Сергей Донской - Правильный пацан

Ластовец поднес к глазам часы и скрипнул зубами. До начала штурма оставалось всего полторы минуты, а пригнувшаяся фигура Леднева уже подбиралась к одному из черных окон на уровне второго этажа.

– Крикни своему дружку, чтобы не дурил, – взмолился Ластовец. – Его же сейчас прихлопнут к бениной матери!

– Тогда молитесь за него, товарищ чекист, – тихо сказала Рита. – Потому что в этом случае я просто разожму пальцы.

Полковник покосился на бесчувственного Неелова, которому с горем пополам удалось придать вертикальное положение, и позавидовал ему. Старший лейтенант понятия не имел о грозящей им всем опасности, у него ничего не переворачивалось внутри, и при любом исходе ему будет не в чем себя упрекнуть.

А еще Ластовец жалел о том, что не знает толком ни одной молитвы. Потому что было самое время напомнить о себе тому, кто решает наверху человеческие судьбы.

Освободившись, Виталий еще некоторое время лежал на полу, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Его заставил действовать сдавленный стон, донесшийся до его ушей. Жена! В первую очередь нужно позаботиться о ней, а потом уже кряхтеть, охать и ощупывать свои болячки.

– Иду, Томчик, иду!

Подобрав по пути Лехин пистолет, Виталий склонился над Тамарой и, не тратя времени на распутывание узлов, с треском разодрал простыню, опоясывавшую рулон ковра.

– Не смотри на меня, – попросила жена, когда из ее рта был извлечен тряпичный комок. – Не смотри на меня, или я умру от стыда!

– Ты ни от чего не умрешь, глупая, – пообещал Виталий дрогнувшим голосом. – Все позади.

Тамара помотала спутанными волосами, за которыми старательно прятала глаза:

– Отвернись, слышишь? И принеси мне какую-нибудь одежду. Этот псих все на мне порвал.

– Какую одежду? – растерялся Виталий.

– Да какая разница, господи! – воскликнула Тамара. – Хоть плащ из прихожей. Только сначала дай мне пистолет. Если этот бритоголовый псих вздумает встать, то я его пристрелю. Своими руками.

Прежде чем подчиниться, Виталий приблизился к Лехе и с удовольствием пнул его в живот. Парень даже не пошевелился. Его лицо, иссеченное осколками, выглядело в темноте черно-белым и совершенно неживым.

– Готов, – прокомментировал Виталий, отстраненно удивляясь тому обстоятельству, что внутри него ничего не переворачивается.

– Все равно дай мне оружие, – потребовала Тамара. – На всякий случай.

– Держи.

Вложив пистолетную рукоять в протянутую руку жены, Виталий направился в прихожую. Он и сам не понял, что заставило его замереть, затаить дыхание и начать передвигаться на цыпочках. Но, подкравшись к двери и приложившись к «глазку», Виталий впервые в жизни узнал, каково это, когда волосы на твоей голове шевелятся от ощущения близкой опасности.

За дверью притаились чужие. Они выбрали такую позицию, чтобы их было невозможно увидеть в дверной «глазок», и Виталий, бросив взгляд на лестничную площадку, чуть было не вздохнул с облегчением, когда его внимание привлекло едва заметное шевеление на полу. Две большие серые тени, смутно обозначенные на желтом кафеле. Те люди, которые их отбрасывали, явно вышли из детского возраста и не в прятки собирались играть.

– Вот мы и допрыгались, – беззвучно прошептал Виталий. – Абзац.

Оглушенный ударами собственного сердца, Виталий потрогал накладной замок, гадая, с первого же удара его вышибут или только со второго. И в том и в другом случае у него с Тамарой не было ни одного шанса устроить оборону Брестской крепости. Покинуть квартиру незамеченными они тоже не могли. Или?..

Метнувшись в гостиную, Виталий припал к оконному стеклу и обнаружил, что его худшие предположения подтверждаются. Из подъезда вышел один незнакомый мужчина, потом еще двое. Все они сели в машину и укатили с площадки, но наискосок от подъезда темнела еще одна легковушка, кажется, «Волга», а возле нее, переминаясь с ноги на ногу, стояла… Рита.

– Что там происходит? – спросила Тамара, заметив, какой напряженной сделалась спина мужа.

– Ничего хорошего, – пробормотал Виталий. – Внизу торчит машина, явно смахивающая на ментовскую или кагэбэшную. Внутри происходит какая-то возня, но отсюда не разглядеть. Кажется, там Серегу повязали.

– Почему ты решил, что именно его? – всполошилась Тамара.

– Потому что возле машины Рита перетаптывается, как коза на привязи.

Виталий присел, отвернулся от окна и посмотрел на Тамару таким затравленным взглядом, что пуговицы плаща, который она застегивала дрожащими пальцами, перестали просовываться в петли.

– Надо бежать! – прошипела она. – Немедленно.

– Поздно. – Виталий покачал головой. – За дверью уже стоят.

– Кто?

– Откуда я знаю?.. Омоновцы, спецназовцы… Разве теперь это имеет значение.

– Тогда давай сдаваться! – поспешно предложила Тамара. – Добровольно. Нам с тобой ничего не будет. Мы же не совершили ничего такого. Дадим показания, и нас отпустят.

Ее полная грудь никак не желала запахиваться полами плаща, но Виталий вдруг поймал себя на мысли, что это его уже не возбуждает, а совсем наоборот. Вспомнилось почему-то тесто, лезущее из квашни. А еще подумалось, что нельзя так просто отрекаться от своих ближних. Даже в самые трудные моменты жизни. Даже если петух прокукарекал и готовится хорошенько клюнуть в задницу.

– А Сергей? А Рита? – спросил Виталий.

– Но они сами затеяли эти гонки с преследованиями! – истерично воскликнула Тамара. – Почему мы должны отвечать за их преступления?

Не произнеся в ответ ни слова, Виталий приблизился к неподвижному телу бритоголового Лехи и сорвал с его пояса трубку мобильного телефона. Так же молча подхватил целлулоидную папку, валявшуюся на полу, достал из нее документы, перелистнул, отыскивая нужный листок.

– Что ты собираешься делать? – опешила Тамара.

– Помогать людям, которые помогали нам, – сухо сказал Виталий. – А ты застегнулась бы, милая. Скоро здесь будет много незнакомых мужчин, которые явятся вовсе не для того, чтобы полюбоваться твоими шикарными сиськами.

Леха Леший, затаив дыхание, ждал. Он давно очухался и отлично слышал даже самый тихий шепот своих бывших пленников, но даже малейшим трепетом ресниц не выдавал этого. Долбаную квартиру обложили менты, Лехин пистолет перекочевал в чужие руки. Не вооружен и уже совсем не опасен, подумал Леха тоскливо. Эх, тля, а ведь все начиналось так славно!

Пошуршав бумагами, Виталий отправился в спальню и, прикрыв за собой дверь, принялся куда-то названивать. Леху мало волновало, с кем и о чем беседует этот кусачий мудак. Гораздо больше его интересовала Тамара, оставшаяся стеречь пленника.

С телевизором на башке не удавалось увидеть ее даже одним глазком, так что вся надежда была на уши. Они у Лехи сделались необычайно чуткими, как локаторы. Но из угла, в котором сидела Тамара, не доносилось ни звука. Чем она там занимается? Уснула, что ли? Или сохранность своего сейфа мохнатого проверяет?