Сергей Донской - Правильный пацан

Тем утром им вздумалось устроить Тамаре свидание с адвокатом потерпевшего, и тот, поигрывая платиновой зажигалкой, вкратце обрисовал собеседнице ситуацию:

– Дела ваши неважнецкие, девушка. Если оставить в стороне всякие юридические тонкости, то вы оказались в самом глубочайшем анусе, который только можно себе вообразить. – Адвокат мечтательно зажмурился. – Через пару недель получите свой срок, и сами не заметите, как превратитесь в заправскую зэчку. Платочек, черная роба, вместо бельишка – какое-нибудь тряпье, кишащее клопами и вшами…

– Но я не виновата! – закричала Тамара, которой после ночи, проведенной в изоляторе, представить такую картину было совсем не сложно.

– Это меня не касается, – сухо ответил адвокат, распространявший вокруг себя запах набальзамированной мумии. – В сущности, причины, побудившие вас оказаться за рулем не принадлежащего вам транспортного средства, уже никого не интересуют. Важен сам факт. Вам вздумалось покататься, и вы покатались. Пришло время возить саночки.

– Какие саночки? – У Тамары сорвался голос, а в глазах набухли слезы.

– Это я образно выражаюсь, – пояснил адвокат, продолжая клацать своей зажигалкой. – Но, если вам угодно, оставим иносказания в стороне и будем изъясняться, э-э, более конкретно. Так вот, де-юре вам придется отбывать срок, это совершенно очевидно. Но де-факто все же имеется малю-у-у-сенькая лазейка, – иллюстрируя сказанное, он сложил пальцы колечком, – лазейка, через которую у вас есть шанс выбраться на свободу. – Зажигалка пронзила колечко насквозь, после чего возобновила свое беспрестанное: клац-клац-клац.

Воображение у Тамары работало в тот момент плохо, поэтому единственный вопрос, который она сумела выдавить, прозвучал так:

– Мне придется… спать с вами?

– Боже упаси! – Отпрянувший адвокат едва не опрокинулся вместе со своим стулом. – Что за чушь взбрела вам в голову!

– А что же тогда? – растерялась Тамара.

– Вы должны переговорить с истцом и убедить его забрать заявление.

– С Женей? Но он же все врет, он…

– Евгений Константинович, насколько мне известно, глубоко переживает случившееся. – Напыжившийся адвокат походил на токующего глухаря, который не слышит никого вокруг, кроме себя самого. – Но он согласился встретиться с вами, протянуть, так сказать, руку помощи. И если вы оправдаете его ожидания, дело будет улажено в частном, а не в судебном порядке. Вы готовы к переговорам?

– Разве вы не видите, что я теперь на все готова!

Стоит ли удивляться тому, что Тамара изъявила согласие, не колеблясь ни секунды? Уж очень ей не хотелось возвращаться в вонючую камеру или продолжать знакомство с оперативными работниками милиции. И Тамаре охотно пошли навстречу, устроив ей свидание с Женей, который, оказывается, ожидал за дверью.

Но беседовал с Тамарой он не с глазу на глаз, а в присутствии своего товарища – совершенно отвратного типа с расплющенными губами и ушами. Тамаре, попытавшейся взывать к Жениной совести, этот тип пообещал вывернуть матку, после чего в беседу некоторое время не включался, ограничиваясь старательным пережевыванием мятной резинки.

Вальяжно расположившийся напротив Тамары, Женя оценил свой моральный ущерб по столичным расценкам – двести тысяч рублей, и ни копейкой меньше. Тамара прекрасно понимала, что ее попросту «разводят» самым примитивным и наглым образом, но воли сопротивляться у нее уже не было.

– Ладно, я согласна, – произнесла она механическим тоном.

– Молодец, – кивнул Женя, глаза которого отливали теперь не синим, а металлическим блеском. – Тогда с тебя возмещение морального ущерба плюс триста штук компенсации за ремонт тачки. Итого пол-»лимона» рябчиков. Долговую расписку на всю сумму оформляем прямо сейчас, не отходя от кассы. Приглашать нотариуса? Или ты предпочитаешь беседовать с майором Березюком?

У Тамары едва осталось сил, чтобы возразить слабым голосом:

– Почему ремонт? Я же ничего не сломала!

– Ты тут из себя умирающую леблядь не корчь, – посоветовал приплюснутый Женин товарищ. – Влетела на бабки – плати. Не хочешь платить – садись на кичу. Все, разговор короткий.

– У меня нет таких денег, – прошептала Тамара.

– Какого-то паршивого «лимона» нет? – фальшиво удивился приплюснутый. – Нищает нация.

– Почему «лимон»? Разговор ведь идет о пятистах тысячах рублей!

– Шел о пятистах тысячах. Столько же нам придется отстегнуть ментам, чтобы замяли дело. Всего получается миллион. Такой вот дебет с кредитом.

– Да вы что?! Мы с мужем вместе за год такую сумму не заработаем!

– Тогда кошелку свою сдавай в аренду, – милостиво разрешил приплюснутый. – Сроком на десять лет. Зато Турцию повидаешь, Грецию…

– Албанию, – подхватил Женя, – а то и Таиланд… Нет, Клим, эта идея никуда не годится. Она же там, – он ткнул в Тамару пальцем, – загнется с непривычки в первые же дни, а мы потом башли как вынимать будем?

– Тогда пусть платит сразу, – согласился приплюснутый Клим после недолгого раздумья. – Сроку ей десять дней, до конца мая. Или ты, крыса, – он смерил Тамару тяжелым взглядом, – предпочитаешь на зоне пятерик мотать?

– Нет денег, – повторила она с отчаянием. – Ну нет у меня таких денег, как же вы не понимаете! Где я достану миллион за полторы недели?

– А хата на Арбате? – удивился Женя. – Оформим ее как залог и дело с концом. Верно я говорю, Клим?

Мнением Тамары никто не поинтересовался, но оно у нее все же было, хотя какое-то вялое, неживое.

– Я не стану отписывать вам квартиру, – сказала она почти равнодушно. – Все равно это ничего не даст. Ответственный квартиросъемщик – мой муж, а не я.

– Ладно, пусть толкают хату сами, – решил Клим, выплевывая жвачку на пол милицейского кабинета. – Но займ все равно оформим, чтобы все путем. Ты как, соска, согласна?

– Я не соска. – Тамарин шепот походил на шелест увядшей листвы.

– А кто же ты? – искренне удивился Клим, по-хозяйски впуская в кабинет толстячка с кейсом.

И все равно Тамара с ним не согласилась. Всю глубину своего падения она осознала лишь полчаса спустя, когда вся бандитская гоп-компания удалилась, уступив место законному обитателю кабинета – усатому, но безбровому капитану Шумихину.

– Еще одна небольшая формальность, и можешь быть свободна, – весело сказал он, прохаживаясь перед Тамарой.

– Я должна дать подписку о невыезде?

– На кой ляд она мне сдалась, твоя подписка? – отмахнулся капитан. – Дело-то закрыто, вернее, почти закрыто.

– Что же тогда? – насторожилась Тамара.

– Я же сказал: маленькая формальность.

– Какая именно?

– Догадайся с трех раз, – захихикал Шумихин, расстегивая ширинку.