Валерий Черных - Без правил

Еще во время учебы в университете Игорь женился и очень гордился своим положением семейного человека. А потом он попал под суд. Игорь упорно молчал о том, из-за чего жестоко измордовал соседа по коммуналке, Сергей так и не понял до конца, что там произошло, но пока шло судебное разбирательство, принимал посильное участие в судьбе друга. На счастье, сосед отделался легкими повреждениями, но поскольку Чекмез отказался объяснить суду мотивы своего поступка, ему впаяли два года. К тому времени родители Игоря, университетские преподаватели, уже переехали в Питер, где отцу предложили кафедру в одном из вузов. Пока Игорь отбывал срок в колонии, «любящая» жена продала его комнату в коммуналке и свинтила в Европу с каким-то русским немцем; так, выйдя на свободу, Игорь оказался и без жены, и без единственного жилья, но все-таки решил остаться в Москве. Карьера по специальности ему, юристу по образованию, уже не светила, и Чекмез занялся мелким бизнесом. За год перепробовал почти всё, от торговли бижутерией до организации типографии, но ни на чём так и не остановился. Либо доходы не устраивали, либо он просто терял интерес к очередному занятию.

Затем Игорь почти на год куда-то пропал, а когда они с Сергеем наконец встретились, предстал перед ним другим человеком. Бесшабашность и разгильдяйство, с детства присущие Чекмезу, исчезли, остался только мальчишеский задор – при этом Игорь выглядел очень солидно и уверенно. Деньги Чекмез не считал и полностью оплатил суточный и довольно недешёвый загул с другом. На вопросы о работе отвечал уклончиво либо отделывался шутками, а Сергей не настаивал, зная скрытный и отчасти стеснительный характер Игоря. В свое время родители-преподаватели основательно промыли парню мозги по поводу общественных ценностей и высокой роли интеллигенции в обществе, поэтому о своих связях в криминальной среде Игорь говорил с неохотой. В силу воспитания он старался сохранять имидж приличного человека, внешняя респектабельность была для него приоритетом. О роде своих занятий, которые казались ему не совсем подходящими для интеллигентного человека, Чекмезов распространяться не любил, и только в этой глуши, среди работяг, брошенных домов и почти девственной природы он мог позволить себе расслабиться и побыть самим собой. Здесь он был властелином мира, благодетелем, несущим цивилизацию и прогресс тем немногим старикам, которые еще обитали здесь. И потом – это была его малая родина, любимые с детства места. Каждое лето родители отправляли его в эту деревню к бабушке. Когда учился в университете, он тоже наведывался сюда – иногда один, иногда в компании сокурсников и сокурсниц. Пока он отбывал срок, бабушка умерла. После освобождения Игорю было недосуг посетить деревню, и когда через несколько лет он приехал сюда, то испытал шок, обнаружив дорогие сердцу места в разрухе и запустении. Хорошо хоть сохранился их фамильный дом – с виду ветхий, но на деле довольно добротный и прочный.

– Пошли, – поторопил Сергея Чекмез.

Они прошли между ангарами, завернули за угол, и перед ними открылось нечто похожее на вахтовый городок: два ряда современных строительных вагончиков, большой деревянный навес для легковых машин и сооружение, похожее на ремонтную зону.

– Да вы тут серьезно устроились! – восхищенно воскликнул Сергей.

По соседству с ремзоной он заметил свою машину и Степаныча, стоящего возле нее на коленях. Увидев друзей, тот тяжело поднялся на ноги и двинулся им навстречу.

– Ну что, Степаныч, как тачка? Жить будет? – кивнул на автомобиль Игорь.

Степаныч сморщил нос:

– Еще нас переживет. Твой друг защитой на камень сел. Мы с Вохой только сдернули ее трактором, а дальше она своим ходом. Двадцать минут по бетонке – и мы здесь. Защита малёхо помята, но если нужно – завтра отрихтуем.

Сергей небрежно махнул в ответ на предложение, в знак благодарности протянул трактористу руку, и тот крепко пожал ее.

– Степаныч, загони тачку под навес, чтоб не грелась на солнце, – велел Чекмез. – Через час подтягивайся к нам в балок, посидим, накатим за встречу.

Сергей немного удивился приглашению тракториста в компанию. Ему хотелось побыть с другом наедине, рассказать о своих проблемах и получить если не помощь, то хотя бы совет и моральную поддержку. Зачем им еще кто-то? Игорь заметил легкое замешательство на лице друга, ухмыльнулся и потащил его к вагончикам.

– Не напрягайся, Степаныч не чужой. Я от него ничего не скрываю. Это он с виду колхозник, а так – голова, каких поискать. Я так понимаю, у тебя проблемы – пусть и он послушает.

Они наконец добрались до места. Два поставленных на расстоянии метра друг от друга вагончика соединял коридор из деревянных крашеных щитов. Игорь распахнул дверь, отступил в сторону и сделал приглашающий жест:

– Добро пожаловать в мои апартаменты!

Сергей прошел внутрь. Первое помещение одного из вагончиков напоминало гостиную двухкомнатного номера приличного отеля: кожаный раскладной диван, два кресла, письменный стол, гардероб темного дерева; задняя часть была отделена перегородкой с узкой дверью посередине. Бросив в кресло одежду Сергея, которую всё это время держал в руках, Игорь ткнул пальцем в сторону перегородки:

– Душ и сортир. Будешь жить здесь.

Затем он открыл дверь в соседний балок.

– У меня там спальня, и санузел свой, – заметив вопрос в глазах друга, пояснил: – Конструкция такая. Вагончики уже на заводе санитарным блоком оборудованы. Так что сортиры у нас отдельные, а в остальном, я думаю, мешать друг другу не будем.

Подмигнув, Чекмез скрылся на своей половине, и через несколько секунд из-за перегородки послышался звук льющейся воды. Сырцов положил портфель на стол и устало плюхнулся в кресло. Ему показалось, что силы окончательно оставили его и он уже никогда не сможет подняться на ноги. Так и сидел, безвольно откинувшись на спинку дивана, пока в комнате не появился Игорь с мокрыми после душа волосами, в широких шортах и рубахе с короткими рукавами. Он кинул на спинку дивана сменную одежду для друга – бежевые льняные брюки и трикотажную майку – и удивленно выкатил глаза:

– Ты что застыл? Давай в душ. Сейчас повар стол будет накрывать.

Сергей с видимым усилием поднялся из кресла и начал стягивать брюки, пропитанные потом и дорожной пылью.

– Давай сюда, прачка постирает, – Игорь протянул белый пакет.

Сырцов сунул туда сброшенную одежду и голым прошлепал за перегородку. Он мылся довольно долго, чувствуя, как постепенно расслабляется тело под струями прохладной воды, а усталость и напряжение отступают. Когда с махровым полотенцем на бедрах он вернулся в гостиную, в комнате уже суетился молодой парень в белом халате, выставляя из двух холщовых сумок на стол многочисленные пластиковые контейнеры с едой. Сергей бросил в его сторону беглый взгляд, скинул полотенце и натянул слегка великоватые ему брюки друга прямо на голое тело. Игорь куда-то умотал, пакета с собственной одеждой Сергей тоже не нашел, только пиджак висел на вешалке в тамбуре, а под ним стояли запыленные туфли. Он с грустью посмотрел на них и, решив остаться босиком, плюхнулся в одно из кресел.