Андрей Воронин - Атаман. Черная месса

Снова отодвинув шкаф от стены, Кириллов вооружился столовым ножом и попытался аккуратно отогнуть верхний край всей полосы. Потом взялся за него обеими руками и потянул вниз. Ни одна «огоньковская» страница не осталась целой. Сплошные ошметки тут и там – одни куски прочнее пристали к изнанке обоев, другие – к стене.

Кириллову захотелось разодрать в клочья отклеенную измявшуюся полосу. Он успокоил себя возможностью ошибки. Вдруг нужный журнальный лист был приклеен не здесь, а рядом, под соседней полосой. С ней он поступит гораздо предусмотрительней. Сперва намочит, а уж потом возьмется отклеивать.

Скоро в комнате выросла целая гора мокрых обоев – стены снова были голыми. Кириллов мрачно курил и думал о том, куда будет выбрасывать весь этот бумажный мусор.

На самом деле Кириллов напрасно порол горячку. Проблема легко разрешалась через Интернет – огромное хранилище полезной и бесполезной информации о святом и грешном, плодах последних достижений науки и непроходимой человеческой дремучести.

Кириллов выходил в Интернет только по крайней необходимости, когда нужно было срочно переслать промежуточные результаты работы на электронный адрес фирмы. Его никогда не прельщало бродить в Сети, залезать на форумы или в чаты. Ему хватало работы за компьютером, дольше необходимого он не хотел просиживать у экрана в отличие от большинства его коллег.

Именно поэтому простая и очевидная идея насчет Интернета пришла в голову только утром. Приоткрыв глаза, он вздрогнул, не сразу вспомнив, откуда в комнате взялось столько мусора. Но уже через секунду вспомнил вчерашнее и нашел решение проблемы.

В Интернете отыскались еще две фотографии. К одной была приписка: «Полковник Крайнев, атаман Всевеликого войска Донского в мундире лейб- гвардии Атаманского полка, 1918 год», к другой, строго в профиль: «Генерал Крайнев. Лефортовская тюрьма, 1946 год. Из архива НКВД».

Так значит, полковник дослужился до высоких чинов. И на старости лет удостоился не дома для престарелых в европейском захолустье, а камеры для врагов. Значит, не изменил своим убеждениям, продолжал борьбу.

Кириллов внимательно всмотрелся в изображение на экране. Его собственный портрет после семидесяти? Нет, он сгниет гораздо раньше, лет через десять будет напоминать овощ, вытащенный из банки с рассолом и забытый на тарелке.

Откуда такая внешняя схожесть черт при абсолютной противоположности характеров? Схожесть, необычная даже для кровных родственников.

Никак не мог московский программист тридцати двух лет быть прямым потомком казачьего генерала. Деда с отцовской стороны Кириллов застал в живых, деда с материнской видел на многих фотографиях. Или здесь дальнее родство, пятая вода на киселе, неожиданно оказавшаяся насыщенным раствором?

Нужно узнать побольше о жизни этого человека. Кириллов собрался снова влезть в Интернет, но неожиданно его передернуло от вопиющего несоответствия между целью и средством ее поиска. Мировая Паутина напичкана компроматом на всех и вся, детской порнухой, графоманскими романами и рекламой. Искать в этой вонючей клоаке сведения о благородном воине – значит оскорблять его память.

Нужно выбрать другой способ, трудный и хлопотный. Начать с подшивок старых газет, советских и эмигрантских, переведенных из спецхранов в общедоступное пользование.

Наведя порядок в комнате, Кириллов вышел на улицу. Мельтешение толпы больше не раздражало, он просто не замечал людей. Перед глазами стояло собственное лицо, украшенное остроконечными усами. Ниже, прямо под подбородком, верхняя пуговица застегнутого воротничка, справа и слева от нее – погоны. Даже роба зэка, различимая на позднем снимке в профиль, смотрелась на этом человеке как мундир.

В огромном читальном зале Кириллов взялся просматривать подшивку «Правды» – пожелтевшие листы с непривычным шрифтом заголовков и фотографиями отвратительного по современным меркам качества. За сорок шестой год он не нашел упоминания о Крайневе. Зато начало сорок седьмого заставило затаить дыхание, будто он, как в колодец, провалился в морозный и темный двор Лефортовской тюрьмы.

В номере за семнадцатое января были такие строчки:

«Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Крайнева П.А., генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А. Г., командира «дикой дивизии» генерал-майора белой армии князя Султан-Гирея Клыча, генерал-майоров белой армии Краснова С. Н. и Доманова Т. И., а также генерал-лейтенанта германской армии эсэсовца фон Паннвица в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили против него шпионско- диверсионную и террористическую работу…»

Все перечисленные лица с учетом тяжести совершенных преступлений и в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года были приговорены к повешению. Приговор приведен в исполнение…

Выходит, этот человек – предатель? С таким взглядом, с такой осанкой? Но против фактов не попрешь.

Кириллов позвонил на фирму. Заболел, самочувствие отвратительное, в ближайшие дни не появится и по e-mail-y ничего не пришлет. Так плохо, что даже дома работать не в состоянии? Да, сильно простыл, температура. Про себя послал начальника отдела подальше и вдруг ощутил неведомое раньше чувство унижения.

Сперва соврал вышестоящему, потом его же мысленно выматерил. Крайнев так бы себя не повел. Наверняка он стоял по-офицерски прямо, даже с петлей на шее в тюремном дворе.

А ему, Кириллову, чего бояться? Почему бы честно не сказать, что дела сугубо личные, не до работы в ближайшие дни. Выскажут недовольство? Да ради бога! Пусть хоть уволят. Звезд он с неба не хватает, но опыт кой-какой имеется. В два счета найдет новое место.

Привычка микшировать, смягчать, не лезть на рожон. Разумные по сути правила, только они превращают мужчину в бесхребетное существо неизвестного пола. И с женой он хотел как лучше. Долго и нудно выяснял отношения. Хотел доказать со всей очевидностью, что она не права. Кому доказать, женщине? Задать ей добрую трепку, мигом пришла бы в норму! Сейчас возилась бы на кухне, стараясь ублажить обедом.

Олег стал целенаправленно собирать информацию. Этого добра в огромном мегаполисе хватало. В Москве информация была воздухом, которым дышали горожане, она расстилалась под ногами, имитируя асфальтовое покрытие, лилась с небес, подражая дождевым струям. Информация необходимая и бесполезная, похожая на правду и демонстративно фантастическая.