Михаил Черненок - Роковое место

– Возле того «жигуленка» тормозни. Скажу тебе «спасибо» и «до свидания».

– Ладно, чего там, – буркнул Дима, останавливая «Паджеро».

Голубев спрыгнул с подножки джипа на асфальт. Не успел он сделать и трех шагов, как от магазинчика послышался громкий шепелявый голос:

– Вячеслав Дмитрич!..

Слава повернул голову. На магазинном крылечке стоял с буханкой хлеба в руке приземистый и пухлый, словно колобок, лысый ветеран войны Пимен Карпович Купчик. Щуря от вечернего солнца узкие глазенки, старик приветливо улыбался. Голубев подошел к давнему знакомому. Пожимая ему руку, сказал:

– Привет, Карпыч.

– Здрав-желаю, ваш-бродие! – шутливо гаркнул Купчик и посмотрел вслед удалявшемуся «Паджеро». – Районная милиция уже на забугорных дразнилках стала ездить?

Слава улыбнулся:

– «Дразнилки» будут у районной милиции, когда на горе рак свистнет.

– Не отчаивайся, Дмитрич. Я тоже полагал, что до гробовой доски буду кряхтеть за баранкой запорожского «кузнечика», а теперь… – старик показал на желтые «Жигули». – Глянь, на какой приятной «шестерочке» катаюсь.

– Это твоя? – удивился Голубев.

– Собственная.

– На чем разбогател?

– С хрена ли загуляли. Кроме ветеранской пенсии, никакого приварка нету.

– Откуда же новая машина?

– Угадай.

– На телевизионном «Поле чудес» выиграл.

– Дудки у крикливого усача выиграешь. Он лишь для потехи ошалело орет: «Ящик в студию!» Откроет крышку, а в ящике – пшик на постном масле.

– Значит, дед-кулак перед революцией увез в Америку пуд золота и богатое наследство тебе оставил.

– Мой дед – царство ему небесное – до революции у кулака коров пас, а при советской власти в колхозного пастуха перековался. – Купчик хитро подмигнул. – Не ломай голову, Дмитрич, ни за что не угадаешь.

– Заинтриговал ты, Карпыч, меня.

– Пошли в машине посидим. Расскажу – не поверишь.

– Забавную сказку придумал?

– Истинная быль, но похожа на сказку со счастливым концом.

Когда уселись в пахнущие свежей краской «Жигули», старик внезапно посерьезнел и полушепотом спросил:

– Дмитрич, правда ли, что Герка Суханов с Настей Фишкиной вчера боднулись с мотоцикла и коньки откинули?

– Тебе обязательно это надо знать? – уклонился от ответа Голубев.

– Ну, как же… Мой счастливый случай именно с Геркой связан.

– Каким образом?

– Сначала ответь на мой вопрос.

– Отвечу. Суханов и Фишкина действительно погибли. Кто об этом тебе рассказал?

– Юрка Курысько по секрету шепнул.

– Ты, оказывается, и Суханова, и Курысько знаешь?

– Чего бы мне их не знать, если они с моим внуком Игорем в школьные годы дружили. Я их, шкодников, часто хворостиной гонял. Скажу больше: с Геркиным дедом, Фомой Севастьяновичем, мы начинали Отечественную войну в одном авиаполку. Я на тяжелом бомбардировщике – стрелком-пулеметчиком, Фома – оружейником на аэродроме. Здоровенный мужик был. Недавно от инфаркта скоропостижно умер. С воинскими почестями похоронили…

– Карпыч, не вдавайся в историю войны, – прервал Слава. – Говори сразу о деле.

– Не егози, послушай. Это я подвожу базу, чтобы ты поверил в мой счастливый случай.

– Если станешь арапа заливать, никакая «база» не поможет. Я вранье нюхом чую.

– Не сбивай, Дмитрич, сам собьюсь. Значит, так… – Купчик задумался. – Подскажи, на чем мы с тобой остановились?

– На авиационной службе.

– Ага, правильно… Ну, про то, как мы с Фомой пропили мой парашют и оказались в штрафном батальоне, рассказывать не буду. Поучительного в том проступке мало. А вот о совместных подвигах в дивизионной разведке после отбытия штрафного срока можно написать большую книгу…

– Карпыч, я не писатель. Давай короче.

– Что, шибко торопишься?

– Не тороплюсь, но жалко время впустую терять.

– Жалко у пчелки в попке, – обидчиво сказал старик и тотчас спросил: – Моего внука Игоря помнишь?

– Помню. Он по-прежнему в Новосибирске живет?

– Где ему, шалопаю, больше жить. Приладился к телевидению. Киношки разные снимает. И вот нынче перед майскими праздниками поехал я на своем стареньком «Запорожце» проведать Игоря. Автомобильную сутолоку у барахолки благополучно миновал. По улице Никитина лихо промчался до светофора, у которого надо поворачивать на Ленинградскую. Вот тут и конфуз приключился. Зеленая стрелочка на светофоре, разрешающая поворот вправо, едри-ё-мать, перед самым носом погасла. Я – по тормозам! В тот же миг в задницу «Запорожца» – бац! Бедный мой «кузнечик» юзом за светофор выскочил. Мотор чих-пых и заглох. Оглянулся: кто боданул?… Впритык к «кузнечику» стоит черная «дразнилка» аккурат такая, на какой только что ты приехал. Ей, паскуде, хоть бы что – у нее перед радиатором предохранительная дуга установлена. А движок моего «Запорожца» от удара на дыбы встал, аж крышка капота откинулась. В мгновенье ока из «дразнилки» вывалились два звероподобных «шкафа» с плечами косая сажень. Думаю: «Капут! Щас бить станут». И тут, Дмитрич, произошло чудо. Один из «шкафов» оказался Геркой Сухановым. Увидав меня, он такую радость изобразил, будто любимую бабенку встретил. Второй же тигром зарычал: «Ты, лысый мудохер, что хлебоприемником мух ловишь?!» И таким многоэтажным матом меня покрыл, которого я даже на фронте не слышал. А Герка ему с улыбочкой: «Жека, глуши мотор! Сам прохлопал стрелку и моего земляка в задницу поцеловал». Откуда ни возьмись – гаишник с красной бляхой на груди, помахивая полосатым жезлом, как фон-барон подвалил. Герка сразу к нему: «Командир, не беспокойся. Мы с дедом свои люди, решим проблему миром». Тот было занервничал, но, получив от Герки зеленую бумажку, браво козырнул и – поминай как звали. Я стою, будто полные штаны наложил. Не знаю, что делать?… Герман обнял за плечи: «Не помирай, Карпыч, не обидим». – И своему напарнику: «Жека, отстегни деду баксов на новый „Запорожец“». Напарник глаза вылупил: «Ну, ты даешь, Геракл! Крыша поехала или фаза вырубилась?» – «Отстегивай, Жека, отстегивай. Убыток поделим пополам». Напарник на меня вызверился: «Сколько твой металлолом ныне стоит?» Я глаза закрыл и наобум по-ихнему: «Три тысячи баксов». Напарник с минуту не мог рот закрыть. Потом заржал: «Ну, блин, хохмач лысый! Может, тебе мой „Лэнд Крузер“ отдать?» «На хрен мне неповоротливый трактор! – запетушился я. – Верни исправного „Запорожца“. Он теперь тоже в цене, за бугром делается»… – Купчик чуть передохнул. – Проще говоря, после недолгой дискуссии Жека отсчитал мне три тысячи долларов, а Герман Суханов еще сотенную бумажку с портретом американского президента всучил таксисту, который согласился дотащить моего «кузнечика» из Новосибирска в райцентр. После такой нервной встряски у меня на спине, не поверишь, красная сыпь выступила. Пришлось идти в районную полуклинику к кожному врачу-дерьмотологу. Выписал кожник похожую на говно коричневую мазь. От нее чесотка началась. Кое-как вылечился. Ну, а поврежденного «Запорожца» я распродал на запчасти и купил новые «Жигули». Как тебе, Дмитрич, понравилась «сказка» со счастливым концом? Поверил, или сомневаешься?