Игорь Чубаха - Хранитель понятий

– Эй, Долмат, слыхал такую попсу, ее спецом гоняют под Новый год? («Экспедитор» догадался, что водила Кирсан обращается к нему, а не к кому-то в зеркале заднего вида, от которого Кирсан не отрывался). Новогодние игрушки, свечи и... – водила хмыкнул, – хлопушки в нем. А веселые зверюшки мой перевернули дом... Правильная песня, Долмат...

Дора Мартыновна, расплывшись в кресле, лыбилась в телевизор. Пустая чашка из под чая сохла рядом на журнальном столике. Лень было убирать, такая навалила расслабуха. А в вазочке оставалось всего три печенины, хотя десять минут назад там умещалось полкило.

И все же острое, в последние месяцы ни с того нис сего подкатывающее чувство голода не отпускало. Голод и расслабуха – атомная смесь.

Шоу «Как стать миллионером» прервалось на рекламную паузу. Дора Мартыновна знала, как стать миллионером, но только теоретически. На практике же вместе со своей политической партией все глубже увязала в финансовой трясине. А во всем виноват был директор «Венком-капитала» Сергей Владимирович Шрамов, раз за разом обламывающий Дору.

Шел рекламный ролик йогурта. Под лозунгом «Пусть весь мир подождет» все на экране замерли в нелепых позах. А девица сидела себе на скамейке и чавкала металлической ложкой йогурт из пластиковой коробочки.

«Она ложку с собой в косметичке таскает, или где-то сперла?» – вяло прикинула Дора Мартыновна.

А Шрамов оказался легок на помине, следующие десять секунд его образина требовательно зырила с экрана, призывая за себя голосовать. Далие начался ролик шарикового дезика. Чужие бритые подмышки не растормошили в Доре Мартыновне никаких сексуальных струн. Зато растормошили дверной звонок. Этакий требовательный и неотложный телефонный звонок.

Дора не сразу попала ногами в тапочки, не быстро дочапала до прихожей. В дверном глазке картинка мало отличалась от изображения на экране. Оказывается, в это неурочное время к доре пожаловал собственной персоной кандидат в муниципалы Сергей Владимирович.

Дора Мартыновна обрадовалась и огорчилась. В собственной квартире она могла бы выдоить из Шрамова не «оскорбление чести и достоинства», а «вторжение в частную собственность», что на десяток зеленых тысяч котировалось дороже. Но не было свидетелей.

– Кто там, – притворилась дурочкой из переулочка Дора Мартыновна. Просто она не знала, как поступить и чисто по женски решила потянуть время.

– Шрамов, Сергей Шрамов. Открывайте, Дора.

– Я сейчас занята. Приходите завтра, – решила отомстить Дора за бесцельно потерянные часы в офисе этого господина.

На это господин Шрамов нашел волшебные слова к сердцу депутата и женщины:

– Я деньги принес.

И уже через несколько секунд Дора снова плавала в кресле, а гость стоял перед ней, не сняв уличную обувь.

По телеку продолжался рекламный блок. Какой-то пришибленный тип нюхал ароматизированый стиральный порошок и торчал, будто это клей «Мрмент».

– Сколько вы готовы вложить в правое дело? – стала надменней чем английская королева и конкретно спросила Дора Мартыновна. И нервно одно за другим заглотила последние печенины.

– Сначала я хочу кое-что растолковать, – многообещающе оскалился Шрам и оглянулся по сторонам. Он нарисовался в этой квартире впервые, но бубново ориентировался, что где, – Когда звонят в дверь и говорят «Ленгаз», ни в коем случае нельзя открывать дверь. Знаете почему?

– Почему? – растерялась мадам.

– Потому что это никакой не «Ленгаз». Это менты понятых ищут!

– Вы пришли сюда глупые анекдоты рассказывать? – еще несмело, еще надеясь на спонсорство, зашипела мадам.

– А теперь совершенно серьезно. Вы, Дора Мартыновна, в последние пару месяцев никаких странных закидонов за собой не фиксировали?

– Что значит этот тон? – вспухла в кресле депутатша.

– То есть головка не бо-бо? Глюковые чертики из под койки хари не корчат?

– Я вызову милицию! – оторвала таки круп от кресла Дора, готовая броситься царапать харю нахалу.

– Торопиться не надо. Хочу устроить вам экскурсию по вашей же хазе. Зуб даю, вы сами растащитесь, как много вы не просекали. И пока Дора захлопывала распахнутый от удивления рот, Шрам взял с полки духи «Сальмонела».

– Вы, Дора, обращали внимание, что только побрызгаетесь духами, так сразу становитесь вроде шебутнее? А духи вам подарили на День Конституции? А знаете, что в духи добавлена вытяжка опия, то есть вы крепко подвисли на этой наркоте.

Дина так и не смогла закрыть рот, а Шрам взял растерявшуюся даму под руку и повел на кухню.

– Удивительная картина предстает перед глазами посетителей кухни известной общественной деятельницы, – гнал Шрам под экскурсовода, – Мадамы и джентельмены, хочу обратить ваше внимание на пачку «Майского чая». Чай вы, Дора Мартыновна, всегда покупаете в магазине «Продукты» по Бердника восемь? Так знайте, что в каждый покупаемый вами пакет подмешивается обыкновенная анаша? По хавке не пробивает? Или, может быть, по смеху?

В желудке у депутатши ЗакСа заурчал настой майской марихуаны.

– Но это цветочки. Пошарим по полкам. Джентельмены и дамы, не проходите мимо соли муки и сахара. Поскольку и этими продуктами наша знаменитость затаривается также на Бердника восемь, злоумышленникам оказалось плевым делом зарядить и эти продукты наркотой. В сахар они добавляли толченое экстази, в соль – героин, а в муку по традиции крохотульку ЛСД, – почти пропел Шрам и вдруг стал очень серьезным, – Значит так, чстарая корова, ты крепко подсела. И как только кончатся нынешние кулинарные запасы, начнутся безумные ломки. А больше ширять тебя на халяву никто не намерен. Депутатской зарплаты хватит на несколько доз, а далее – кранты. Шишей своими наездными методами иы не отгребешь, поскольку в бизнесе выживают только умные люди. И ты со своими партизанскими прихватами отстала от реальности и обречена на вымирание, как птеродактиль. А теперь мое предложение, от которого не реально отказаться. Я готов тебе полгода в месяц башлять по штуке гринов, если ты завтра же подашь в отставку с депутатского поста.

Рот Доры Мартыновны не закрывался уже хронически.

– Ну ладно, я почапал, а ты подумай. Тебе жить. Кстати, экономь туалетную бумагу. Она пропитана марафетом, чтоб в заднюю десну удобней втирать.

Дуря посты Вензелевских пацанов, Шрам наружу и внутрь «Вторых крестов» теперь путешествовал только в духе радиостанции «Ностальжи». Поневоле приходилось вспоминать Сергею свое быльем поросшее житье и сопутствовавший ему автосервис.

В автозаке садило гнилыми помидорами. Именно гнилыми, именно помидорами. Старшой попкарь под вопросом Шрама без дурилова пошел в сознанку, потому как прибздевал грозного попутчика: