Георгий Ланской - Козырная пешка

– Он не сказал, – сокрушенно призналась я. – Но уверяет, что у него есть копия.

Сергей хмыкнул и отключился. Я бросила телефон на соседнее сидения и рванула с места так, что вспугнутые голуби взметнулись в небо серым горохом.

Несколько дней все было спокойно. Даже надоевший Нафаня не показывался на глаза. Я невольно поймала себя на том, что выискиваю его в толпе, среди публики провинциальных театров, на первых рядах у летней эстрады, где мы выступали на праздновании Дня города. Но его не было видно, и это отчего то пугало и настораживало.

Никто не звонил, не угрожал расправой, и я снова стала входить в этот привычный ритм жизни среднестатистического человека. Даже Агата успокоилась и перестала хлебать карварол ведрами. Женька и вовсе порхала как пестрая тропическая бабочка… ну, скажем, такой, средней упитанности. А что? Среди бабочек тоже есть весьма толстые, сама видела на картинках. В таком состоянии мы прожили до середины июля – почти две недели, а потом события завертелись в таком бешенном ритме, что мы давались диву, что не сдохли от такой перенасыщенности на события.

Однажды поздно вечером, у ворот остановилась машина, и кто-то стал истошно сигналить. Мы с Женькой мирно играли в шахматы, причем я упорно убеждала ее, что в шахматах нельзя взять фигуру «за фук», как в шашках, да и в шашках это вроде не очень принято. Женька проигрывала и злилась. Играть она вообще не умела, а тут приспичило научиться. Я поддавалась, как могла, но все равно выигрывала с бешеным перевесом. Агата вязала что-то мощное, не то пончо, не то одеяло. Когда раздался сигнал клаксона, мы дружно пороняли все, что было у нас в руках. Агата побелела, Женька позеленела, в какой цвет окрасилось мое лицо – неизвестно, но явно что-то весьма колористическое.

– Пойду, посмотрю, кто там, – мужественно сказала Агата. Мы с Женькой одновременно встали, как мушкетеры, готовые принять смерть от одного удара. Я даже поискала глазами что-нибудь тяжелое, но битва неожиданно отменилась. Агата вернулась в дом очень быстро в сопровождении тучной женщины. К моему удивлению, к нам приехала сама Лошакова. Видеть директора театра в нерабочей обстановке было непривычно. Лошакова была в простецкой кофточке и пестрой юбке аляповатой расцветки, то есть в таких нарядах, которые впору торговкам на местном рынке, но никак не светской львице в третьем поколении.

– Наталья Константиновна? – удивилась я. – Какими судьбами?

– Да вот мимо ехала, решила, зайду, сама скажу, чего ж звонить то, – безжизненно ответила Лошакова и тяжело села на стул. – Ох и жарища… Дайте попить что-нибудь…

Агата метнулась к холодильнику и вынула оттуда пластиковую бутыль с квасом. Я молчала, обуянная недобрыми предчувствиями. Мне все казалось, что Лошакова сейчас кажет, что я уволена и должна в двадцать четыре часа покинуть театр, или что-то в этом духе, причем светским тоном львицы, раздирающей беспомощную антилопу.

– Уф, – выдохнула Лошакова, осушив бокал. – Хорошо-то как….

– Может, чаю или кофе? – предложила я.

– Чаю… Ну, пожалуй, чаю. Дело у меня к тебе есть, – выдохнула Наталья Константиновна.

Агата отошла к плите и поставила чайник. Женька утащила шахматы на журнальный столик. Лошакова проводила их взглядом.

– Красивая вещь, – вздохнула она с завистью. – Я бы тоже такие себе хотела. Для интерьера… Я играть-то не умею… Что я хотела-то? А, да… Алиса, тут дело такое деликатное…

Я подобралась и уже приготовилась с каменным лицом выслушать четкое распоряжение убираться из театра к чертям собачьим, как Лошакова меня огорошила.

– Делегация к нам едет из самой Москвы. Будут у нас завтра. Нужно будет отыграть спектакль. Люди в театральных кругах важные. И еще с ними будет то ли продюсер, то ли режиссер какой-то…. Погоди, фамилия вылетела из головы… Ахметов что ли? Который про вампиров кино снимал…

– Альмухаметов, – подсказала околосветская львица Женька.

– Точно, Альмухаметов. Не знаю, чего ему у нас понадобилось, но сама понимаешь, птицы такого полета к нам нечасто заезжают. Ему уже пророчат не то Пальмовую ветвь, не то Оскара. В общем, расстараться надо, Алиса.

– Не поняла, – нахмурилась я. Лошакова нагнулась ко мне, ее голос стал вкрадчивым.

– Алиса, их встретить надо как следует. Стол накрыть, ресторан, и все такое, организовать экскурсию. Но с экскурсией то, мы, положим, справимся и своими силами. Машину нужно представительскую, лимузин желательно. Я в мэрию ходила, но все, что мне предложили – «Газель». А у меня прямо все переворачивается, когда я подумаю, что Альмухаметов поедет из аэропорта на «Газели».

– Ну, на «Газели»-то оно практичнее будет, – резонно возразила я. – Там дорога местами очень узкая, не развернешься то на лимузине. Только я тут причем? У меня лимузина нет. Вон, моя букашка под окном стоит, только она не лучше «Газели» будет.

Лошакова отмахнулась.

– Да не нужна нам твоя букашка. Нужна шикарная машина. Не могла бы ты по своим каналам поискать что-нибудь приличное?

– Лимузины в городе есть, – вмешалась Женька. – Целых три штуки. Черный и два белых, и они сдаются напрокат. Можно позвонить и заказать.

– Да звонила я уже, – раздосадовано махнула рукой Лошакова. – Забронированы на свадьбы, отменить никакой возможности нет, крутизна какая-то венчается. В мэрии меня тоже послали, мол, что это за звезды такие, ничего не знаем. Да там удавятся, но ни одной машины не дадут. Мэр то наш новый звездную болезнь подхватил, теперь к нему только через секретаря, да по записи… забыл, подлец, как мы вместе водку пили чуть ли не из горла…

Лошакова осеклась, видя мечтательную физиономию Женьки, которая внимала, раскрыв рот.

– В общем, Алиса, надежда только на тебя. Пошукай там по своим знакомым, может, кто одолжит нам машину представительского класса.

Я пожала плечами и пошла искать телефон. В общем-то попросить особо было некого. То есть народу с шикарными машинами было полно, но вот чтобы кто-то одолжил свою тачку в пользование неизвестно кому, да еще всего лишь под мое поручительство – таких идиотов было немного. Да и те, кто покупал себе машины, как правило, в течение дня на них же и ездил. Это что же, ради прихоти театральной директрисы и высоких гостей самому пешком ходить?

Телефон нашелся до неприличия быстро. Лошакова смотрела на меня, как гарпия, готовая растерзать в клочья, если я не найду ей машину. Поняв, что моя карьера, а, возможно и дальнейшая жизнь зависит от моего умения убеждать, я, вздохнув, набрала номер.

– Арсен, дорогой, – радостно запела я в трубку, – как ты поживаешь?

Трубка разразилась клокочущими звуками. Арсен бурно выражал свою радость от того, что я внезапно обратилась к нему за помощью. Беседа протекала в нужном направлении, я изливалась Арсену в любви, он в ответ пел мне дифирамбы. В конце концов, мы попрощались, вполне удовлетворенные друг другом.