Сергей Донской - Дикий фраер

– Пожалуй, я сыграл бы в рулетку, – ответил Роман, постаравшись создать себе имидж завсегдатая лас-вегасов с монте-карлами посредством нарочитого зевка.

– Как раз есть свободные места, – обрадовалась девушка так, словно еще недавно за право просадить деньги за игорным столом сражались толпы азартных посетителей. – Проходите, пожалуйста. Чипы можно приобрести в кассе слева от входа. Минимальная цена пять долларов за штуку, можно в рублевом эквиваленте.

– Разберусь как-нибудь без тебя, золотце, – холодно сказал Роман, проникая в зал. Его задело упоминание о самых дешевых фишках. Он не ожидал, что так быстро растеряет лоск и апломб, которые выделяли его в лучшие времена.

Прежде чем направиться к столу с вращающейся рулеткой, Роман решил ненадолго пришвартоваться возле стойки, чтобы придать себе немного градусов уверенности, а заодно свыкнуться с непривычной обстановкой. Им был выбран совершенно фантастический пятидесятидолларовый коктейль, состоящий из пяти различных напитков, и все они, не смешиваясь, плавали в бокале разноцветными полосами: белая, зеленая, голубая, оранжевая, бордовая. На последней, кстати, не самой крепкой, Роман поперхнулся и закашлялся, потому что опознал в соседке, непринужденно восседавшей рядом, не кого-нибудь, а известную столичную штучку Наташу Расстригину, которая вся была совершенно подлинная, от головы, увенчанной обязательным светлым париком, до выдающихся ног, обтянутых сверкающими колготами.

Даже если она действительно побывала голышом на Джомолунгме, как задорно пела в каком-то своем старом шлягере, без чулочков и накладных волос там все равно не обошлось, как заподозрил Роман. Он задумчиво тянул свой коктейль, слой за слоем, а глаза его никак не могли оторваться от обращенных к нему гладких коленок.

– Что уставился? – беззлобно спросила то ли очень усталая, то ли слегка хмельная дива. – Потрогать хочешь?

Роман заметил, что за спиной знаменитости маячат два молодых атлета в просторных костюмах, явно напрягшиеся в ожидании его реакции, и демонстративно выложил обе руки на барную стойку.

– Нет, – сказал он. – Просто удивился, когда вас увидел… здесь. Вы к нам с гастролями?

– Ага, – улыбнулась всенародно любимая Наташа, обозначив на лице две вечно молодые ямочки. – Капусту косить приехала. Любишь капустку, заинька? По глазам вижу: ох как любишь! – Ее взгляд преисполнился непонятной грусти. – Но с тобой никто не поделится, не надейся. Так что хрумать будешь то, что сам урвешь, понял? Или хрен сосать, как мишка – лапу.

Ее грубоватое участие почему-то окрылило Романа.

– Уж я-то свой кусок урву, не сомневайся! – воскликнул он весело. – А потом тоже ни с кем делиться не стану: ни с тобой, ни с кем-нибудь другим.

С этими словами он соскочил с высокого табурета и решительно направился на жужжащий звук запущенного колеса Фортуны. Грубоватое напутствие длинноногой Наташи заставило его с особенной остротой ощутить всю важность этой ночи. Или грудь в «хрустах», или голова в кустах.

За расчерченным столом сидели несколько мужчин и тощая брюнетка, наряженная девочкой, хотя ей давно перевалило за тридцать. Игроки, обмениваясь короткими репликами, переставляли стопочки фишек по полю, а крупье с извиняющейся улыбкой подгребал их к себе специальной лопаткой после торжественного провозглашения выигравшего номера.

Участливое выражение, с которым крупье взирал на проигравших, скорее всего было скопировано с лица бывшего председателя Центробанка, разъясняющего бестолковым согражданам, как и почему их вклады в очередной раз прогорели.

Присмотрев себе местечко слева от лукавого распорядителя игры, Роман сходил к окошку кассы, оставил там все оставшиеся деньги и возвратился с пакетом, в котором находилось ровно 85 чипов стоимостью по 50 долларов каждый.

– Делайте ставки, господа, – оживился крупье, увидевший, что его полку прибыло. – Спасибо, – поблагодарил он Романа лично, когда тот поставил десяток кругляшей на «пассе» и столько же на дюжину номеров.

Шарик, запущенный в направлении, противоположном вращению диска, помчался по замкнутому кругу. Когда скорость начала замедляться и шарик принялся звонко пересчитывать лунки, попадающиеся ему по пути, у Романа нестерпимо засвербело в носу, и он плаксиво сморщился, приготовившись чихнуть.

– Номер девять, красное, – отчеканил крупье.

Лицо Романа мгновенно преобразилось, когда лопатка, ловко маневрируя по столу, пододвинула к нему целую горку разноцветных фишек. «Вот и поперло, главное теперь – вовремя остановиться», – сказал он себе, чувствуя, как лицо обдало лихорадочным жаром.

Шарик отправлялся во все новые круизы, описывая виток за витком. Цифры на диске сливались в одну бесцветную полосу, но Роману казалось, что он различает их и способен взглядом заставить шарик остановиться на облюбованных номерах. И это срабатывало! Уже через час он был обладателем целой горы чипов, которые из суеверия не прятал в пакет. Соседи по столу смотрели на него, ошалелого, взъерошенного и потного, с той любопытной смесью черной ненависти и белой зависти, которая сопровождает в России каждое движение, каждый шаг тех, кого угораздило стать счастливчиками. Роман не замечал этих взглядов. Не видел он в упор и посетителей казино, которые начали стекаться к рулетке, почуяв, что здесь идет игра по-крупному. Перед глазами Романа стояли лишь разноцветные цифры, только они были для него реальными, все остальное просто перестало существовать.

– Не могли бы вы… – он сглотнул слюну, прежде чем сипло закончить фразу, адресованную крупье: – Не могли бы вы подсчитать, сколько все это стоит. – Слегка дрожащий палец указал на груду фишек.

Крупье возвел глаза к потолку, брезгливо выпятил нижнюю губу и доложил после минутной финансовой медитации:

– Вы выиграли около тридцати тысяч долларов. Желаете обменять чипы на деньги? – Выражение его лица было угрюмым, как на похоронах, а свою лопатку он перехватил на манер саперной.

Он боится, что я сейчас встану и уйду с выигрышем, догадался Роман. Наверное, их тут как-то штрафуют за подобные проколы, поэтому парень мечтает, чтобы я остался и проигрался в пух и прах. Но это его личное дело, а моя задача – убраться немедленно с тридцатью штуками в кармане. Так подумал Роман. А вслух сказал совсем другое:

– Испытаю-ка я судьбу еще раз… Помогите мне сделать ставки. 10 тысяч на число двадцать три, десять – на красное и столько же на нечет… Да, именно так, спасибо. Оставшуюся мелочь можете забрать себе.

Крупье наградил его улыбкой, больше смахивающей на гримасу человека, у которого прихватило живот. Или руку – крокодильей пастью.