Татьяна Рубцова - Выбор. Книга 3. Второй шанс

Он понимал, что тот сделал единственно возможное, но весь затрясся от противоречивых чувств.

А Андрей уже вскочил и принялся торопливо раздеваться. Это было совсем не понятно.

– Решил позагорать? – спросил Виктор неприязненно.

– Показывали про одного пацана. Он в Америке на спор с небоскреба спускался. Он делал это голым. Может есть в этом какой-то смысл? Вот и проверю. Ты тоже лучше разуйся. И с него сними все лишнее. Давай шмотье свяжем и сбросим вниз.

– Андрей…

– Давай, давай, действуй, время пошло.

Виктор, все еще сомневаясь, подошел к лежавшему другу. Но он был разведчик и умел подчиняться беспрекословно. Действовал он быстро.

– Все путем? Помоги теперь его закрепить. Только цепляй так, чтобы тянул вниз, а не назад, а то не смогу удержаться. Ну, что ли с богом?

– Андрей…

– Иди вперед и держись с боку. Я не все увижу, буду ползти наощупь, а ты будешь подсказывать. Только сбоку, слышишь, если сорвусь, чтобы тебя не сбило.

– Хорошо, Андрей.

– Эй?

– Что?

– Про себя тоже не забывай, ладно? Куда я один с ним денусь. И еще, если что, там дальше, перед новым подъемом – минное поле. Имей ввиду.

– Заметано, – с показной бодростью ответил Виктор и пошел собирать брошенные вещи.

Андрей только усмехнулся…

И начался долгий спуск вниз. Медленно, сантиметр за сантиметром, сползал Андрей, напрягая все свои мышцы и сухожилия. Он цеплялся за малейший выступ, малейшую впадину и скоро ногти его сбились. Он не чувствовал боли в израненных пальцах, не чувствовал, как кожа на его теле трется и сдирается, когда он плотно прижимается к скале. И все-таки он спускался, сползал вниз, упрямо и целеустремленно. И пришло время, когда руки его склеились от крови, а кожа по всему телу, что терлась о скалы, оказалась содрана. Но он все же спускался.

Виктор сползал первым, смотрел за двоих и старался помочь хотя бы советом. Он был сильный, тренированный и волевой человек. Он прекрасно знал свои возможности. Спуститься почти что с отвесной скалы с 96 килограммовым телом на плечах он бы не смог никогда в жизни, даже ради такого друга, каким был для него Раиль. Просто физически он не смог бы этого сделать и давно бы уже сорвался. И никакие убеждения, чувство долга и сила воли не могли изменить положение.

Андрей был совсем другой: худой и полуголодный, но сделанный словно из стали. Несмотря ни на что, и его напряжению был предел. Он уже чувствовал, что сейчас сорвется, задыхался и не видел, и не слышал ничего вокруг, когда голос Виктора пробился к нему сквозь окружающую его пустоту.

– Андрей, нужно прыгать. Тут не высоко. Я уже на земле. Прыгай, я подхвачу вас.

– Уйди. Я могу придавить тебя. Уйди.

Чувство самосохранение заставило Виктора отступить в сторону. И Андрей разжал руки и оттолкнулся от гранита, сумев все-таки упасть на живот, локти и колени. Закричав от боли, он приподнялся и тут же снова упал, неровно и хрипло дыша.

– Андрей! – Виктор бросился к нему, быстро присел.

– Он жив? – с трудом прохрипел Андрей.

– Дышит, – ответил Виктор, наклоняясь над Раилем.

– Сними его, – Андрей расслабился и застыл на камнях, а Виктор срывающимися пальцами стал расстегивать пряжку ремня.

Оттащив Раиля в сторону и уложив его на спину, он повернулся к Андрею.

– Ты как?

– Тоже дышу.

Андрей с трудом повернулся. Глаза его были закрыты.

– Господи. Да ты всю кожу себе содрал.

Андрей криво усмехнулся, не открывая глаз. Лицо его было пепельно-серым, все измазано в крови, дышал он прерывисто.

– Андрей… – Виктор присел над ним.

– Отвали.

– Пить хочешь?

Андрей не ответил и весь как-то расслабился и вытянулся. Виктору даже показалось, что он потерял сознание.

– Что с ним? – проговорил, придя в себя, Раиль. – Мы уже внизу, правда?

– Да. И половина его шкуры осталась на скале.

Виктор протянул руку, чтобы вытереть кровь с лица Андрея, коснулся его щеки, и Андрей брезгливо дернул ей и отвернулся, вяло повторив:

– Отвали.

Виктор засмеялся, сам не зная, чему.

– Тебе надо искупаться, Андрей. Давай, я помогу тебе дойти до ручья. Хочешь, я отнесу тебя. Ручей рядом, вон там.

– Дай ему отдышаться, Комбат, – сказал и Раиль, поворачивая голову. – Спасибо тебе, Андрей. Я, наверное, буду жить. Даже дышать уже легче.

– Рад, – ответил Андрей, уже бодрее.

– Мне пора принимать лекарство?

– Можно. Уже солнце заходит.

– Тогда и ты выпей со мной. А то может быть воспаление.

– Может и мазью тебя смазать? – спросил Виктор.

– Да не парься. Я живучий, как таракан. Кровь засохнет – и все.

– Все-таки, таблетку хотя бы прими, а?

– Давай, уговорил.

– Я воду принесу, – Виктор встал, прошел чуть в сторону, подобрал вещи и принес их ближе к тому месту, где лежали друзья.

Сам он обулся, взял пятилитровую баклажку и пошел к небольшим зарослям, затянувшим берег ручья.

Раиль же, оставшись наедине с Андреем, весь подался к нему, протянул руку и развернул его расслабленную кисть ладонью вверх.

– Андрей, как же ты? – сказал он, глядя на его пальцы, все в корки из крови. – Ноги еще хуже. Андрей. Я должен тебе жизнь.

– Не парься.

Раиль улыбнулся.

– Спасибо, брат. Я примерно знаю твою историю. Сейчас многое в твоей судьбе будет зависеть от моего отчета. Я сделаю для тебя все возможное, клянусь тебе.

– У тебя что, других проблем нет?

– Есть и достаточно. Но на первом месте всегда будешь стоять ты.

Андрей засмеялся.

– Что смеешься?

– Болтун.

– Нет, Андрей. Теперь ты – один из моих лучших друзей, а я умею дружить.

– Друг – это слишком громкое слово для обычной жизни.

– Не отказывайся, Андрей, от нас, – Виктор подошел к ним с полной баклажкой. – В твоем положении мы тебе очень даже пригодимся.

Он присел возле рюкзачка.

– Какую таблетку тебе дать? Здесь много всего.

– Давай антисептик. Там есть пенициллины: ампициллин, или оксациллин, все равно. Любой пойдет. А ему дай снова дихлофенак.

– А перевязку не пора делать?

– Нет. Завтра. Может уже в больнице – если повезет. Мазью тебя смазать?

– Зачем.

Андрей сел, и Раиль болезненно сморщился, следя за ним.

– Все уже засохло. Кинь одежду.

– Не прилипнет?

– Все равно будет сочится. Что говорить об этом. Все, мужики, нам нужно топать. Давайте, пьем лекарство, жуем гематоген и ходу. Это же Линия Дюранда, вечный спор между пуштунами и пакистанскими властями. Где-то здесь есть мины – целые заминированные пастбища.

– Верно, – сказал Раиль. – Я про них слышал.

– Я видел с вертолета. Заминировали пастбища от талибан, а подрываются пастухи и бараны. За минным полем должна быть афганская база. Так что двинули.

Андрей одевался, говоря это. Потом выпрямился, потопал обутыми в сандалии ногами.