Георгий Ланской - Не умирай в одиночку

– Спрос рождает предложения, – пожала плечами Юлька. – Я одного понять не могу: как он вообще отважился на подобное?

– Тоже мне, загадка, – фыркнул Никита. – Ефимов и прежде ради ежесекундной сенсации мог человеку глаз выковырять вилкой. Ты вспомни, скольким он гадости делал просто так, из спортивного интереса… А тут спился, работы нет… Поманили длинным рублем, вот он и повелся, как ягненок за морковкой.

– Он мог и не знать, что дело кончится убийством, – вмешался я. – А что? Пригласили снять порнофильм, сценарий, естественно, читать не дали, если сценарий вообще был. О когда дело дошло до расчлененки, Ефимов струсил, и его поспешили убрать. Причем убрать решили по хитрому. Думаю, Никита прав и Виталия действительно отравили. Пришел приятель, принес ему денежку, подсунул отравленную водку, думаю, что и выпил вместе с ним для усыпления бдительности. Оттого в мусорном ведре была еще одна бутылка.

– И что самое паршивое – у нас опять нет ни единого доказательства, – уныло подытожила Юлька. – Все вилами по воде, сплошные предположения. Виталий вообще мог просто умереть от заворота кишок, от некачественной водки, мог скончаться от сердечного приступа, а мы тут вывели махровую теорию, прицепив его ко всем нашим убийствам. Никит, попытай Миронова, от чего умер Виталий.

– Попробую, но это песня долгая, – скривился Никита. – дай бог, если они вскрытие сделают к концу следующей недели.

– Есть свежие идеи? – спросил я.

– Нет. Попробуем найти таинственного мужчину, встречавшегося с Наргис накануне ее смерти, – вздохнул Никита. – У меня в голове вообще пусто. Не знаю я, где еще можно копнуть.

– Между прочим, – вмешался в разговор молчавший до сего момента Валерий, – ваш мент прав. Бросали бы вы это дело. Неизвестно куда оно вас может завести. Есть компетентные органы, которым за расследования, между прочим, платят деньги. Так что, если вы не возражаете, я прекращаю ваше производственное совещание и увожу Юлию домой.

Мы, может быть, и возразили бы, да только Валерий слушать нас не стал. Юлька выглядела усталой и пришибленной, так что покорно ушла вместе с Мастером и слова поперек не сказала. Из ресторана мы вышли вместе. Из окон Никиткиного «Фольксвагена» я смотрел как Валерий и Юля уезжают в ночь в серебристом «Мерседесе». Никита напряженным взглядом провожал их машину. Было видно, что в его голове начала зудеть осенней мухой мысль. И нетрудно было догадаться, какая.

Я тяжело вздохнула и оглядела фронт работы. Впереди Новый год. Дорогое правительство одарило нас полумесячными праздниками. Но читателю на это будет глубоко наплевать. А уж заказчику и подавно. Заказчик разместил на страницах журнала свою рекламу, заплатил деньги и плевать он хотел на то, что у народа выходные. Народ должен поглощать вкусные рекламные модули и бежать потом в магазины заказчиков с охапками денег. А то, что бедной и несчастной Вильме попросту негде взять дополнительно еще пару-тройку сотрудников – никого не волнует. Мои мальчики и девочки, уже предвкушая новогоднюю лихорадку, сбились с ног, но я, прикидывая сроки, уныло качала головой. Не успеваем… Не успеваем… И что прикажете делать? А если…

Шеф на мою просьбу взять в штат еще одну штатную единицу милостиво кивнул. Хоть и туповат, и амбиций больше, чем следует, но и он понимал, что мы в таком темпе ничего не сдадим в срок. А уж я и подавно не желала попадать под раздачу ни за что. Не хватало еще за правительство отчитываться!

Юлькин домашний телефон не отвечал. Она все еще не жила дома, боялась. Я позвонила ей на мобильный, но и он был выключен. Недолго думая, я набрала Никиту.

– Привет, – с места в карьер взяла я, – ты не в курсе, где Юлька?

– С Мастером амуры крутит, – недовольно ответил Никита. – Вчера у него ночевала, если я не ошибаюсь. А зачем она тебе?

– Да зашиваюсь я. Работы полно, работать некому. Вот и решила ее нанять. Она все еще в свободном полете?

– Пока да. Ей что-то предлагали, но тут на нее навалились эти проблемы, так что она отказалась. Валеркин телефон у тебя есть?

– Есть. Ладно, спасибо, буду звонить ей.

У Валерки дома трубку сняли сразу и судя по голосу, именно Юлька. Узнав меня, она очень обрадовалась, а на мое предложение поработать, согласилась немедленно и уже через сорок минут прилетела в редакцию. Получив от меня задание и милостиво согласившись на предложение пообедать вместе, Юлька унеслась.

С обедом у нас не получилось. Юлька вернуться не успела, да и у меня случился очередной рабочий «выкидыш». Из типографии позвонили, когда я уже стояла в дверях. На выведенных пленках неизвестно откуда взялась странная черная полоса во всю ширину листа. Не знаю, почему ее не заметили корректоры, но факт оставался фактом. Хорошо, хоть машины не успели запустить, а иначе десять тысяч тиража было бы забраковано. Добро бы, если бы это был просто текстовой материал, но именно там стояла реклама одного из самых капризных заказчиков, да еще на светло-розовом фоне. Пока информация не дошла до шефа, следовало срочно выправлять ситуацию. Так что пообедала я в типографии стылым беляшом и тепловатой водичкой с прозаическим названием «чай».

В родные стены редакции я вернулась уже ближе к семи вечера. Да, собственно, я и возвращаться не собиралась, просто понеслась в типографию, как ведьма на помеле, оставив на столе сотовый телефон. Вернувшись, я обнаружила семнадцать пропущенных вызовов и восемь смс-сообщений.

Дверь скрипнула и приоткрылась. В щель просунулась Юлькина голова.

– Я думала, ты уехала, – удивилась она. – А я уже домой собиралась – смотрю, у тебя свет…

– Телефон забыла, – ответила я и покрутила в воздухе упомянутым телефоном. – Там лажа в типографии очередная. Пленка с браком.

– Угу, это дело такое… Сама не заметила?

– Не заметила. Там полоса черная с волос толщиной, зато по всей ширине на двенадцати страницах. Если бы заказчик это увидел – визгу было бы…

– Кто заказчик-то? – поинтересовалась Юлька.

– Соколов. Окна пластиковые.

Юлька с сочувствием присвистнула.

– Бе-е-е, – в итоге сказала она. – Гадкий тип. К тому же либо импотент, либо настолько боится свою жену, что на других баб даже не смотрит. Я с ним работала как-то, а потом плюнула и решила, что нервы дороже. Даже когда он просил, чтобы именно я занималась его рекламой, я отказывалась и вежливо извинялась, ссылаясь на занятость.

– А что так? – удивилась я. – Он внешне вполне импозантный мужчина. Эта его цыганская шевелюра чего только стоит… Фигура опять же…

– Да чихать я хотела на его фигуру и волосики, – фыркнула Юлька. – Он со мной беседовал, как зажравшийся капиталист, терпеть таких людей не могу. Добро бы из грязи в князи вылез, сам всего добился… А он фирму открыл на мамины деньги. Мамашка то его всю жизнь торговкой была, директором ЦУМа. А после перестройки и вовсе приватизировала его в собственность, кинув полтора десятка акционеров…