Владимир Окороков - Домик у моря

На следующий день в офисе детективного агентства с самого утра было по деловому шумно и оживленно, обсуждали информацию, полученную вчера вечером. Степан запретил в нерабочее время дискутировать на темы так или иначе связанные с их работой. Исключением являлись только вопросы требующие немедленного, экстренного реагирования.

Вчера вечером неожиданно позвонил Сивый:

– Ну что? Это чмо как его, Альберт уже у нас. Присутствовать из ваших никто не будет? А то мои ребята не знают, что из него вытягивать? Он же может и в покушении на Сталина признаться. Очертите, так сказать, границы дозволенного.

– Быстро работаете – усмехнулся Степан. – Сейчас к тебе профессор подъедет со своей аппаратурой. Адресок скинь на телефон.

Алексей Иванович к поездке «хоть куда», был всегда готов. Вместе со своим секретным чемоданчиком, в котором находилось его оборудование, он быстренько отбыл в адрес, снабженный к тому же подробной инструкцией как себя вести с задержанным. Сам же Степан поехал на улицу Некрасова в дом, где находилась квартира вдовы академика Симонова, побеседовать с соседями. Коршунов пошел пешком, благо это было не далеко, на улицу Горького по второму адресу, с той же целью. После чего он планировал поехать в свою городскую квартиру где и собирался переночевать.

***

– Давайте вначале о квартирах побеседуем, – начал Степан, отхлебывая кофе – Федор Семенович? Что удалось выяснить о прежних жильцах?

– Васильев Владимир Андреевич – начал Коршунов – весьма пожилой человек, ему девяносто восемь лет. Он обвел взглядом коллег – Участник ВОВ, орденоносец, инвалид. Соседи о нем отзываются очень хорошо. Родственников в нашем городе и области у него, по их мнению, не было. Ну, порочащих связей он, естественно, не имел, равно как и пагубных привычек. Возраст все-таки. Особенно дружен был только с соседкой Ивановой Клавдией Степановной. Она почти его одногодка. Тоже одинокая женщина. Но вот в чем загадка? Она тоже продала квартиру этой же конторе недели две назад. Где она сейчас находится, никто из соседей не знает.

– Интересно. – Степан уставился в пустоту – Может они вместе уехали?

– Ну куда? В таком возрасте? Ты сам-то в это веришь? – вскочил профессор – по-моему, все ясно.

– Теперь у меня – Степан поднял руку, останавливая профессора – Симонова Елена Алексеевна, вдова известного в нашем городе академика Симонова Игоря Ивановича. Он скончался в прошлом году, в не совсем еще преклонном возрасте. Было ему шестьдесят пять лет, вроде ничем не болел. Родственников ни у него, ни у его супруги нет, детдомовские они Квартиру Елена Алексеевна продала позавчера, по крайней мере так написано в документах, а вот как происходила оплата нам надо проверить – Степан посмотрел на профессора.

– Проверю – сердито буркнул тот.

– Кстати, мы вас слушаем, Алексей Иванович.

– Нечего меня слушать. Что я вам грампластинка что ли? Смотрите – и щелкнул мышкой компьютера.

На экране монитора вначале замелькали какие-то полоски, зарябило, защелкало, но вот появилась и картинка – на стуле, посреди большой серой комнаты, сидел вчерашний их «приятель». Старший менеджер риэлтерской компании «Новая жизнь» Альберт Игоревич Петренко. Даже невооруженным глазом было видно, что он чрезвычайно испуган, но следов физического воздействия на лице не имел, что говорило о высоком профессионализме парней Сивого. Комната, в которой происходила эта запись, напоминала какой-то бетонный подвал с голыми стенами и полом. С потолка свисала тусклая электрическая лампочка без абажура, окон, вероятно, в помещении не было совсем.

– Чем занимается твоя компания? – прозвучал неведомый голос.

– Жилье продаем – простонал Альберт

– Где берете?

– Что?

– Жилье где берете? Баран.

– В сорок первом доме по улице Космонавтов, – ввязался другой голос очень похожий на голос профессора – кто оформлял сделку?

– Я оформлял – насторожился Альбертик – А что? Какие-то претензии?

– Ты вопросы своим клиентам задавать будешь. Ясно – рявкнул первый голос.

– Ясно.

– Куда старушка уехала?

– А я откуда знаю? – пролепетал Альберт.

– Неужели не поинтересовался? Ей же почти сто лет. Когда и при каких обстоятельствах ты принял от нее квартиру и кто еще при этом присутствовал?

– Но, она мне сама ключи отдала – мямлил Альберт – я был один. Старуха взяла свои вещи, кажется чемоданы, и ушла.

– Ты что, урод, хочешь сказать, что она тебе отдала ключи, взяла пару чемоданов и вприпрыжку помчалась на новую хату? Она с палкой ходила, дятел, ей почти сто лет. Очнись придурок – и далее последовала нецензурная брань.

– В общем так, мы устали уже тут с тобой. Пожалуй завтра продолжим, а ты здесь не скучай, ни в чем себе не отказывай. Вон кран есть, можешь даже воды попить. Не скучай.

– Стойте, стойте – заверещал старший менеджер – что вы хотите? Я все раскажу.

– Да нам все рассказывать и не надо. Например, твоя сексуальная ориентация меня совсем не интересует. Меня так же не интересует твое семейное положение. А вот куда ты дел старушку из шестой квартиры мне очень интересно. А так же интересно по какой причине эта самая старушка, ни с того ни с сего, решила вдруг квартиру продать? И как она тебе о своем решении сообщила? Вы что, с ней в один и тот же клуб ходите? У вас общие знакомые?

– Да, да. Общие знакомые – встрепенулся вдруг Альбертик.

– Уж не Ирка ли Соколова? – снова встрял в разговор профессор.

– Да. Ирка, Ирка. Она живет в этом подъезде.

– Ну ладно. Видишь, кое что уже вспомнил. Завтра продолжим.

Изображение на мониторе потускнело и он снова зарябил.

– Ну вот. Сами все видели. Я вечером сходил к Иринке Соколовой. Тебя в известность ставить не стал. Ты же запретил в домашних условиях о работе говорить.

– Ну и что удалось выяснить? – Степан протянул свою кружку Коршунову, наливавшему себе кофе. – Плесни немного.

– Баба Шура увидела у Ирки проспект, в котором они рекламируют индивидуальные коттеджи на берегу моря взамен городских квартир. Вот – и профессор бросил на стол глянцевую, цветную брошюру. – Она якобы сказала, что никогда на море не была и такой красоты, во век не видела. Ирка дурочка побещала, что спросит у своего начальника, можно ли бабы Шурину квартиру поменять на такой коттедж. Она с шефом переговорила, тот сказал «конечно» и поручил оформление документов Петренко. Больше Ирка ничего не знает. По крайней мере она так говорит и мне кажется, не врет.

– Петренко до сих пор в лапах Сивого? – Спросил Коршунов. – Кони там от страха не кинет?

– От страха, может и не кинет, но вот холодина там собачья это точно.

– Да уж – покрутил головой Коршунов – из всех известных в мире пыток, холод самая жуткая. Этот пацан сегодня будет очень разговорчивым, поверь опыту. Ты ему стакан коньяку налей, он тебе все расскажет.