Владимир Колычев - Мой номер 345

– Нет.

– Вот он проказник, да?.. Весь в отца, правда?

– Он уже не пристает...

– А я пристаю, да?.. А что, если ты мне очень нравишься?

– Извините, мне нужно работать...

– Извини, но это мне решать, когда и как тебе работать... Ну чего ты как не родная?

Волок подошел к Насте, обнял ее за талию, притянул к себе. Она инстинктивно дернулась, но разум отказался от сопротивления. Она же умница, понимает, что строптивой быть себе дороже... Стоит, молчит. Жмется. Внутренне жмется. К Волоку же прижиматься не спешит. Нет в ней жаркого огня. Страх и холод.

– Нам же с тобой хорошо было, да?

Зато у него все горит.

– Плохо, – робко сказала она.

– Но ведь я извинился перед тобой. Денег дал...

– И обещали больше не приставать...

– Ну, мало ли что я обещал... Хочешь, я тебе еще денег дам? Тысячу долларов, а?

– Не надо.

– Ну почему не надо? Надо. Маме деньги отдашь. Будете дальше у нас работать. Дальше жить. Деньги копить. Через пару лет квартиру хорошую купите... А не будете работать, не будет и квартиры. И на работу вас больше никто не возьмет...

Это был тот самый запрещенный прием, который и в прошлый раз привел его к победе. Не хочет девчонка отдаваться за деньги. Зато боится подставить мать, которая очень дорожит своей работой...

Настя молчала. И только вздрогнула, когда он расстегнул «молнию» на ее платье.

– Я даже зарплату твоей маме подниму...

Он снял с нее передник. Платье Настя стащила сама. Через голову. С тяжким вздохом обреченной на заклание жертвы...

– Смотри, снова катится. Спортсменка, блин... Не, в натуре, клевая бикса! – восхищенно протянул Петруха.

– Кто о чем, а запорник о клизме, – хмыкнул Лиман.

– Ой, только не надо. Сам облизываешься. Думаешь, не вижу... Все я вижу. От меня ничего не скроешь...

Петруха ничуть не преувеличивал. Он и в самом деле все видел. Ночью пробрался к воротам, за которыми начинались владения Волока. Тайком, чтобы не заметили охранники, забрался на дерево, поставил видеокамеру, замаскировал ее. И теперь подступы к дому как на ладони. Совсем не обязательно быть на машине в непосредственной близости от ворот. Джип стоит в лесу, далеко от особняка. В салоне на коленях у Петрухи ноутбук раскрытый стоит, только что на экране промелькнула юная красотка на спортивном велосипеде. Легкая курточка, джинсы на бедрах, рюкзачок за спиной.

Позавчера в половине восьмого она выехала из дома на том же велике. И вчера то же самое и в то же время. Сегодня та же картинка. Только вчера-позавчера лицо у девчонки было радостное, глаза светились. А сегодня как будто кто-то умер у нее. Черного на ней ничего нет, но взгляд траурный... Изображение черно-белое, неустойчивое. Но видно, что малолетка чем-то убита...

– А почему ты думаешь, что это спортсменка? – спросил Ролан.

Фигурка у девчонки спортивная, не вопрос. И стиль вроде бы спортивный. Но ведь и вчера, и позавчера она вернулась в половине третьего. Не могла же она так долго колесить на велосипеде из спортивного интереса.

– Да он не о том думает, спортсменка она или нет, – ухмыльнулся Лиман. – Он думает, как бы педали вместе с ней покрутить...

– Надо будет, и покручу, – покосился на него Петруха.

– Вопрос, куда она крутит педали? Может, в школу?

– Может, в школу, может, пирожки бабке везет. Факт, что она одна едет, без охраны... – наконец Петруха сказал что-то по делу.

И, как всегда, попал точно в цель.

– А в лесу волки водятся, – продолжил за него Бородай.

И этот угадал ход мысли Ролана.

Из ворот особняка по утрам выезжали машины. По одной, по две. Все с затемненными окнами. Не так давно Петруха купил на радиорынке диск с базой данных ГИБДД. Так что можно было установить их принадлежность по номерам. Одна машина – новехонький «Мерседес» – принадлежала Авроре. Она уезжала на работу по утрам, в сопровождении джипа с охраной. И обратно возвращалась под прикрытием. Раньше за ней такого не наблюдалась. Может, сама киллеров боится, или муж настропалил...

Вчера около одиннадцати часов из ворот выехали три совершенно одинаковые машины. Около трех часов вернулись обратно. Их номеров в базе данных не было. Но можно было догадаться, что в одной из них находился Волок. Машины выехали из ворот на скорости, еще больше разогнались по прямой и унеслись в сторону города. И обратно гнали на всех парах. Если Волок был в одной из машин, то непонятно, в какой именно.

По обе стороны дороги лес. Но, похоже, машины бронированы, так что из автоматов их не взять. А гранатомета нет. При желании можно найти, но в какую машину стрелять?.. Фугас на дорогу положить? Но, опять же, непонятно, какую машину взрывать. Может, все разом? А если ни в одной из них нет Волока?.. Да и проблематично найти такое количество взрывчатки. К тому же асфальт на дороге идеально ровный. Даже зимние морозы его не взяли. Чтобы поставить мину, нужно ломать покрытие. А это не укроется от внимания охраны...

Хорошо бы проникнуть во двор особняка. Поставить камеру на дерево и наблюдать за домом. Но это нереально. Судя по всему, дом имеет два кольца ограждения. И охрана такая, что судьбу лучше не пытать...

Но ведь как-то же нужно оприходовать Волока. Давно пора поставить на гроб с его телом инвентарный номер... Только вот как подобраться к нему? У Ролана не было вариантов. Зато были серьезные ограничения в возможностях. Он уже встречался с Груздем. Узнал, что менты так упрятали Гордея в своих застенках, что ни слуху от него, ни духу. Может, и в живых-то нет. И большую часть людей из его окружения приняли. А вот Груздь уцелел. Уж не с ментами ли он заодно? Ролан, не будь дураком, сказал ему, что собирается продернуть в Питер, чтобы к финской границе поближе. Сказал и сделал ноги от греха подальше.

Словом, нет у него теперь никакой поддержки в городе. Не на кого теперь опереться. И в городе лучше не появляться. Возможно, Груздь проболтался о его визите. Возможно, Ролана теперь ищут с утроенной силой. Может быть, потому Аврора и таскает за собой охрану...

А вот юная красотка катается на велосипеде без всякой охраны. Кто она такая? Какое отношение имеет к Волоку? Что, если она имеет прямой к нему доступ?.. Эти вопросы не давали Ролану покоя.

– Надо бы посмотреть за ней, – сказал он. – Может, через нее на Волока сможем выйти?

– А может, Волок на нас через нее выйти хочет? – покачал головой Лиман. – Может, он знает, что мы где-то рядом? Может, девку пасут?.. Заглотим ее как ту наживку, а нас раз, и на кукан...

Лиман говорил дело. Волок хитер. Потому и жив до сих пор... Но согласиться с Лиманом значило согласиться с собственной глупостью и признать ум подчиненного. Может быть, Ролан был не прав, но упрямство взяло вверх над благоразумием.