Михаил Черненок - Роковое место

– Ал-л-ле…

– Ты уже дрыхнешь? – спросил Виталий Осипович.

– Че уже… – Темнов шумно позевнул. – У нас, шеф, второй час ночи тикает.

– Как дела?

– Нормалек. Колеса с кибиткой куплены, инструмент на мази. Осталось расписаться с «чушкой» и дело – в шляпе.

– Знаешь что… Прекрати эту затею.

– Че-е-е?…

– Не понял, что ли?

– Поздно, шеф, понимать. Все баксы потрачены. Не бросать же их коту под хвост.

– Время уходит.

– От нас не уйдет. День-два и чики-брики будет сделано.

– Запомни: на какие цели ты одолжил баксы, мне неведомо.

– Ну, че пустое мусолить. Суть вопроса давно заметана.

– Люся где?

– В спальне делает оберотику.

– Что?

– Ну, это, бля… Аэробикой занимается с Колей.

– Вот сучка!

– С ручкой, – равнодушно добавил Темнов. – Не мандражи, шеф. Будет и у нас жизнь, как в лучших домах Конотопа.

– Позаботься лучше о том, как бы не оказаться в казенном доме.

– Для меня тот дом – родная хата.

– Смотри!..

– Смотрю, шеф, и ничего страшного не вижу.

– Если возникнет что-то срочное, немедленно звони мне, – Хватов назвал номер гостиничного телефона.

– Повтори медленнее, – попросил Темнов. – Щас нарисую цифры.

– Ты не «рисуй» – запомни.

– Спросонок у меня память хреновая. Утром выучу наизусть и ликвидну шпаргалку.

…Частые трели междугородного звонка раздались в номере Хватова лишь к концу недели. Вопреки ожиданиям Виталия Осиповича звонил Чешуяков. Слушая спокойный голос Федора Павловича, Хватов испытал неподдельную радость от того, что недавний покровитель жив и здоров. Появилось даже желание предупредить его об угрожающей опасности, однако содержание разговора развеяло этот порыв. Высказав недовольство долгим молчанием Хватова и тем, что пришлось разыскивать «потерявшегося» через справочные бюро столичных гостиниц, Чешуяков потребовал, чтобы Виталий Осипович немедленно возвращался в Новосибирск.

– Федор Павлович, мне бы еще с недельку надо здесь побыть, – умоляюще сказал Хватов.

– Не тяни, Виталий, время, – резко ответил Чешуяков. – Как говорят в НФС, ты вместо дела московский воздух пинаешь. Через двое суток прилетай домой. Из аэропорта сразу направляйся в спорткомплекс. Буду ждать тебя там. Привози «сухановский» долг. Его хватит на выдачу месячной зарплаты коллективу комплекса. Перед расставанием мы с тобой мирно это сделаем. Тогда уйдешь с чистой совестью.

Желание Хватова удержаться в директорском кресле было столь велико, что он, плюнув на все рассуждения о совести и морали, стал звонить Темнову. Тот отозвался вечером следующего дня. Выслушав гневную тираду Виталия Осиповича по поводу бездеятельности, Темнов полунамеками рассказал о внезапной гибели Германа Суханова при столкновении с джипом «чушки».

«Мистика какая-то или ложь», – подумал Хватов и, наказав Темнову не отходить от телефона, тут же позвонил на квартиру Чешуякову. Голос ответившего Федора Павловича был, как всегда, спокоен. Чтобы хоть как-то оправдать цель своего звонка, Виталий Осипович спросил:

– На завтра наша встреча не отменяется?

– Почему она должна отмениться? – будто насторожился Чешуяков. – У тебя на то есть какая-то причина?

– Ничего нет. Я уже билет купил. На рассвете завтрашнего дня буду в Новосибирске, – солгал Хватов.

– За тобой машину в Толмачево прислать? Может, вместе поедем?

– Не беспокойтесь, Федор Павлович. Из аэропорта доберусь на такси, сяду в свою «Ауди» и… долго себя ждать не заставлю.

– Ну, как хочешь. Поеду без тебя, с Васей.

– Счастливого вам пути.

– Тебе – тоже.

Наливаясь безрассудной злобой, Хватов вновь созвонился с Темновым и сказал:

– Завтра утром он поедет к озеру. Дорога там таежная…

– Усёк, шеф, – быстро сообразил Темнов. – Жди козырного сообщения.

В этот вечер Хватов из Москвы не улетел. Всю вторую половину следующего дня он просидел в гостиничном номере. Ждал телефонного звонка от Темнова. Однако об убийстве Чешуякова и шофера Цикалова ему сообщила главный бухгалтер фонда «Парус» Трубенева. И только тут до сознания Виталия Осиповича дошло, какую беду наворотил Темнов с его подачи. Появилось сильное желание немедленно улететь за границу, но разум подсказал, что это будет походить на откровенное бегство, и следственные органы быстро догадаются о причастности беглеца к убийству. Скрепя сердце, Хватов вечерним рейсом вылетел в Новосибирск. Заграничный вариант укрытия он оставил про запас. На тот случай, если другого способа избежать ответственности не будет.

Активно включившись в организацию похорон Чешуякова и шофера Васи Цикалова, Виталий Осипович всеми силами изображал глубочайшую скорбь. При подготовке на компьютере некрологов для газет один из них запустил в интернетовский лабиринт, сделав в конце приписку с обвинением в организации заказного убийства неповинного в этом гендиректора «Нефтепродукта» Маласаева.

От Темнова не поступало никаких известий. Сам Хватов выходить на связь с киллером опасался. На душе у Виталия Осиповича скребли кошки. Когда следователь Лимакин, завершив официальный допрос, по указанию Бирюкова взял у него подписку о невыезде, он догадался, что попал в число подозреваемых «заказчиков» и решил немедленно скрыться. Удачно начатый побег прервался в московском аэропорту «Шереметьево». При оформлении билета до Берлина к Хватову подошли два рослых сотрудника МУРа и предъявили постановление об аресте. Не успел растерявшийся Виталий Осипович моргнуть, как оказался в наручниках.

Пока Хватов бездельничал в Москве, Темнов с Молотобойцевым, воодушевленные мыслью о беззаботной жизни в охранниках спорткомплекса, развили бурную деятельность по выслеживанию Чешуякова. Консультировал начинающих киллеров авторитетный Коля Бубликов. Из трех тысяч долларов, «одолженных» Виталием Осиповичем Темнову, Коля забрал себе две тысячи за калашниковский ствол с полным рожком патронов. Оставшуюся тысячу баксов обменяли в «общаке» на отечественную «капусту», получив по двадцать шесть рублей за каждый доллар. Из этих денег после покупки «Москвича» у Темнова осталось чуть больше десяти тысяч.

Вскоре выяснилось, что Чешуяков никуда из города не выезжает и не задерживается на работе допоздна. Ликвидировать его в светлое время суток, да еще в городских условиях, осторожный Коля Бубликов не посоветовал. Чтобы постоянно контролировать намеченную жертву, он раздобыл в «Радаре» мобильную трубку для прослушки разговоров Чешуякова по сотовому телефону. Удобный случай подвернулся внезапно. Подслушав разговор Федора Павловича с художником Питеровым о поездке в спорткомплекс, Бубликов не успел предупредить Темнова с Молотобойцевым и решил сам сесть Чешуякову «на хвост», чтобы проверить его бдительность. Чешуяков, похоже, заметив слежку, развил такую скорость джипа, что Коля, стараясь не «засветиться», не полез на рожон и, прекратив бессмысленную игру в догонялки, свернул с автотрассы на дорогу в райцентр. Проболтавшись около часа в районном городке, Бубликов поехал домой и у села Гусиный Брод увидел брошенный на обочине поврежденный чешуяковский джип. Узнав об этом, Темнов удивленно спросил: