Ростислав Самбук - Мафия-93

Белоштан пожал плечами. Понимал: пока идет пристрелка, все это – ради одного или двух вопросов, которые Сидоренко поставит позже.

– Я в эти тонкости не вхожу, – объяснил. – Этим занимается мой заместитель. Сейчас, правда, придется самому во все дырки заглядывать, хозрасчет, вертеться надо… По крайней мере, на этот цех мы не обижаемся. Продукцию выдает первосортную, модную, сравнительно дешевую – в магазинах она не залеживается.

– Вчера я обошел несколько магазинов: действительно, нет ни детских костюмчиков, ни джемперов, ни даже шляпок… Неужели так быстро распродаются?

– Дефицит, – вздохнул Белоштан. – Мы любим своих детей и стараемся красиво их одевать…

– И все же, где и когда можно увидеть продукцию, которую выпускает цех на Индустриальной?

– Хоть сейчас… – Белоштан даже сделал попытку встать, но, увидев, что следователь никак не отреагировал на его готовность, опять опустился на стул… – Сколько угодно! Не только посмотреть, но и потрогать.

– В каком же магазине?

– Ну, Иван Гаврилович, я удивлен. Я же сказал: дефицит! В выставочном зале нашей фабрики…

– А посмотреть цех можно? Ознакомиться с его работой? Когда?

«Правильно копаешь, – согласился в душе Белоштан, – но если бы ты приехал и неделю назад, когда цех еще не прикрыли, все равно ничего не раскопал бы. Две или три работницы на самом деле гнали детскую продукцию, которая все равно шла потом налево и по повышенным ценам, хотя документы в ажуре, продукция есть, попробуй прицепиться! А то, что остальные работницы производят дамские костюмы, роскошные мужские свитера, кофточки из мохера, то, извините, и эта продукция также запланирована… Конечно, официально для цеха она второстепенная, но случилось так, что немного забыли о ней, вот и приходилось наверстывать…»

Георгий Васильевич внимательно посмотрел на Сидоренко. Как сказал Сашко: керамический? Но берут почти все, за редким исключением, и нужно только знать, сколько дать. Не продешевить, прицениться… А если Сидоренко предложить, скажем, тысяч триста. Однако одернул сам себя: не сейчас, не горячись, Жора, дать всегда успеешь, так как суета нужна только при ловле блох…

Белоштан вздохнул:

– К сожалению, посмотреть цех нельзя: он прекратил свое существование…

– Как прекратил? – не понял следователь.

– Приняли решение о закрытии цеха. Посоветовались с местными органами и ликвидировали его.

– Извините, но вы сами только что сказали, что цех выпускал крайне необходимую для населения продукцию?

– А кто сказал, что мы остановили выпуск этой продукции? – Георгий Васильевич не смог скрыть торжества (на тебе фигу под нос, ищейка проклятая). – Наоборот, цех закрыли, поскольку решили увеличить выпуск трикотажа для детей.

– Не понимаю.

– На базе цеха по требованию трудящихся открывается кооператив, – сообщил Белоштан. – Кооператив, который будет выпускать все для детей. «Красная Шапочка», разве плохо?

«Запоздал, – промелькнула у Сидоренко мысль, – немного запоздал… Да не все потеряно. Не так просто закрываются у нас предприятия. Профильтровать всю документацию, опечатать склады, проверить наличие пряжи, готовой продукции.

– «Красная Шапочка»? – переспросил. – Красиво звучит. Даже немного вызывающе. Прошу вас, Георгий Васильевич, задержитесь на несколько минут. Тут есть представители республиканского управления, им поручено произвести ревизию на фабрике – поедете вместе.

– Не смею отказываться, – лучезарно улыбнулся Белоштан. – Мы привыкли к ревизиям. Честно говоря, жизни от них нет. Сколько контролеров в стране развелось – с ума сойти можно!

«И все хотят жить, – добавил про себя. – Хорошо есть, обставлять мебелью квартиры, одевать жен и детей, забавляться с ларисками и верониками. И живут, сучьи дети, едят и забавляются – за наш-то счет…»

Георгию Васильевичу внезапно сделалось противно, но только на какое-то мгновение: в конце концов, надо любить все человечество, даже контролеров…

Псурцев чистил спичкой ногти и слушал Опичко, косо поглядывая на капитана. Когда тот доложил, как они с Соханем обнаружили следы через проселочную дорогу, бросил спичку в корзинку и насторожился. А вывод Опичко о том, что эти следы могут принадлежать цирковому эквилибристу или строителю-монтажнику, заставил полковника даже немного забеспокоиться.

«Свинья! – разозлился он. – Этот Филя-прыщ типичная свинья – оставить такую улику. Однако не так страшен черт, как его малюют», – успокоил себя.

– Следы… – пробормотал безразлично. – Сыщики, следы нашли… Я ту поляну знаю – царское место! – Вспомнил, как в приятной компании пил коньяк, развалившись на разостланном под дубом брезенте. Белоштан доставал из машины все новые и новые бутылки, а наливала черненькая с многообещающими глазами, он несколько раз похлопал ее по бедру, и, наливая ему в очередной раз, та прижалась к нему. Чертова девка, жаль, что жена у него психованная и контролирует каждый его шаг… – Так, – продолжал дальше задумчиво, – я на той поляне бывал и знаю, сколько там людей шастает! Туда-сюда, туда-сюда… Где же гарантия, что эти следы оставил преступник?

– Может быть, убийца ждал Хмиза в орешнике, – высказал мнение Опичко. – Там Сохань примятую траву обнаружил, а от того места до следов несколько шагов.

– Эту версию надо прорабатывать, но могут быть и другие, – заявил Псурцев. – Ты моей интуиции поверь, Опичко, и опыту. Следы следами, а искать надо и в другом месте. Друзей и недругов у Хмиза было много. Всех их следует просеять. Через мелкое сито. Не поделили что-нибудь торгаши, запутались в своих махинациях, вот и закономерный конец. Мой тебе приказ такой, Опичко: завтра поедешь на базу людей порасспрашивать, может, кто угрожал Хмизу.

Капитан немного помялся и осмелился возразить:

– Но ведь, товарищ полковник, из пистолета стреляли. Вряд ли у торгашей есть оружие. Бандитом тут пахнет.

– Сейчас у торгашей можно найти все, потому что деньги у них есть, а за деньги роту солдат вооружить можно. Разве не так?

– Так, – опустил глаза Опичко, – деньги – всему голова.

– Вот именно! – поднял указательный палец Псурцев. – Из-за денег все это и произошло. Скорее всего не поделили прибыль…

– Вот и мне так кажется.

– Конечно, не поделили. Вот тебе, Опичко, и еще один ориентир для поиска…

– Та-ак… – сказал Сохань, узнав, что утром дежурному по городскому управлению милиции звонила какая-то девушка. Назвалась Светланой. Она заявила, что Степан Святославович Хмиз исчез вчера вечером – выехал по делам на час и не вернулся. – Так-так, – повторил. – Что же это за девушка?

– Сказала, что нареченная Хмиза, – объяснил дежурный. – Звонила из его квартиры.