равно не поверите… – Никитин отвел глаза.

– Верно. Доверие в наше время – непозволительная роскошь. Тем более, доверие оперу. Потому, просто пиши и не умничай… – я кивнул Толику, который вновь снял с него наручники, – если не хочешь, чтобы твоих родных приволокли сюда как-то иначе.

– Послушай, ты, урод, ведь ты кавказец, так? По звериной роже вижу… – с ненавистью процедил Никитин. – Все вы звери! Пока не убедишь меня, что им ничего не грозит, даже если тут меня распилят на куски, не напишу ни слова! И будь что будет…

– С ними ничего не случится. Это я тебе обещаю, как кавказец, если выполнишь то, что велят.

– Был бы кавказцем, семью не тронул бы, – огрызнулся Никитин. – Знаю я ваши законы. Не мужское дело, воевать с женщинами и детьми.

– Ты прав… – я вздохнул. – Я наверно плохой кавказец. Так что, сантименты в сторону. Текст сам придумай. Да так, чтобы муза твоя поверила.

– Мразь!.. – он со злостью повторился. Я взглядом вновь остудил Толика.

– Теперь по Федьке. Надо его выманить. Можешь сообщить, что Кореец действительно мертв. Предложи ему от имени руководства съездить в твою контору для координации дальнейших действий. Говори что хочешь. Мне необходимо выманить его из логова…