Глеб Дибернин - Когда Семью выбирают

– Солдат! Стой! Ты куда? Что у тебя с лицом?

Солдат повернулся к Владу, и его вновь прошиб холодный пот. Лицо людоеда было в нескольких метрах от него.

– У меня? – удивленно посмотрел на Влада, а потом на свои руки в лучах фонаря Солдат и захохотал.

Мирхоеву было явно не до смеха.

– Слушай, если ты кого замочил, тогда хватит ржать и давай быстрей делом заниматься, – закричал Влад на него.

– Тише, тише. Ты топор с собой взял труп рубить, что ли?

– Нет, по грибы ходить. Звонишь мне среди ночи: приезжай, забери меня в лесу. Приезжаю, а ты в крови по уши. Рассказывай, что случилось? Крепыш в курсе?

– Оу, оу, оу. Полегче. Выдохни и топором не махай. Тебе отдыхать надо больше, нервы лечить. Сейчас все по порядку расскажу. Послушай меня внимательно.

– Очень на это надеюсь.

– Ну да, ну да. Во-первых, это, – показал ему Солдат свои руки, – не кровь. Это от черники. И на лице, соответственно, тоже следы от нее.

– Что?

– Черника. Ягода такая. У вас в Осетии что, она не растет?

– Какая, на хрен, черника? – заорал Влад снова на него.

– Ты чего, не проснулся? Я говорю тебе. Вкусная очень ягода черника. Она сейчас зрелая, потому и мажется зараза.

Влад присмотрелся внимательно и увидел, что «кровь» на лице и руках Солдата отдавала фиолетовым.

– Ты идиот?

– Почему? – недоуменно уставился на него Солдат, – Это ж витамины.

– Как ты оказался в лесу? И зачем мне позвонил?

– А-а-а. Короче, сегодня ко мне в руки попала тысячная купюра с неожиданной для меня надписью: «Приказываю пропить!». Прям так и было написано ручкой. Я сначала с телочкой одной в кабак пошел. Она упрямая оказалась: на первом свидании, говорит, я к мужчинам домой не езжу. И черт с ней, думаю. Кинул ее в кабаке, пошел в ларек. И увидел в кошельке эту купюру. Приказ есть приказ. Я же присягу давал. Вот я и нажрался водяры. Чисто на косарь нажрался.

– Ближе к лесу. Как ты тут оказался?

– Я и говорю. Нажрался в хлам, а сна ни в одном глазу. Позвонил еще телочкам: кто трубку не берет, кто занят. Душа праздника просит. Думаю, чем заняться, чтоб вечер не пропал. А тут бабуля у метро чернику в стаканчиках продает. Я купил, попробовал, она вкусная зараза. Язык проглотить можно. Где, спрашиваю, бабуля, такая вкусная растет? Она говорит, да все Подмосковье ей кишит, все собирать ленятся. Вот и решил я приключение себе устроить, поехать черники поесть в лесу вдоволь.

– Блин, ты и вправду идиот.

– Почему?

– Нет-нет, продолжай. Прости, что перебил. И что дальше было? – с неподдельным интересом ждал Владислав конца истории.

– Я же вмазанный уже конкретно. Взял такси, приехал сюда. Попросил таксиста подождать и пошел в лес. А когда вышел минут через 15, он меня как увидел, так и дал по газам. Никогда не знал, что на старой волжанке можно такую пробуксовку замутить. Я начал по другим такси звонить, а никто ехать не хочет в эту деревню. Ну не ночевать же в лесу. Маньяки тут всякие ходят, наверно. Вот я тебе и набрал.

– Я понимаю таксиста. У меня тоже было похожее желание, когда я тебя увидел.

– И бросил бы брата в лесу? Не поверю, ты не такой.

– Да я тебя за людоеда принял. Ты себя со стороны видел?

– Нету тут в лесу зеркала.

– Ладно. Черники-то хоть наелся?

– А то! Ее и вправду тут немерено растет. Вкусная, жуть!

– Это ты жуть. Страх Подмосковья. Не удивлюсь, если сейчас разговоры пойдут по городу про ночных людоедов. Поехали в Москву.

– А черники не хочешь? Поешь, вкусная.

– Спасибо, но у меня к ней теперь особое отношение. Да и несколько постов проезжать. Боюсь, менты сразу шмалять начнут, как увидят наши вымазанные кровью рожи.

Когда они ехали назад, Влад улыбался и думал, какой у него классный «брат». Немного сумасшедший, но надежный и верный. Не каждый ночью позовет тебя в лес, чернику есть. Стоит сказать, что после прогулки по лесу заснул Владислав с чистой головой.

Примерно через неделю Джава, взяв с собой несколько «братьев», вылетел в Турцию. Вместе с ними был и Мирхоев. Два дня Брат ездил по разным встречам. С ним обычно был Советник и кто-то из «братьев».

Вечером второго дня, после плотного ужина, «братья» расположились в плетеных креслицах со стаканами свежевыжатого сока в руках, любуясь океанским закатом. Брат, как всегда, пил чай. После очередного глотка он предался воспоминаниям и стал говорить, глядя на море:

– Когда-то я был одним из тех, кто создал эту страну. Жаль, что большинство наших граждан никогда не узнают, сколько хорошего я сделал для них. В отличие от банков, я давал деньги коммерсантам под честное слово.

Джава повернулся в его сторону и продолжил:

– Я справедливо распорядился тем, что дал мне Бог. Люди стремились осыпать меня благодарностями, благословлениями, почетными титулами и ценными подарками. Однако я всегда отказывал им, потому что страдал от людского зла и безразличия, от человеческих душ, не ведающих правды. И мне не нужны были какие-либо блага за мои поступки. Я делал все от меня зависящее, и война со злом шла всегда с нашей неизменной победой. По крайней мере, мы всегда выигрывали по очкам. Семья наказывала зло так, чтобы другим было неповадно вставать на этот путь.

– Брат, я слаб в философии и не пойму, к чему ты клонишь? Что-то требуется от меня? – сказал Влад, не выдержав его взгляда.

– Прости меня, мой брат. Я утомил тебя моими рассуждениями. Все, что я хотел сказать, что есть заблудшие души. Они не встретили правильного человека и сбились с пути. Я всегда давал таким второй шанс и приглашал на нашу сторону.

– Намекаешь на Дзапа и компанию? Ты предлагал им войти в Семью? Но ведь они похищали людей?

– Все люди – братья. Но многие забыли это в суете дней. Истинного братства ничто не может разрушить. Человек – очень интересное существо. Живя в большом городе, ты проходишь мимо тысяч людей ежедневно, и никому до тебя нет дела. Я люблю за это большие города: за их жизнь, пульс и свободу. Однако иногда люди встречаются для того, чтобы сделать плохие вещи. Судьба испытывает тебя, предлагает короткий путь к счастью, через кровь и слезы других людей. И это со временем затягивает. Все люди – братья, но невсе братья – люди.

– Как должны жить братья в Семье? Чтобы мы могли устоять перед нападками окружающих? – Влад спросил Джаву.

– Если тебе известно, в чем нуждается твой брат, не жди, пока он тебя об этом попросит. Я могу чувствовать, что ты мне брат, даже если между нами нет кровного родства. Близость единомыслящих крепче всяких стен.

– Получается, неродной человек становится тебе родным?

– Да. Именно так. Вы начинаете доверять друг другу больше, чем своим друзьям. Ты открываешь человеку свою душу, свои переживания, все.

– А если ты откроешься не тому человеку? Если он окажется предателем?