Артём Гонвальт - Любовь и героин. Начало

Высотный дом на улице с большой надписью «Офис Марты Луиджи».

Марта Луиджи: Какая встреча, Кристофер! Я давно вас не видела, наверное, вы очень заняты.

Кристофер Райс: Я смотрю, что листья опадают. Как бы я хотел, чтобы сегодня пошёл дождь. Все не любят осень, Марта, но я очень люблю эти жёлтые листья. Жёлтый, разноцветный листопад. Вам не нравится?

Марта Луиджи: Да! Мне очень нравится, Кристофер. Очень много красок осенью, когда настроение меняется каждую минуту.

Кристофер Райс: Вы сказали, что не нужно общаться с Джейн! Сейчас понимаю, что вы имели в виду.

Марта Луиджи: Источник всегда в земле, можешь ненавидеть или любить. Ты всегда оказываешься на земле, рано или поздно многие понимают своё место. Скорее, не общайся с Джейн – это моё оправдание, чем указ.

Кристофер Райс: Вы знали её мать?

Марта Луиджи: Я знала её отца. Что тебя беспокоит, Кристофер?

Кристофер Райс: Слышали, что такое «инсардо»?

Марта Луиджи: Кристофер, когда я работала в борделе. Наверное, нет таких людей в городе, которые не знают об этом. Девочки называли «инсардо» укус за половой член, если клиент применял грубость.

Кристофер Райс: Но Джейн говорит, что есть обратная сторона «инсардо».

Марта Луиджи: Да! Это так называемый собственный стиль секса. Когда девушка, ртом надевая презерватив на член, прикусывает его. Доставляет небольшую боль, которая приводит к моментальному возбуждению мужчины. Поцелуй продолжается, и партнёр чувствует зубы, но боль приятная, возбуждающая.

Кристофер Райс: Я обожаю разговаривать с вами, Луиджи.

– Алло! Кто говорит? Алло!

Зачем я поднимаю трубку с неизвестных номеров, может, уже от безделья. Три ночи не спал, глаза превращаются в маленькие пуговицы. Такой завал на работе. Каждый день названивает пресса по поводу развития в строительстве, мы занимаем третью позицию в рейтинге по городу. У меня было два брака, первый не выстоял по причине травы марихуаны. Мы много курили и трахались, нужда в семье отпала на второй год совместной жизни. Мы думали, что сможем остановиться в любой момент. Но измениться нам помогло только расставание. Второй брак с Энди Райс подарил нам двоих детей. Я просыпаюсь в потном одеяле третий день и не знаю, что мучает меня. Я очень глубоко спрятал тайну, в собственной душе у меня огромная пропасть, но Джейн трезвонила каждый час. Джейн Морис – высокомерная девушка с огромными амбициями на будущее. Нас связала тайна, которая может всплыть на поверхность совсем скоро. Наверно, именно вся ситуация вокруг Боб Шапсона не давала мне покоя – я должен решить проблему.

Энди Райс: Кристофер, возьми телефон, он звонит постоянно, наверно, это Лари!

Кристофер Райс: Энди я съезжу по делам, сама понимаешь, в отсутствие Боба я отвечаю за компанию.

– Хорошо, когда Лари позвонит на домашний номер, скажу, ты теперь крупная птица свободного полёта, – с улыбкой ответила Энди, наливая в чашку чёрный густой кофе. Мой мир существует внутри множества других миров. Я бываю обыкновенный, иногда хочется нагнать жути на свой разум и отбросить животный инстинкт в сторону, но не могу. Мы не в состоянии противиться природе, я очень хочу остановиться, но не могу сопротивляться её безумной улыбке. Она прикусывает мою губу, и стекает кровь. Наверно, я мазохист, моя кровь мне приятна, она возбуждает. Она прикасается к моим волосам, и я хочу утонуть в её глазах. Океан – это взгляд Джейн Морис. Нежно прикасаясь к волосам Джейн и оттягивая её голову назад, я чувствую, как хочу кончить прямо в неё. Она облизывает мои уши и целует в шею, проводя тихо пальцами по моей спине. Я покрываюсь мурашками, и хочется впитаться в неё подобно губке, впитывающей вино. Она такая сладкая, и кажется, я становлюсь её рабом и ничего не могу сделать. Она трогает мои уши своими пальчиками и заставляет меня вздрагивать при каждом прикосновении. Её губки на пальцах настолько нежные, как самый мягкий шоколад. Иногда думаю, что она настолько мягкая, что способная примирить самых проклятых и озлобленных врагов.

Она шепчет мне на ухо, что хочет меня сильнее с каждой минутой. Не могу находиться рядом с ней, хочется взять и сорвать с неё одежду. Когда вижу, что она сидит напротив всех наших директоров. Они не сводят с неё глаз, хочу выколоть и сжечь на костре всех.

Губы, отдающие соблазн вокруг себя, становится жарко. Она способна измельчить мой разум своей красотой. Заставляя каждого идти по её правилу, она превосходный убийца. Мечтаешь закрыться с ней в шкафу и спрятать свой разум в её губы. Она медленно всасывает поцелуем мою шею, дыхание учащается, сердце бьётся быстрее. Чувствую, как возбуждаюсь от её дыхания сзади. Ногти такие острые и больно, когда они в спине, но приятно, когда в моей. Джейн Морис, татуировка – синяя роза на плече, недосягаемость любви. Ты чувствуешь ветер, но не можешь прикоснуться к нему. Реальность растворяется в её глазах, нежность, боль, чувства, возбуждение. Красивая, очень красивая Джейн.

Джейн Морис: Ты меня любишь, Кристофер?

Кристофер Райс: Слишком много нас связывает, что просто любить.

Джейн Морис: Ты думаешь, когда узнают, что Боба больше нет, нас убьют?

Кристофер Райс: Я не знаю, Джейн.

Джейн Морис: Ты чувствуешь, как мои ноги сводит?

Кристофер Райс: Я чувствую каждую твою пору на коже и дрожь твоих ног, твой оргазм – он передаётся мне.

Джейн Морис: Ты не так красив, но ты мой.

Кристофер Райс: Закрой глаза, я буду идти пальцами к твоему локтю медленно. Ты скажи, когда почувствуешь, что я на сгибе твоего локтя.

– Что это? – улыбнулась Джейн, и по её обнажённой руке, открыв ладошку, начали двигаться два пальца.

Кристофер Райс: Мы узнаем, насколько мы близки, закрой глаза, Джейн.

Кристофер взял со стола кусочек разрезанного лимона и намочил свои губы.

Джейн Морис: Твои губы сладкие.

Кристофер Райс: Чувствуешь, как я поднимаюсь, скажи, когда остановиться!

Джейн Морис: Да, поцелуй меня ещё! Сейчас стоп.

Кристофер Райс: Почти угадала, будем тренироваться, Джейн.

Офис на улице Бронсфиль, многоэтажное здание, где до сих пор жалеют деньги на ремонт пожарных гнилых лестниц эвакуации. Практически все сотрудники нашего офиса выходили курить на балкон из гнилых решёток. Конечно, вид на улицу был потрясающим, эти многоэтажки вечерами становились в картину теней на дороги. Тускнеющие фонари перегорали время от времени, и тени от домов падали на углы, создавая картину. На календаре был вторник; очередное собрание директоров. Вторник двадцать первого числа, день рождения Боба Шапсона. Обычно приглашения рассылались за месяц – всем криминальным авторитетам города и владельцам бизнеса, работающим от имени Боба. Обычно день рождения Боба проходил в доме за городом. Известная вилла Боба Шапсона, где всегда море шампанского и красивых женщин от имени Марты Луиджи. Все знали, что на дне рождения Боба жадным гостем был Ричард Баунсафт, мэр нашего города.