Вячеслав Денисов - Дело государственной важности

Вспомнилась смерть руководителя еще одной, смежной с Мининской, области.

И Кряжин почувствовал усталость, легшую ему на плечи. В московской гостинице «Потсдам» перерезали горло гоударственному чиновнику, обчистили карманы его одежды и унесли содержимое кейса. Банальный разбой, сопряженный с убийством, если смотреть с точки зрения следователя, не желающего впутываться в сложные взаимоотношения политического характера. И маленький пункт глобального плана, вычеркнутый тяжелой рукой невидимого врага как выполненный – если подойти к делу, не боясь встретить непонимание начальства.

– К вам обращался губернатор Резун по поводу странной политической обстановки в области? – поинтересовался он, перебивая одного из следователей, который делал доклад об имуществе, изъятом в результате осмотра места происшествия (судостроительного завода).

Вопрос был обращен непосредственно к прокурору, и тот, задумчиво поводя пальцем по идеальной чистоты столешнице, покачал головой.

– Нет, Иван Дмитриевич. Не припоминаю такого случая.

– Ваш ответ предполагает вероятность того, что такой случай может припомниться, если вы постараетесь. – Кряжин не любил подобные ответы из уст прокурорских работников.

– Да нет же, Иван Дмитриевич! Резун не обращался в областную прокуратуру! – чуть порозовел тот. Дикует «важняк»! Понятно, что он из Москвы, что из Генеральной. Однако прежде всего он – следователь. А перед ним – прокурор.

– У меня к вам три вопроса, – советник поднял глаза на хозяина кабинета, так и не дослушав молодого, но, по всему было видно, старательного следователя.

– Версий убийства Резуна у моей прокуратуры нет, – предвосхитил москвича прокурор.

– Тогда два. – Кряжин дотянулся до папки молодого следователя и подтянул ее к себе. Пролистал свежеотпечатанные, еще липкие фотографии, нашел одну, где было больше красного, и развернул к прокурору. – Два последних года этот человек терроризировал город. Почему губернатору области, чтобы найти защиту у власти и закона, понадобилось лететь в Москву? Почему он ни разу не обратился для этого в областную прокуратуру?

– Надеюсь, вы не рассчитываете на то, что я стану оправдываться перед вами или просто давать пояснения по поводу откровенно провокационной ремарки? – подкатился на колесиках к столу и положил на него локти мининский прокурор.

Пауза затянулась.

Кряжин, не отрываясь, смотрел в глаза собеседника, тот не отрывал взгляда от советника. Следователи, чей возраст едва перевалил за тридцать, рассматривали правильность завязанных с утра собственных шнурков и не смели даже шевелиться. Быть свидетелем таких стычек приходится нечасто, и лучше в этом случае свидетелями вообще не быть.

– Боже упаси, – сказал наконец, к величайшему облегчению обоих, Кряжин. – Как раз на это я не рассчитывал. Просто хотел убедиться, что правильно делал, что не рассчитывал.

Устало подняв папку, он поднялся со стула и направился к двери.

– Я попрошу ваших следователей подготовить подробный отчет о проделанной на судостроительном заводе работе к двадцати одному часу. Всего хорошего.

– А третий вопрос? – полюбопытствовал прокурор.

– Разве вы не заметили, что я задал два подряд? – Кряжин не выдержал и оголил в легкой улыбке золотой «глазной» зуб. – Не заметили. Потому что для вас они прозвучали как один. Ибо ответ на них – один. Кстати, почему вы не удивились, когда я назвал причину поездки Резуна в столицу?

Впрочем, это был уже четвертый вопрос, о котором они не договаривались. А потому он вышел, но перед тем, как захлопнуть за собой дверь, еще раз попросил подготовить для него отчет. Чтобы за суетой не позабылось.

Волнения в городе начались задолго до полуночи. Оперативниками УБОП одна за другой через их агентурную сеть фиксировались криминальные «стрелки» начавших поднимать голову «правильных пацанов». Пацаны почувствовали некую силу, играющую в их интересах. Ничего удивительного в том, что приехавшая в город следственно-оперативная группа из Генеральной прокуратуры косвенно действовала в их интересах. Любой, кто наносил ущерб идеологии и действиям «пиковых», играл на стороне традиционно ориентированных на «понятия» преступных сообществ.

На две из пяти таких встреч за день выезжал СОБР. Не отреагировать на сообщения «стрельба и кровь в Центральном парке» было нельзя, спецы приехали и нашли в парке, построенном по приказу Сталина, тела четырех расстрелянных кавказцев, одного живого, кричащего на весь белый свет – у него было крест-накрест порезано опасной бритвой лицо, и одного сняли с металлического пикового ограждения парка. Кто надел его на копьевидный забор, выяснить не удалось. В милицейских протоколах остался запечатлен лишь один факт: на эти встречи славянские группировки старожилов преступного мира приехали с оружием. Значит, ехали не на «терку» по понятиям. Ехали на войну и партнеров по бизнесу в этой встрече не видели. Видели врага.

Остальные три встречи прошли в молчаливом согласии переждать худшие времена и понять ситуацию. В этом тоже ничего удивительного не было, ибо стороны, приехавшие на эти встречи, были из «пиковых».

А еще люди, склонные к сотрудничеству с антимафиозным ведомством Мининского УБОП, приметили два удивительных факта. Из города в спешном порядке убыли два лидера местных ОПГ, «ходившие» под Хараевым. Али Батаев и Мовсар Зариев, даже не заезжая ни в одну из многочисленных своих квартир, уселись в бронированные «Мерседесы» и покинули город. Не доезжая до Красноярска сто сорок километров, взлетел на воздух, не выдержав атаки гранатометов, «Мерседес» Зариева, в другом месте, выйдя из машины, чтобы перекусить в придорожном кафе, был расстрелян Батаев. Видимо, кому-то в этом мире он сделал очень больно, потому что патронов двое неустановленных киллеров не жалели. Пятьдесят восемь пуль калибра 7,62 влетели в его тело, из чего следовало, что мимо цели прошли всего две.

По Мининску прокатилась серия задержаний и арестов. Еще недавно районные суды в лице некоторых своих представителей никак не могли установить в факте наличия у людей Хараева оружия и наркотиков состава преступления, а теперь они вдруг вспыхнули беспристрастностью и строгостью.

На непаханом правовом поле северного региона взревели «фордзоны», управляемые следователями областной прокуратуры и честнейшими из судей, и двинулись рядом, отваливая в сторону почти окаменевший за годы дерн.

Первое октября – не лучший момент для начала отпусков руководящих работников, но на Севере начальники подобных мелочей не замечают. Вдруг решил сорваться с места Шахворостов. К нему подошли уже на взлетной полосе Мининского аэропорта и попросили отложить в стороны чемоданы. Большого человека встречал у крыльца прокуратуры Кряжин. Встретил, провел наверх. Водитель Павла Павловича первые четыре часа честно ожидал шефа у ворот, понимая, что тот ездит в прокуратуру только по делам, и не более чем на час. Потом стал волноваться. Поднялся, нашел московского следователя.