Андрей Измайлов - Форс-мажор – навсегда!

Что вы матом ругаетесь, как маленькие дети, право слово!

Он не ставил целью зараз вышибить дверь. Пока нет. Но повредить физиономию обладателя «грозного тембра» – да. Судя по звукам, удалось. Смачно, гулко, на весь подъезд.

Он в третий раз нажал кнопку звонка. Открывай, придурок, по-хорошему.

Это называется по-хорошему?

Это называется по-хорошему. Не хочешь, чтобы стало хуже, открывай.

– Ну, стой, падла! Ну, погоди! Ты щас у меня!.. Ты у меня, падла… – голосило хамло, то приближаясь, то удаляясь. Надо полагать, в поисках оружия возмездия. Молоток? Топор? Электрошокер? Пшикалка-паралитик? Газовый пистолет?

Начхать! Задача – выманить хамло из норки. И, кажется, решение задачи с секунды на секунду. Что ж…

Архар в сумке заворчал. И то верно! Подожди-ка моего меньшего брата. Во-во. Братья наши меньшие… Токмарев расстегнул молнию на разумную и достаточную длину. Отставил «beskin» в сторону от дверей, в уголок.

Без команды Архар не прыгнет, но, если прыгнет по команде, мало не будет. Это на случай «газовой атаки» – Архар, как и все ему подобные, невосприимчив ни к «паралитику», ни к «слизняку». Остальное – молоток, топор, шокер… все, что является как бы продолжением руки противника, – не проблема для Артема.

Залязгали засовы, заскрежетал замок. Дверь от пинка ногой распахнулась. И – никого.

«Грозный тембр» поступил вполне грамотно. Не выскочил на площадку, потрясая оружием возмездия. Пнув дверь, отступил назад и укрылся за выступом стены (там сортир, что характерно). Ушел с линии возможного удара или огня. Но сам выставил пистолет, ловя Токмарева на мушку.

Так-так. Не «газон», настоящий ТТ.

– Ррр-уки! – гаркнуло хамло. – Ррр-уки, сказал!

Артем медленно поднял руки – не «все-все, сдаюсь», но «тихо-тихо, tаke it easy». Ни хрена себе, вот мы и дома! Ка-акая встреча!

В проеме нарисовался верзила. Морда-ящик. Фингал под глазом еще не проявился, но будет, обязательно будет. Удачно приложился Артем, удачно. Верзила – не гигант, но токмаревской весовой категории. Тельняшка, штаны-«адидас», сантиметровый ежик волос, уши сплющенные-переплющенные, борцовая шея. Бык в натуральную величину. Бык – по бандитской иерархии, а не животное бык. Все они животные!

Верзила, не опуская «тэтэшку», сделал шаг навстречу:

– Один?! Один, падла?!

– Один. Спокойней, парень, спокойней.

– Я-то спокоен, падла, я-то спокоен! И ты у меня щас успокоишься! На пол! Хлебалом вниз, ну!

Токмарев подчинился. Не плашмя, но на четвереньки присел. Для профана – сама беззащитность. Между прочим борцы сумо начинают поединок именно из такой позы. Пружина…

«Тэтэшка» – серьезно. Сдуру, в запале верзила спустит курок – и…

…за миг до выстрела распрямить пружину – бросить руки вверх и в стороны, головой в челюсть, и – на болевой. Всего делов!

Верзила сделал еще шаг. Теперь почти вплотную. Движения читались – явно хотел засадить ногой в голову, как водится у бандюков. Скотина! Даже в наиболее отвязном бушидо запрещено бить ногой по башке сопернику, опирающемуся на все четыре конечности. Так то бушидо! Какие-никакие, но правила. А у бандюков по определению никаких правил. Н-на!

Ну, не-е-ет. Токмарев пошел на прием, но…

…Архар опередил. Реактивным снарядом маханул из сумки на врага. Конечно, на врага! Ишь, кому пистолетом грозит!

Верзила взревел не столько от боли, сколько от внезапности. И от боли, и от боли. Архар впился в запястье мертвой хваткой, до крови.

Бандитская «тэтэшка» грянулась об пол и грянула – выстрел в замкнутом пространстве оглушил напрочь. Бетонные брызги ужалили в голень. Токмарев (что как ужаленный, то как ужаленный) таки провел прием, но с поправкой на непрошеного зубастого защитника – головой не в челюсть, в пах (иначе досталось бы и Архару). Корявенько вышло – в отпущенное мгновение толком не перегруппироваться. Однако главное – не процесс, главное – результат.

Деморализованный верзила и думать забыл (если до того и знал) про блокировки и про все такое прочее. Еще бы! Откуда ни возьмись, чудо-юдо – цап! Даже против лома есть прием (ходят такие легенды), но против чуды-юды?!

В общем, Артем мог и не добавлять противнику по гениталиям (сказано: деморализован). Но, что называется, процесс пошел…

И результат: «грозный тембр» сменился на жалобный писк.

Еще порция грохота, с которым тулово впало назад, в коридор квартиры.

Дальше – тишина.

Токмарев цокнул языком.

Архар подчинился не сразу. Косил бешеным глазом, не выпуская добычи. Спишем на временную глухоту после выстрела. Артем, например, собственного цоканья не услышал – у нас в ушах бананы.

Симптоматично – бананы в ушах у всех проживающих в подъезде. Вымерли!

Токмарев повторно цокнул языком. Для большей убедительности еще и каблуком цокнул. Что за новости?! Неподчинение командованию?!

Архар наконец подчинился, отцепился от поверженного и виновато протрусил обратно к сумке, виновато юркнул туда и виновато сказал «тяф!»: я виноват? я не виноват!

Умеют братья наши меньшие изобразить раскаяние забалованного дитяти, которого все равно заранее простят. И вдогон крупному проступку, как бы извиняясь, начудить по мелочи – все равно не накажут! А накажут, так хоть по совокупности – поглощение менее тяжкого более тяжким. Архар, прежде чем виновато протрусить в привычное убежище, сделал «пистолетик» и пустил струю на бездыханного верзилу, загадил тому штаны-«адидас».

Кстати, пистолетик! Архару профилактически достанется за несанкционированный прыжок из засады. Первопричина не считается! Благими намерениями вымощена дорога известно куда. Когда б не Архар, обошлось бы меньшей кровью и меньшим шумом. Всяко без выстрела. Так вот, пистолетик…

Артем спустился на один пролет, поискал.

Спустился еще на пролет, и еще, и еще. До первого этажа. Сумрачно в подъезде, темно, вечер…

«Тэтэшка», насколько он успел проследить, «сыграла» вниз, в межлестничную щель и – как сквозь землю.

Но нашел. Провалилась в подвал, забранный несгибаемой решеткой. Замочек, правда, хилый, символический – открывается на раз-два. Артем голыми руками открыл замочек на раз-два, подобрал «тэтэшку», заткнул за пояс. Иначе слесарям-сантехникам поутру была бы забава! «Ребя, чего нашел!»

У Токмарева сейчас другая забава…

Он поднялся к себе, домой. Он по инерции думал, что домой. Верзила минуту назад думал иначе…

…и не минуту, а вот уже с месяц.

Называется евроремонт. Он и был. И был он в разгаре. От прошлой, знакомой обстановки осталось… Да ничего не осталось! Шут с ней, с обстановкой, – от планировки тоже не осталось ничего. Была четырехкомнатная – стало зало. Простор! Закордонный стиль – отсутствие всех и всяческих кордонов, и – сплошь засрано. То есть это не стиль, но переходный период: кляксы краски по паркету (все равно циклевать), клочья содранных обоев, пиломатериалы – стопочкой в целлофане, кафельная плитка – аналогично, банки с краской, олифой-растворителем. Стремянка. Ни привычной родительской мебели (карельская береза), ничего… Шел в комнату, попал в другую. По тому ли адресу вообще?!