Сергей Донской - Кидалы в лампасах

– Я хочу, я как раз сильно хочу.

– Сейчас не об этом.

– Об этом, об этом, – заверила Лариска, стискивая его ладонь влажными ляжками. Рука словно внутри горячего пирога оказалась. С пылу, с жару.

– Ай донт вонт, – тоскливо произнес он, безрезультатно пытаясь высвободить моментально взопревшую руку.

– Молчи… Иди сюда… – Проворно попятившись, она увлекла его к старомодному кожаному дивану с высокой спинкой, где мигом опрокинулась навзничь, неведомо как, непонятно когда избавившись от трусов. – Давай, миленький, ну, – приговаривала она, разведя ноги. – Давай…

Он почувствовал себя так, будто ему предложили препарировать огромную раскорячившуюся лягушку, к тому же живую, чрезмерно активную и неважно попахивающую. С трудом проглотил ком, набухший в горле, покрепче сцепил зубы, закрыл глаза.

– Не так, – пискнула Лариска, когда он, уронив брюки на щиколотки, навалился на нее сверху. – Хочу как позавчера, помнишь?

Разве такое забудешь? Его стиснутые зубы заскрежетали, грозя раскрошиться в мелкий порошок, но он послушно сменил позицию. Ничего, это в последний раз. Скоро его мучения закончатся. Еще немного, еще чуть-чуть. Последний бой, он трудный самый.

– Сделай мне хорошо, – взмолилась задыхающаяся Лариска. – А потом я тебе.

Одна перспектива хуже другой, бр-р! Он передернулся.

Лучше бы эта толстая корова видеокассеты с шейпингом смотрела, чем изощренную порнографию! Наверное, в Интернете не осталось ни одного эротического сайта, куда она не успела сунуть свой любопытный конопатый нос. Кстати, именно благодаря этому обстоятельству их отношения зашли так далеко…

Так далеко, что дальше некуда…

Помнится, они чинно сидели в кабинете Ларискиного деда, который, как обычно, отсутствовал, всецело посвятив себя отстрелу то ли диких щетинистых кабанов, то ли не менее диких бородатых чеченцев. Тема разговора была вполне безобидная – источники пополнения словарного запаса.

– Главное, – твердил он, прохаживаясь по кабинету, – ни в коем случае нельзя пользоваться всеми этими переводческими программами, которых сейчас в Сети пруд-пруди.

– Почему? – поинтересовалась позевывающая Лариска.

– Это порочная практика.

– Порочная? – В ее глазах появились слабые проблески интереса.

– Ну да, – подтвердил он. – В Интернете масса сайтов, которые предложат тебе перевести любой текст, но ты ведь от этого умнее не станешь, верно?

– Глупее тоже, – заметила Лариска и вдруг нетерпеливо поерзала на своем стуле. – Слушай, а давай поглядим, как у них это получается. Ну, у электронных переводчиков.

Он пожал плечами:

– Зачем? Говорю же тебе: это порочная практика.

– А мне интересно. – Она хихикнула. – Ну-ка, отвернись. Я врублю комп.

– Тоже мне, секрет! – недовольно сказал он. – Я что, не знаю, как компьютер включается?

– Не забывай, что мой дед особо важная персона. Этот Пентиум» так закодирован, что только держись. Если, к примеру, его включит кто-то посторонний, то сработает сигнал оповещения, и ровно через три минуты бедолагу сцапают на месте преступления. Дед ведь сюда всякую секретную информацию закачивает, когда дома работает.

– Тогда ну его к лешему, – сказал он, уставившись в угол и опасливо прислушиваясь к характерному гудению за своей спиной.

– Деда?

– Его сверхсекретный компьютер. Не трогала бы ты эту развалину, а?

– Развалина? У-у, чеченцы за наш «пентюх» миллион долларов выложили бы, не торгуясь, – важно заметила Лариска. – Так дед говорит. Он сейчас над планом крупномасштабной антитеррористической операции работает. – Произнеся сложную фразу буквально по слогам, Лариска заговорила быстрее: – Я, конечно, полюбопытствовала, не удержалась. Знаешь, сколько одних только десантников будет задействовано? Целая дивизия, вот.

– Военные тайны меня не интересуют, – поспешно сказал он. – И близкое знакомство со спецслужбами не входит в мои планы. – Его тон сделался тревожным. – Слушай, а вдруг сигнализация и впрямь сработает, что тогда?

Лариска захихикала:

– Не бойся. Все коды и пароли мне давно известны. – Заклацали бойко нажимаемые клавиши.

– Откуда?

– От любопытного верблюда.

– И все же?

– Дедуля опасается, что у него старческий маразм вот-вот начнется, поэтому перестраховался, записал пароли на бумажечку, а бумажечку всегда под рукой держит… Держал, – поправилась Лариска. – Потом сжег в пепельнице, как Штирлиц.

Он осуждающе покачал головой.

– Вот застукает тебя однажды дед за компьютером, будешь знать.

– Уже застукал. На прошлой неделе. Я не удержалась, дописала в проект приказа по округу один пунктик. – Признание сопровождалось смешливым похрюкиванием.

– Какой пунктик?

– Добровольно сдавшихся в член к пепенцам считать изменниками родины …

– Ты хотела сказать: в плен к чеченцам?

– Да нет же. Именно в член. – Последовала еще одна порция похрюкивания. – Дед сначала орал как оглашенный, а потом хохотал до слез. После того, как я ему слово дала, что больше к его компьютеру не прикоснусь.

– А сама продолжаешь в прежнем духе, – укорил он Лариску.

– Конечно. – Она даже вроде как удивилась.

– Зачем тебе это? У тебя что, собственного компьютера нет? – рассеянно спросил он, пытаясь понять, по какой причине его уши сделались вдруг горячими, а дыхание участилось, как у спешащего куда-то человека. Еще никогда эфемерное понятие миллион долларов не казалось ему столь реальным и доступным, почти осязаемым.

– Почему нет? – удивилась она еще сильнее. – Есть. Только мне нравится делать то, что запрещено. От этого особый кайф получаешь, разве нет?

– Не знаю, не знаю…

– Зато я знаю. Запретный плод всегда сладок. Ты в детстве когда-нибудь за взрослыми подглядывал, когда они, ну это… трахаются?

– Гм, у меня, видишь ли, были несколько иные интересы.

– А у меня те самые. Сколько себя помню. – Зачирикал, засвиристел включенный модем, и через минуту Лариска скомандовала: – Все, можешь поворачиваться.

Он посмотрел на нее, сидящую за генеральским компьютером, со всевозрастающим интересом. Два вопроса всплыли в его сознании, один за другим. Первый: «С какого же возраста она не только подглядывает за другими, но и сама занимается этим ?» И второй: «Как бы я сам распорядился секретной информацией, хранящейся в допотопном компьютере, если бы у меня имелся доступ?»

– Да уж придумал бы, как, – живо откликнулся внутренний голос. – Миллион долларов – это тебе не фунт изюму. Чемодан денег, который с готовностью выложат сводолюбивые пепенцы… то есть чеченцы.

– Ну что, – осведомился он, покашливая и непроизвольно потирая ладони, – нашла переводчика?