Игорь Чубаха - Пепел и кокаиновый король

Турист Карназовский распахнул дверь. По глазам ударил пропитанный горечью из слезоточивого баллончика воздух. И тут же в проем охотничьей дробью посыпались все в слезах и соплях дети разной величины. Не смотря на застящие картинку слезы Сабонис рефлекторно сцапал за воротник одного из них. Попавшийся стервец тут же заученно затараторил:

– Дяденька, подайте Христа ради на хлебушек, мамка померла, батяня пил и мамку бил, я вступался, меня колотил, я сбег из дому, в школу не берут, в милиции пинают...

Тем временем у Сабониса под мышками и между ног в кабинет прошмыгивали все новые и новые пацанята, разбегались в стороны и носились по помещению так, что от их мельтешения рябило в глазах. За детворой глупо бегали трое нюхнувших слезоточивой дряни громил, ловили малышню и не знали, что дальше с малявками делать. Сабонис тоже не знал, что делать с пойманным гаденышем, без устали жалобно лопочущим про папку и мамку.

– Атас, банда! Атас! – вдруг громко, отчетливо и без дурашливости прокричал кто-то из беспризорного десанта.

– Атас! Атас! – подхватили крик остальные, разнося его по коридору и комнатам офиса.

Сабонис почувствовал дикую боль в пальце. Взвыл, разжал ладонь, отпуская задержанного щенка, который тотчас выскочил в коридор, только его и видали. Сабонис поднес кисть к лицу и сквозь едко-сопливую пелену разглядел, как на пальце змеиными точками набухают кровью два серьезных прокуса.

А детки растворились вмиг – так растворяются из вагонов каталы, до нитки обчистив лоха, так растворяются из подворотен мошенники, всучившие доверчивому лопуху «куклу» вместо баксов, так растворяется нечаянно выпавший в июне снег...

В руках громилы, работавшего под простого посетителя, осталась опустевшая, вонючая и изгвозданная куртка-"варенка", громила хлюпал носом и обалдело пялился на ее пустые рукава. А под ногами гоблина катался выработанный газовый балончик.

И вдруг Сабониса озарило. Он ломанулся к столу, на котором оставил лежать приманкой общероссийский паспорт Сергея. Паспорт исчез. И как выяснилось позже, не только он. Из кармана Карназовского пропал сотовый телефон, также ушли в беспризорные дали факс из комнаты внутренннего туризма, календарь со стены, коробка со скрепками, пачка «горящих» путевок на Багамы, косметичка секретарши Юли, запасные ботинки Сабониса сорок чевертого размера...

...Пепел швырнул пустую бутылку дежурящему в сторонке бомжу. Кстати, Пепел грустно сознавал, что, может быть, пиво «Стенька Разин» он пил в последний раз в своей жизни. Или, в лучшем случае, надолго расстается со вкусом «Специального» и «Адмиралтеского». Это какой-нибудь настырный «Гинесс» или «Хайнекен» где хочешь, там и купишь, а настоящее русское пиво, вкуснее которого и нет ничего, проклятые буржуи к себе не везут, боятся конкуренции.

– Зачем бутылку выкинул, дядька? Нам бы отдал. Мы ж для тебя такое дело сварганили, – обиженно пробурчал старший по беспризорной ватаге, представившийся Кривошипом. – А ты вот как...

– В побирушки готовишься? Мы в твоем возрасте в космонавтов мечтали вырасти, а ты на бомжа наметился? – и Пепел, не поленившись привстать со скамейки, залепил шкету педагогически верный, отеческий подзатыльник.

«Вероятно, – подумал Пепел, засунув в карман возвращенную ксиву и отсчитав мальцам обещанный гонорар, – каждый должен внести свой вклад в отечественную педагогику». И хоть время он теперь должен был беречь, как живую воду, Пепел все-таки задержался в скверике и прочел жадно внимавшим малолеткам лекцию о пользе жизни по понятиям.

Стихи М. Матусовского, музыка В. Баснера

Локомотивы и вагоны на ночь не успокаивались. Громыхали, лязгали, гудели, стучали, скрипели, бубухали. Без устали надрывалась громкая связь: то хриплым от замороченности голосом диспетчерши, то прокуренными голосами ругающихся с нею обходчиков, сцепщиков, башмачников и путейцев. Вовсю трудилась «горка», сортируя вагоны. Когда какая-нибудь сцепка из десяти вагонов с лесом, раскатившись с «горки», не остановленная вовремя подсунутыми «башмаками», впиливалась в зад формируемого состава, то с непривычки можно было не только упасть, накрывая голову руками, но и прикусить язык.

Пепел вдыхал чарующий букет из запахов креозота, угля, машинного масла, стружки, табака и керосина. Аромат вползал через приоткрытое окно купе. За замызганным окном не бежали телеграфные столбы, не мелькали полустанки, не скакала в просветах между деревьями луна, – короче, не мельтешило все то, от чего так тащатся железнодорожные романтики. За вагонной стеной дремали запасные пути. Вагон же торчал в самом глухом и заброшенном тупике.

Посещение Петроградской стороны навело Пепла на угрюмый вывод, что соваться на вокзалы и в аэропорты ему нельзя ни в коем разе. Всюду наверняка окопались вражьи дозорные. Можно было, конечно, угнать тачку или, на худой конец, подсесть к кому-то автостопом. А в неприметном городишке типа Дно или Уторгоши влезть в скорый поезд, заплатив мзду проводнице, и катить по железной дороге в сторону государственной границы. Но ведь не уснешь на вагонной полке – вдруг по проходу гуськом пойдет охотничья партия с фотографиями Пепла в жилетных карманах? А Пеплу требовалось не только ехать быстро, но и отдыхать. Дорога-то длинная...

– Все узнал, – отложив мобильник и подкрутив фитилек керосинки, сообщил седовласый морщинистый вор с погонялом Стрелочник, поставленный смотрящим по санкт-петербургскому железнодорожному сортировочному узлу. Поставленный сходом еще при Хрущеве и оставлявший свое занятие лишь вынужденно, когда доктора в погонах выписывали путевку в санаторий «Кича». – Часика через два отправляют товарняк. В него и подселим. А там...

В купе вежливо постучали.

– Ну?! – откликнулся Стрелочник.

– Чайку не желаете? – ласково прохрипели в коридоре.

– Неси.

– Вам сколько? – уточнили из-за двери.

– Мне парочку. А тебе? – Стрелочник глянул на Пепла сквозь круглые очки в металлической оправе.

– И мне парочку, – решил не отставать Пепел.

– А там, – продолжил Стрелочник, когда предупредительный штымп за дверью отвалил в сторону вагонного титана, – в Ровно-Грузовая смотрящим состоит Гусек. Он тебя определит дальше по твоему маршруту. Если надо, зашлет маляву следующим смотрящим.