Николай Леонов - Долг платежом страшен

Неизвестно, нарушил ли Никита Львович данное Гурову слово или нет, но у того сразу сложилось впечатление, что в «Шпоре» его уже ждали. Во всяком случае, человек, сидевший в кабинете начальника агентства, нисколько не удивился визиту. «Не удивился» не означало, что он был гостеприимен – напротив, встретил Гурова очень неласково.

– Каким органом санкционирована проверка? – строго спросил он у Гурова, как только тот представился и намекнул о целях своего визита. – Если это ваша личная инициатива, полковник, то боюсь, что ничем не могу быть вам полезен. Наша работа слишком специфична и касается весьма конфиденциальной информации. Без соответствующей санкции разглашать эту информацию я не могу.

Начальнику было около пятидесяти лет, он был поджар, жилист, имел военную выправку и стального цвета глаза. «Крепкий орешек, – подумал Гуров. – Вдобавок с шипами. Такого голыми руками не возьмешь. Но попробовать можно».

– Ну, по крайней мере, имя-то свое вы можете сказать? – улыбаясь, спросил Гуров. – Или это тоже секрет?

– Виноват. Действительно не представился, – сказал начальник. – Александр Григорьевич Тишков. Руководитель агентства.

«А не представился потому, что весь был сосредоточен на том, как бы отшить меня сразу и бесповоротно, – подумал про себя Гуров. – Выходит, не такой уж ты, брат, и стальной, каким хочешь выглядеть. И на самом деле ты здорово волнуешься».

– Сами это дело организовали? – спросил Гуров вслух, обводя глазами стены кабинета. – Я имею в виду «Шпору»? Ваше детище? Случайно не в кавалерии служили?

– Вас не касается, где я служил, – резко сказал Тишков. – Агентство действительно я организовал. Но в этом нет ничего противозаконного. Все положенные в таких случаях формальности соблюдены, можете не сомневаться.

– А я и не сомневаюсь, – улыбнулся Гуров. – Просто любопытно, почему «Шпора»?

– Именно поэтому, – глядя прямо в глаза Гурову, сказал Тишков. – Мы пришпориваем тех, кто не торопится.

– Надеюсь, тоже все в рамках закона? – любезно поинтересовался Гуров.

– Исключительно! – отрезал Тишков.

– А как же быть с вашим клиентом по фамилии Пчелинцев? – спросил Гуров. – Некие люди избили его, довели до больничной койки, а затем к нему явился еще один человек и предложил Пчелинцеву во избежание дальнейших неприятностей немедленно погасить долг банку. Денег у Пчелинцева таких нет, но ему в категорическом тоне предложили продать свою квартиру и даже пообещали привести прямо в больничную палату нотариуса. Служащие банка отрицают свое участие в этом шантаже, но зато признают, что поручали решить вопрос с Пчелинцевым вашему агентству. Изложить вывод, который я сделал на основании этой информации? Или сообразите сами?

На лице Тишкова ничего не отразилось.

– Ход вашей мысли мне понятен, – сказал он. – Вот только он не имеет ничего общего с действительностью. Припоминаю, что мы действительно занимались человеком по фамилии Пчелинцев. Сбор информации по его материальному, семейному положению, профилактические беседы, подготовка материалов для передачи в суд – вот наш арсенал. Раз вы утверждаете, что его избили, – я готов вам поверить. Но какое мы к этому имеем отношение? На улицах каждый день кого-то бьют. А что касается так называемого шантажа… Действительно, наш сотрудник мог предложить Пчелинцеву такой вариант в рекомендательном порядке – продать квартиру, чтобы изыскать возможность выплатить долг. Никакого давления тут, разумеется, не было! Все остальное додумал сам Пчелинцев. Это естественно, ведь злостные неплательщики еще и исключительные выдумщики.

– Да, тут я с вами совершенно согласен, – активно закивал Гуров. – Мне самому не по душе аферисты, подобные Пчелинцеву. Знаете, человек, который использует довольно сомнительные источники заработка… Просто удивительно, как такому человеку удалось ввести в заблуждение солидный банк! И разговор этот с вашим агентом про квартиру был с глазу на глаз – за достоверность его ручаться никак не могу. Но мы-то с вами люди положительные и конкретные, химерами не увлекаемся. Поэтому хотелось бы услышать конкретно – кто из ваших сотрудников занимается делом Пчелинцева. Кстати, он сейчас здесь? Я хотел бы его увидеть.

– Я возвращаюсь к началу нашего разговора, – жестко сказал Тишков. – Никаких сведений без официального запроса я вам давать не обязан, господин полковник. Вы это отлично знаете и все-таки продолжаете настаивать.

– А что же мне остается делать, – внешне спокойно произнес Гуров, глядя в упор на начальника агентства, – если у меня есть все основания полагать, что ваша организация пользуется насильственными методами в решении, так сказать, рабочих вопросов? А вы помалкиваете вовсе не потому, что вы такой уж законник, Александр Григорьевич, а потому, что боитесь расследования. И лихорадочно сейчас соображаете, как вам лучше спрятать концы в воду.

– Чепуха! – резко сказал Тишков. – Это вы пытаетесь высосать из пальца удобную для вас версию. Мы же будем отстаивать свою позицию.

– Ну, позицию вы будете отстаивать перед прокуратурой, – сказал Гуров. – Меня позиция ваша как-то даже не очень и волнует. Мне единственное сейчас нужно – фамилия человека, который занимался делом Пчелинцева. Странно, что вы держите ее в секрете. Это наводит меня на очень серьезные подозрения. Именно это я и скажу следователю. Очень серьезные подозрения. Знаете, обыкновенно работники прокуратуры прислушиваются к моим словам. Так что молчите вы себе во вред, Александр Григорьевич. И во вред своему же сотруднику. Я буду настаивать на немедленном его аресте. Прямо отсюда еду в прокуратуру и обещаю сегодня же вернуться сюда с постановлением…

– Знаете, – задумчиво сказал Тишков, – когда решите уйти из милиции, приходите к нам. Возьму вас на работу безо всяких разговоров. Вы умеете убеждать.

– Значит, убедил?

– Пожалуй. Фамилия сотрудника, которая вас интересует, – Тренев. Очень положительный человек, кстати. Когда-то давно служил в армейской разведке. Но, к сожалению, увидеть его сейчас вы не сможете. Он взял недельный отпуск. Собирался закатиться куда-нибудь на природу, в тихий уголок. Все-таки работа у нас нервная, требуется разгрузка.

– А конкретнее – что за уголок? – спросил Гуров. – У нас работа тоже не сахар. Хотелось бы найти что-то для души.

– Увы, не интересовался, – развел руками Тишков. – Но, думаю, где-то недалеко. Неделя – не месяц, далеко забираться не станешь.

– Наверное, семья может подсказать? – предположил Гуров. – Адресок бы господина Тренева не помешал…

На лице Тишкова отразилась внутренняя борьба. Ему очень не хотелось давать Гурову адрес, но не давать было глупо. В поисках альтернативы этот волевой и собранный человек совершил небольшую оплошность, о которой наверняка пожалел очень быстро.