Георгий Ланской - Не умирай в одиночку

– Поцелуй меня, – потребовал я. – Тогда отпущу.

Не знаю, чего я ожидал. Гулкой пощечины, уговоров отпустить по-хорошему, судорожных попыток освободиться, но она сразу потянулась к моим губам. А я впился в них жадным поцелуем… Только губы ее были холодными. Юля даже глаз не закрыла. И тогда я понял, что этот поцелуй в сущности ничего не меняет. Но руки, тем не менее, отпустил. Она мягко выскользнула из моих объятий и, махнув на прощание, скрылась за дверью подъезда.

Я секунду стоял неподвижно, а потом неторопливо достал сигареты из кармана. Не знаю, почему я не уехал сразу. Сказать, что у меня шевельнулось какое-то предчувствие, значило бы ничего не сказать. Я наверняка уселся бы в машину и проторчал бы под ее окнами всю ночь, если бы потребовалось. Только бы она впустила меня. Я поднял голову и увидел, как темные прямоугольники окон ее квартиры залил слабый желтый свет. Наверное, она включила свет в прихожей. Я слабо улыбнулся…

И тут она закричала.

Меня словно пружиной подбросило. Рванув на себя дверь подъезда так, что едва не сорвал ее с петель, я полетел наверх и на площадке второго этажа увидел, как из ее квартиры выбегает какой-то мужчина с совершенно безумным лицом и залитой кровью рукой, с зажатым в ней ножом. Мне показалось, что он даже меня не заметил. На его перекошенной физиономии было выражение непередаваемого ужаса. Недолго думая, я сбил его с ног, впечатав в стену так, что он, слабо охнув, потерял сознание. Никто из соседей даже не подумал выйти на крик. Подтащив мужчину к двери, я вбежал в квартиру.

Юля сидела на полу на коленях, придерживая голову худосочного юноши в темных очках, из живота которого хлестала кровь. Лужа на полу была впечатляющих размеров.

– Ты жива? С тобой все в порядке? – заорал я, подлетев к ней. Юля подняла на меня глаза, полные ужаса, но это выражение мгновенно исчезло из ее глаз, когда она поняла, кто перед ней.

– «Скорую» вызови! – заорала она. – И милицию. Только осторожнее, он может быть где-то рядом! Я его видела, он только что выбежал из квартиры!

– Далеко не убежит, – сказал я. – Я его вырубил. Голову парню опусти, не нужно ее поднимать. Он жив?

– Что? Не знаю. Да вызови ты врачей, какого черта ты ждешь? – заорала она. Я вытащил из кармана телефон.

– Какой тут адрес? – бестолково спросил я. Юля, опустив голову парня на пол, вырвала у меня телефон и начала тыкать в кнопки. Я же опустился перед парнем на колени, снял с него треснувшие очки и попытался нащупать пульс. Жилка на шее билась слабо, но отчетливо. Я ворвался в ванную, сорвал все полотенца и приложил парню к животу. Юля орала в телефон, а потом подошла ко мне.

– Они сейчас приедут, – замогильным голосом произнесла она. – Он умрет?

– Не знаю, – отмахнулся я. – Надеюсь, что нет. Я не врач, к сожалению. Смотри за ним, а я проверю нашего клиента.

Мужчина, которого я вырубил на лестнице, уже почти пришел в себя. Он сидел на верхней ступеньке, тяжело дыша, и бешено вращая глазами. Рядом валялся нож. На всякий случай, я осторожно взял его за лезвие и, пнув мужика по ребрам, велел войти в квартиру. Юля, повернувшаяся к нам, ошалело уставилась на вползающего в комнату незадачливого убийцу.

– Зачем ты его сюда притащил? – с ужасом спросила она.

– А куда его деть? Еще сбежит. А так сдадим его тепленьким…

Парень, лежащий на полу, вдруг слабо простонал и приоткрыл глаза. Юлька сорвалась с места и бухнулась на колени перед ним.

– Толечка, ты только держись. Сейчас доктор приедет. Только глаза не закрывай. Не спи, пожалуйста, не спи.

Толик что-то попытался сказать, но она приложила пальчик к его губам.

– Молчи, молчи. Из тебя уже столько крови вытекло. Сейчас доктор приедет и сразу тебе поможет…

«Скорая» и милиция приехали одновременно. Дальнейшее напоминало какой-то бездарно поставленный спектакль. Толика врачи сразу же увезли. Одновременно с этим в квартиру попытался ворваться какой-то толстоватый мужчина, издающий нервные гудки. Юля, вызванная в прихожую, устало махнула рукой.

– Пропустите. Это … так сказать, мой адвокат.

Павел, которого до сего момента мне не приходилось видеть, о чем-то долго говорил с милиционером, а потом вошел в комнату. Он нервно кашлянул, увидев, что я сижу рядом с Юлей и обнимаю ее за плечи, но предъявлять свои права не стал. Юля как завороженная смотрела на расплывающуюся лужу крови, которую уже изрядно потоптали милиционеры и врачи. Багровый край вплотную подобрался к бежевому ковру, на котором валялись треснувшие очки Толика и окровавленный томик «Королевы Марго». В кресле сидел рыжий кот, настороженно водивший глазами по присутствующим. Кот вопросительно мяукнул, а потом начал брезгливо вылизывать заляпанный кровью хвост. В коридоре послышался шум, и к нам в комнату впихнули закованного в наручники мужчину.

– Вам знаком этот человек? – спросил мужчина с усталым лицом и тусклыми пепельными волосами. Я и Павел отрицательно покачали головой, а Юля, тяжело вздохнув, кивнула.

– Я его немного знаю. Совсем чуть-чуть. То есть, никогда прежде мне не приходилось его видеть…

– Так вы его знаете или нет? – раздраженно переспросил милиционер.

Юля подняла голову и уставилась в лицо задержанному, который всхлипывал и утирал скованными руками слезы и кровь.

– Я никогда не общалась с ним лично, – тихо, но твердо произнесла Юля. – Но знаю, кто он. Его зовут Алишер. Мы познакомились на одном из интернетовских чатов, где он называл себя Хирургом. Он довольно долго добивался свидания, но я отказала.

Милиционер незаметно ткнул в ребро взвывшему Алишеру.

– Вам нужно будет дать показания, – сказал он и потянул было Алишера прочь, но его остановил голос Юли, безжизненный и пустой.

– Я хочу сказать, что, конечно могу ошибаться, но мне кажется, что этот человек причастен к убийству девушки по имени Наргис, чье тело нашли восемь месяцев назад на берегу реки. Во всяком случае, как мне сообщили родные Наргис, ее тело нашел мужчина, назвавшийся Алишером, врачом по профессии. Это должно быть в материалах дела.

Милиционер присвистнул и с уважением посмотрел на Юлю. Она же смотрела на кровавую лужу. Я взял ее за руку. Пальцы были холодными и липкими, в красных разводах и какой-то багровой слизи. Юля нервно дернулась и, наклонившись, подняла с пола томик Дюма.

– Я ему почти каждый вечер читала, – срывающимся голосом произнесла она.

– У тебя руки в крови, – заботливо произнес молчавший до сего момента Павел.

– Это ничего, – криво усмехнулась Юля, – главное, что на лице – улыбка…

– Бред какой-то, – вздохнул я. – Это не он.

Мы сидели в здании Управления внутренних дел, комнате пресс-центра, где нам только что показали видеозапись с допроса Алишера Оралбаева. Юлька выглядела измученной. Всю ночь она просидела в больнице, где оперировали Толика. Операция прошла хорошо, но гарантировать, что Толик поправится, врачи не могли. Состояние его было критическим. Юлька что-то путано объясняла, какие органы у Толика повреждены, но я слушал вполуха. Крови Толик тоже потерял изрядно. Нам с Юлькой, Валере и Павлу пришлось сдать кровь на плазму.