Ариадна Юнн - А КАПЕЛЛА

– Да, – убито ответила Снежанна.

– Всё это несомненно заморочно, но всё же тебе не стоит так переживать, – удивительно спокойно произнес Максим. – Это дело можно легко уладить.

Поток Снежкиных слёз моментально прекратился.

Его голос был так мягок, так нежен, а слова так просты и убедительны, что она невольно застыла в немом оцепенении, пораженная такой реакцией на ее, как казалось ей самой, совершенно неразрешимую проблему.

Увидев ее замешательство, Максим осторожно продолжил:

– Понимаешь, – он старательно подбирал слова, боясь показаться ей бездушным циником, но другого выхода всё равно не было. – Валерка – очень интересная девочка. Она настолько выделяется из общей массы своих сверстниц… – Он развел руками и добавил: – Что является просто находкой для спонсоров. Валерка – это сенсация!

Снежанна молча смотрела на Максима, не в силах что-либо ответить, кроме двух бессвязных слов:

– …Ужас…Просто ужас…

Максим тоже не сводил с нее глаз – неужели он наконец видел ее настоящую?

Оказывается, она была так беззащитна, так уязвима и одновременно так трогательна, что он вдруг впервые осмелился обнять ее – просто желая хоть как-то утешить, укрыть ее сердце от нагрянувшей бури.

– Положись на меня, – прошептал он, ткнувшись носом в копну ее душистых волос. – Ведь именно мой холдинг уже второй год подряд является генеральным спонсором этого безобразия…

Домой Снежанна вернулась далеко за полночь.

Валерки еще не было. Но этого и следовало ожидать – ночной клуб! Придет только под утро.

«И слава богу! Мне просто необходимо побыть одной. Лишние вопросы сейчас ни к чему – мой вид слишком откровенен».

…Лицо горело от поцелуев… Губы пылали…

Но она так и не смогла решиться…

И Максим послушно отвез ее домой.

Всё случившееся, вернее – не случившееся было какой-то глупостью.

Ее глупостью.

Оставшись одна, Снежанна наконец призналась себе в том, что Максим ей нравится. Очень. И даже больше, чем очень.

Бесцельно слоняясь по квартире, она отчетливо ощущала окружающую пустоту.

«Я веду себя как дура! Теперь он точно решит, что я самовлюбленная истеричка!»

И страх потерять его безжалостно сжал ей грудь.

Но почему она никогда раньше не задумывалась о том, что он может просто взять и исчезнуть? Однажды устав ждать.

Почему только сейчас она почувствовала, как необходим ей этот мужчина?

Что именно с ним она действительно хотела бы заняться любовью? А может, и прожить оставшуюся жизнь.

Ведь именно Максим и его гостеприимный дом перенесли ее точно в сказку, в которую она столько лет боялась войти.

Там царили уют и покой. И огонь в камине мерцал дружелюбно и ласково.

Словно тихая бухта, она буквально околдовывала своей безмятежностью – там всё было наполнено надежностью и силой. Как и сам хозяин этого волшебного места.

Максим… Его объятья были такими щедрыми, такими волнующими, словно сама любовь заботливо окунула ее в бездонный океан его чувств. И Снежанна наконец разглядела его.

Ощутив прикосновения его крепких рук, впервые за многие годы она позабыла обо всём на свете: о времени, о цели своего визита, о тревоге, которой была охвачена все последние часы. И уже была почти готова утонуть в теплых волнах этого блаженства…

Но всё равно предпочла уехать.

И теперь окружающая пустота делала его объятия еще более желанными. А ведь еще час назад всё могло бы быть по-другому.

«Я всё испортила».

Это уж точно!

Ее взгляд остановился на телефоне, и Снежанна несмело взяла трубку.

– У тебя всё в порядке? – Голос Максима звучал ровно, но немного устало.

Причина этой усталости была очевидна.

– …Да… Как ты доехал?.. Хотя… Я хотела сказать совершенно не это. – Ей казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди. – Прости… Я всё испортила…Я не хотела… Вернее, хотела…

– Прошу тебя: перестань, – невольно улыбнувшись самому себе, прервал ее он. – Надеюсь, что ты подаришь мне еще один такой же прекрасный вечер…

«Еще один прекрасный вечер?»

Да сейчас она уже была готова провести с ним хоть тысячу ночей!

И наконец вспомнить, как это прекрасно – любить и быть любимой…

День клонился к вечеру, а они всё еще продолжали валяться на траве, погруженные в свой волшебный мир.

– … А еще одну можно?

Но вместо ответа Снежанна опять дразняще смотрела на него своими хитрющими глазищами.

Ее строгая школьная блузка уже была наполовину расстегнута его проворными пальцами.

С каждой следующей пуговицей эта невинная забава принимала всё более пикантный оборот – из-под небрежно распахнутой шелковой ткани уже виднелся кружевной узор белоснежного нижнего белья, интригующе сжимающего ее упругую грудь.

Снежанна же продолжала кокетливо молчать.

Но вдруг ее взгляд случайно упал на часы – было почти пять.

И это едва заметное движение ее глаз в один миг лишило Филю сентиментальности.

Он сел к Снежанне спиной и демонстративно принялся надевать валявшиеся возле кроссовки.

Она же удивленно, почти разочарованно уставилась на своего обожателя. И, видя, что тот не обращает на нее никакого внимания, уселась рядом и, прижавшись щекой к его плечу, принялась тихонько теребить рукав его пиджака.

– Отстань! – обиженно огрызнулся Филипп. – Сначала делаешь вид, что тебе нравится, а потом зеваешь от скуки и глядишь на часы! Нечего дразниться! Это нечестно! Лучше отстань!

Но Снежка и не думала сдаваться: даже несмотря на то, что Филя с решительным видом продолжал завязывать шнурки, игнорируя ее своей невозмутимостью.

В конце концов, не выдержав, он бросил на нее сердитый взгляд – в глазах девушки тут же зажегся озорной огонек.

– Хватит делать из меня дурака! – Филипп резко встал с земли.

– Всё ясно, – вздохнула Снежка, – Обиделся.

– Нет, не обиделся! Просто пора домой.

Добродушная улыбка мгновенно слетела с ее лица, и, опустив голову, она принялась разглаживать руками юбку, точно прилежная ученица. Филипп же был непреклонен.

Но, тщательно отряхнув свой костюм от травы, он всё же взглянул на нее: Снежанна сидела среди одуванчиков, растрепанная и наполовину раздетая.

Пушистые каштановые волосы, непослушно выбившиеся из косы, изящно подчеркивали ее юное очарование.

И Филя раздосадованно понял, что слишком долго не сможет сердиться.

Заметив это, Снежка тут же надулась.

«О господи, это просто невыносимо! Чего добивается эта сумасбродная девчонка? Никогда нельзя понять, что в действительности творится в ее голове!»

Поправив одежду, Снежка расплела косу, и по ее плечам рассыпались волосы. А затем всё так же оскорбленно, не проронив ни слова, схватила портфель и мгновенно скрылась в кустах зацветающей сирени, пытаясь найти тропинку, по которой они забрели на эту поляну.