Олег Татаренко - Хроники Доктора. Начало

Тут отключили свет, и я улегся на койку. Утро вечера мудреней. Выйду на прогулку, присмотрюсь к остальным, соображу, кто тут чего стоит, и начну настоящую карьеру. Все будет как надо.

И я спокойно уснул, убаюкиваемый нескончаемым хныканьем соседа. Ну, ничего. Просто не повезло, что подсадили к Валерке. Вот такой он неудачник. Я смотрел в коридор на докторов Завтра все будет по-другому. А может врачом заделаться? Белый халат мне к лицу, да и денег они зарабатывают путёво? Нет, надо довести дело до конца!

Психушка – скучное место, особенно скучно, если ты нормальный. Хотя нормальных людей, как говорил один доктор, не бывает. Завтрак оказался не лучше и не хуже тех, которые я стряпал себе сам или готовила в последнее время для меня баба Нюра. Ел я чисто механически, прихлебывал хорошо разбавленный чай, лениво жевал кашу, приглядываясь к сидевшим по соседству. Тут их было человек тридцать, все жевали крайне старательно и увлеченно, а я перебирал их взглядом, чувствуя, как во мне растет отчаяние. Не так я себе всё это представлял.

Во‑первых, все они казались безнадежно тупыми, совсем как мой сосед. Я, конечно, понимаю, что преступный мир должен включать в себя и людей не шибко умных, да и просто идиотов, но ведь не только же их! Должны же, черт возьми, тут быть и другие?

Во-вторых, все они были не старше двадцати лет. Где же матерые мужики? Или преступность – это что‑то вроде грехов молодости, которые легко устраняются медикаментозной корректировкой? Нет, что‑то тут не так. Они, похоже, все, как один, – неудачники. Неудачники и неумехи. Да знай они свое дело, не сидели бы! Не лежали бы в психушке. Не вписались в жизнь и только нагадили себе же. Как и я сам себе. Ладно, признаюсь, затупил конкретно, но руки опускать не буду. Сам себя суда засунул, сам себя и вытащу. Вернее, сам не смогу, а кто у нас вокруг? Правильно, дурики.

Придется мне использовать их, это ясно, как дважды два. Если мне у них учиться нечему, то, по крайней мере, они могут навести меня на тех, у кого поучиться можно. Через них я выйду на тех, кто на свободе, на неуловимых профессионалов. А мне именно это и надо. Вычислить нужного мне среди этой толпы унылых болванов не составило труда. Небольшая группка собралась вокруг крепкого парня с перебитым носом и шрамами на лице. Казалось, даже санитары стараются держаться от него подальше. Так и на прогулке – никто не подходил к нему близко, все держались поодаль.

–А кто это? – спросил я Валерку, который, сгорбившись, сидел рядом со мной на лавке, интенсивно ковыряя в носу. Он долго и энергично моргал, пока наконец не уловил суть вопроса. А сообразив, в отчаянии всплеснул руками.

– Осторожней с ним! Держись подальше, это же Савелий‑убийца. Так мне сказали, и я в это верю. Первый по мордобою. Лучше не связывайся.

Хм, уже хоть что‑то. Про мордобой я, конечно, слыхивал, но сам не видел ни разу, поскольку жил недалеко от города. В нашей округе было слишком много полиции, и этим у нас не занимались. Мордобой, иногда стенка на стенку – это противозаконная забава, довольно крутая, популярная в глухих фермерских поселках. Раньше бились в деревнях, мне отец рассказывал, а потом деревни все разорили. Зимой, когда урожай в амбарах, аграрии маются от безделья. Руки у них, понятное дело, чешутся, тут гасилово и происходит. Это так. В поселок приходит чужак и бросает вызов местному силачу. Поединки обыкновенно происходят в амбаре на отшибе, женщины не допускаются, зато допускается изрядная выпивка, делаются ставки, и пошло‑поехало. Схватка кончается только тогда, когда один из двоих уже не в состоянии подняться. Развлеченьице не для чистоплюев-слюнтяев. Славное мужское дело. Так, значит, Савелий тут специалист? Что ж, любопытно, надо сойтись с ним поближе.

Это оказалось несложно. Думаю, я мог бы просто подойти к нему и заговорить, но мое сознание все еще было отравлено скверными видиками, которые я смотрел запоем. Большинство из них было о нравах преступного мира, и оттуда, собственно, я и содрал свою эскападу. Тем не менее идея была вовсе не так плоха. Собственно, об этом можно судить и по результату.

Итак, насвистывая, я прогуливался по дворику. Потом, как бы невзначай, оказался рядом с Савелием и его подручными. Один из шестерых взглянул на меня хмуро, и я как бы поспешно отошел. Чтобы вернуться, когда шестерка отойдет.

– Ты Савелий? – громко прошептал я, оказавшись рядом с ним и глядя в сторону. Судя по дальнейшему, он в своей жизни смотрел те же видики, что и я.

– Да. А кому это интересно?

– Мне. Я только что сюда попал. Меня просили передать тебе кой‑чего.

– Валяй.

– Не здесь. Тут могут услышать. Лучше наедине.

Он подозрительно взглянул на меня, нахмурив густые брови. Но я, видать, его заинтриговал. Он что‑то буркнул своим парням и отошел в сторону. Они остались на месте, но глядели мне в спину, когда я пошел за ним. Мы пересекли двор и подошли к лавочке – двух мужиков с нее как ветром сдуло. Я сел рядом с ним, и он еще раз смерил меня презрительным взглядом.

– Ну, валяй, малый, сообщи‑ка мне что‑нибудь приятное.

– Это – тебе, – сказал я, толкнув по скамейке в его сторону зелёную тысячную бумажку. – Это от меня. Мне нужна твоя помощь, и я за нее заплачу. У меня еще есть чем.

Он фыркнул, но быстренько схватил купюру и сунул в карман.

– Я благотворительностью не занимаюсь, – сообщил он. – И помогаю только одному человеку. Себе. Понял? Можешь проваливать.

– Погоди. Мне нужен человек для побега. Примерно через неделю, а?

На этот раз он слушал внимательнее. Повернулся и прямо взглянул мне в глаза. Холодно и уверенно.

– Я шуток не люблю, – произнес он и схватил меня за запястье. Вывернул руку. Это было больно. Вывернуться‑то я мог легко, но не стал.

– Это не шутка. Через восемь дней мне нужно быть на воле. И я там буду. И ты – тоже, если захочешь. Решай.

Он помедлил, изучая меня, и отпустил руку. Я принялся массировать запястье, дожидаясь ответа. Было видно, что он обдумывает мои слова, приходя к решению.

– Ты знаешь, за что я сел? – спросил он наконец.

– Кой‑чего слышал.

– Если тебе сказали, что я кокнул одного типа, то это так. Знаешь, совсем случайно. Головка у него была слабенькой. Треснула. Это уже оформили было как несчастный случай, да только другой тип проиграл на этой ставке кучу денег. На тот бой были большие ставки, и я выиграл. Тот, другой должен был заплатить мне выигрыш на следующий день, а вместо этого пошел в участок, потому что так выходило намного дешевле. А теперь меня собираются запихнуть подальше и надолго. Не нравится мне это.

Пока он говорил, его кулаки сжимались и разжимались. И я понял, что драка для него – это жизнь, единственное, что он умеет и любит делать. Но такие торпеды долго не живут.