Владимир Колычев - Черная полоса

Ларьков много, товаров еще больше, а машина одна. Весь день по городу, как белка в колесе. Столько дел еще не сделано, а надо ехать домой. Матвей практически уверен был в том, что за ним придут.

Так и оказалось. Дома его ждали. Их было двое, оба немолодые. Один жесткий, поджарый, другой внешне мягкотелый, но взгляд такой же цепкий, как когти ястреба.

Лилька поила оперативников чаем. Ходила она перед ними в спортивном костюме. Неинтересен ей был этот контингент, не хотелось с ментами дружить. К тому же Матвей проинструктировал ее перед тем, как отправиться на работу.

От нее требовалось подтверждение его алиби, а легкомысленной особе веры не будет. Именно поэтому она должна была казаться серьезной девушкой. В результате на ее лице лежала печать невыразимой скуки.

Оперативники держались настороженно, но наручники на Матвея надевать не торопились. Начали они с главного вопроса. Где он провел ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое июля сего года?

– Я могу сказать, с кем провел эту ночь, – ответил Матвей и посмотрел на Лильку одним глазом.

Другим он следил за поджарым оперативником. Не нравилась ему внутренняя напряженность капитана Косулина, его нацеленность на результат. Если он уже назначил Матвея виновным, то переубедить его будет сложно. Возможно, решение уже принято и ночевать сегодня Матвею придется в камере предварительного заключения. Просто менты решили допросить его в домашней, расслабляющей обстановке.

– А где провел эту ночь ваш друг Антон Ваничев?

Матвей глянул на Лильку так, как будто она скрыла от него присутствие Антохи в их постели, но решил оставить эту шутку при себе. Слишком серьезное дело. Ирония сейчас неуместна.

– Не было его у нас.

– А где он был?

– Я откуда знаю?

– Вы занимаетесь ларечной торговлей?

– Вы занимаетесь розыском преступников? Может, проинформируете, в чем вы меня подозреваете?

– А вы не знаете?

– Давайте вы зададите мне этот вопрос в присутствии моего адвоката. Он вам объяснит, что так дела не делаются. Говорите прямо или гуляйте! – Матвей показал в сторону порога.

Оперативники переглянулись. Один из них кивнул другому. Только тогда тот нехотя объяснил, в чем его подозревают.

– Я не при делах, – заявил Матвей и качнул головой.

– А ваш друг Антон Ваничев?

– Он друг моего покойного брата. – Матвей почесал переносицу, которую жег взглядом капитан Косулин. – Я с ним дел не имею. Если только бакланов от ларьков отогнать.

– Василиса Улеева видела вас вместе.

– Вот как раз бакланов мы тогда и отгоняли.

– Вы столкнулись с автомобилем гражданина Рубахова. Как можете это объяснить?

– Случайность.

– А деньги зачем вымогали?

– Не вымогал, а требовал оплатить ремонт.

– Зачем вы интересовались родителями Глеба Рубахова? – Косулин смотрел в глаза Матвея пристально, въедливо.

– Да по шее огребать, если честно, не хотелось, – ответил тот и провел пальцами по скуле.

Там до сих пор еще оставалось небольшое уплотнение после удара.

– Отец Глеба Рубахова показался вам опасной целью, поэтому вы переключились на его компаньона. Так получается?

– На какого компаньона?

– Речь идет об Улееве Константине Максимовиче.

– А они с Рубаховым компаньоны?

– Как вы узнали адрес Улеева?

– А я узнавал его адрес?

– Адрес узнал Ваничев.

– С него и спрашивайте, – заявил Матвей, выпятил нижнюю губу и резко подул вверх, прогоняя дым.

Ему казалось, что тот поднимался от его переносицы, которую Косулин пытался прожечь взглядом.

– Как его найти?

– Поселок Репнево, улица Пирогова, дом восемьдесят три. – Матвей назвал адрес прописки, о котором менты не могли не знать.

– Еще где он может быть?

– Понятия не имею.

– Нет? – Косулин потрогал себя за подбородок, внимательно, в раздумье глянул на Матвея.

– Нет.

– Собирайтесь, проедете с нами.

Матвей недовольно цокнул языком, но ничего не сказал. С ментами в таких случаях лучше не спорить.

Семен Александрович стоял у окна, приложив к уху телефонную трубку. От внутренней натуги на шее у него вздулась жила.

– Почему ты не успел? – зло спросил он невидимого собеседника, выслушал ответ и заявил: – Узнай, где этот тип… – Он явно хотел сказать еще что-то, но, глянув на Василису, не решился озвучить свою мысль, отключил телефон и заявил, стараясь сдерживать эмоции: – Задержали этого Матвея. Милиция постаралась.

Семен Александрович был среднего роста, такой же худощавый, как и Глеб, но при этом со стороны казался куда более плотным и тяжеловесным. Если Глеба мог сдуть сильный ветер, то этого и смерчем с места не сдвинешь. Голос у него густой, глубокий, с металлическим звучанием.

– Милиция работает, – сказала девушка.

– Да, работает. Но вдруг упустят?

– Куда упустят? – не поняла Василиса.

Она сидела на кухонном стуле, подавленно сложив руки на коленях. Можно было перебраться в каминный зал, в мягкое кресло, но там бандиты убили маму и отца.

– Ну вообще упустят. Ты же его не видела здесь?

– Нет.

– Никто не видел. Еще и алиби найдется. Я не позволю ему выкрутиться, – зло, сквозь зубы проговорил Рубахов.

– Я его друга видела, – тихо сказала Василиса.

Девушка не хотела спать, могла просидеть в таком положении час, два, всю ночь. Если кто-то вдруг положит ее на пол, то она не станет искать в себе силы подняться, просто закроет глаза. Это не страшно – лежать и ничего не видеть. Да и умереть Василиса не боялась. После этого ее заберут к себе мама с папой. Что ей одной на этом свете делать?

– С другом, само собой, разберемся. И с другом, и с его бандой.

– С их бандой, – едва слышно проговорила Василиса.

Оговорился Семен Александрович. В банде был не только Антоха, но и Матвей. Это их банда. Твари!

– Обязательно разберемся. Жестоко накажем. Я Костю этим ублюдкам не прощу. Да и твою маму тоже. Может, ты к нам все-таки поедешь?

– Нет, – ответила Василиса и качнула головой.

Девушка совершенно не боялась остаться в доме, где произошло убийство. Если вдруг в сумраке вечера всплывут призраки родителей, то она будет им только рада.

– Как знаешь. Глеб, ты останешься с Василисой.

Семен Александрович не спрашивал, он ставил сыну задачу, и тот не посмел перечить. Даже не пикнул.

Когда отец исчез, Глеб без спросу полез в бар, достал оттуда бутылку виски.

– Думаешь, я хочу выпить? – спросил он, разглядывая этикетку.

– Я хочу, – неожиданно для себя сказала Василиса.

Почему бы ей действительно не напиться и не забыться? Она упала в обморок, увидев мертвых родителей. Ей сделали успокоительный укол, а могли бы просто налить двести грамм.

– Рано еще.

– Что рано?