Сергей Волошин - Бойцовые псы

Азербайджанцы рассмеялись.

— Разве это лучшие? — не согласился Гасан. — Не хочу обманывать такую красивую! Это всё Турция! — Он махнул рукой. — Настоящий «Мальборо» знаешь сколько стоит? В три раза дороже… А вот вино у меня правда самое лучшее! Брат привёз, — кивнул он на самого молодого из собеседников, не сводившего глаз с девушки. — Понравилась, да? — подмигнул Гасан брату. — Только замужняя она и мой постоянный клиент… Ну, так что? — спросил он. — Выпьем за знакомство? Пока муж не видит?

В руке Гасана откуда-то возникла тёмно-зелёная бутылка с самодельной пробкой. Лена не успела ответить, как он сильным ударом вышиб пробку из бутылки и налил в стакан, который подал ему брат.

— За знакомство, да?

— Я не знаю… — Лена растерянно пожала плечами и оглянулась. — Мне идти пора. Вы лучше продайте мне сигареты, и я пойду…

Она снова беспокойно оглянулась.

— Ай, слушай… Муж далеко, погода хорошая, солнышко светит. Вот его Мешади зовут. — Гасан положил руку на плечо брата, другой рукой протянул Лене стакан. — А это друг его, Новруз. Хорошие ребята. Красивые. Да? Московские девочки таких любят!

— Я не в Москве живу, — сказала Лена, делая вид, что не замечает протянутого ей стакана. — И сегодня домой уезжаю.

Они переглянулись. Что-то сказали друг другу по-своему.

— Хорошо! — Гасан протянул ей несколько пачек сигарет. — И даже не думай! — Он отвёл её руку с деньгами. — Мой подарок тебе и твоему мужу! Хороший он у тебя парень. Только мой брат — не хуже! Вот он в Баку приедет, будет хвастать: с такой красивой девушкой в Москве познакомился! И даже скажет, как её зовут, представляешь?

Они засмеялись. Мешади по-прежнему не сводил с неё взгляда темных, почти без зрачков глаз.

— Ну, так за знакомство? — Гасан снова протянул ей полный стакан вина. — Всё не пей, выпей чисто символически! Чтобы муж поцеловал — даже запаха не почувствовал, ну!

Пожав плечами, она взяла из его рук стакан, пригубила. И вдруг увидела, как изменились, посерели лица молодых азербайджанцев, как заработали их руки, когда они, панически переглядываясь, начали выбрасывать из карманов какие-то целлофановые пакетики и бумажные кульки. Один Гасан оставался внешне спокоен. И Лена невольно оглянулась туда, куда он смотрел.

Она увидела приближающихся милиционеров, несколько человек в форме с автоматами через плечо.

— Ну-ка подними! — прикрикнул старший и самый крупный из них, указав Мешади на брошенный в грязный снег пакет. — Что у тебя там?

Мешади переглянулся с братом и нехотя поднял пакет. Милиционеры подошли и встали полукругом, цепко оглядывая присутствующих. Их старший осторожно взял пакет, надорвал и принюхался к содержимому. Тут Новруз, не выдержав, оттолкнул ближайшего омоновца и бросился бежать. Но поскользнулся, упал, и на него сверху навалились двое. Еще двое схватили Мешади и с хрустом заломили руки за спину…

Лена стояла, растерянно глядя на происходящее, забыв про то, что в руке у неё стакан с вином. Вокруг тут же образовалась толпа, гомон которой становился все громче и возмущеннее.

— Нигде на них управы нет! Обнаглели совсем… И эта, проститутка, пьёт с ними, наркоманами, — кричали женщины.

Лена чувствовала, как глаза наполняются слезами, но так и не смогла ничего сказать в ответ. Нуждаясь в поддержке, поискала взглядом Гасана, но тот в это время разговаривал со старшим наряда, в чем-то убеждал его, приложив руки к груди.

Тот хмуро слушал и поглядывал в сторону Лены.

— Эта тоже с вами? — спросил он.

— Нет, клянусь детьми! Только подошла, попросила сигарет продать, только познакомились, и тут вы пришли… Гена! Ну родной брат, понимаешь? Я его без матери растил! Ты сам без родителей вырос… знаешь ведь, на меня всегда можешь положиться.

— Там разберёмся… — неопределенно пробурчал Гена, исподлобья глядя на Лену. — Петрунин! Давай, загружай всех в машину.

— И её тоже? — спросил Петрунин.

— Её в первую очередь… — хмыкнул Гена.

— А чем она лучше этих?! — снова загалдели бабы. — Распустились, ни стыда ни совести! Таких в первую очередь надо из Москвы гнать!

— Я ничего не сделала, — пролепетала Лена. — Я только подошла для мужа сигарет купить! У меня поезд домой сегодня вечером… ну, пожалуйста, — заплакала она, когда её за руки потащили к милицейскому «газику»; милиционеры остановились и снова вопросительно посмотрели на своего начальника.

— Что смотрите? — прикрикнул он на них. — Только время теряем на эти сопли и вопли!

Толпа, было примолкшая, одобрительно встретила эти слова.

— Правильно! Вот молодец… А то позволяют себе.

— Что вы за люди! — качал головой, садясь сам в машину, Гасан. — Она тут совсем ни при чем. Она мужу сигареты у меня покупает, она правду сказала.

— Полюбовницу пожалел! Ишь, молоденькую ему подавай! Небось за деньги ему, чёрту старому, даёт!

Гасан даже остановился, высунул голову из автомобиля, куда уже влез, и поискал взглядом выкрикнувшую это женщину.

— Сама ты ведьма! — сказал он. — Она мне в дочки годится. А такая, как ты, никому и задаром не нужна!

На что толпа ответила негодующим ревом и угрожающе двинулась к «газику», но дверца закрылась, и машина, взревев, увезла задержанных.

…Лену вызвали последней, уже поздно вечером. Когда она вошла в помещение, то увидела там тех же самых парней, что привезли ее сюда.

Это была большая комната с топчанами для отдыха и без окон. На столе стояли пустые бутылки, стаканы и остатки еды — куски хлеба, открытые консервные банки с отогнутыми крышками. Милиционеры в расстегнутых куртках сидели развалясь и курили. Накурено было так, что у нее сразу начало резать глаза.

Старший, она вспомнила: его звали Гена, откровенно разглядывал её с головы до ног, щурясь то ли от дыма, то ли стараясь рассмотреть получше.

Она мелко дрожала от холода и старалась не встречаться с ним взглядом. Он налил ей водки.

— Выпей. Согреешься. Да не дрожи ты так! Не съедим, не бойсь…

Она продолжала дрожать, просто тряслась, мотая головой.

— Мне надо позвонить… — произнесла она сдав ленным голосом.

— Кому? — спросил он, сам выпив из стакана, предназначенного для нее. Выпил залпом; когда поставил стакан на стол, стало видно, как сразу покраснели у него глаза.

— Мужу… — чуть слышно сказала она. И добавила чуть громче: — Он за билетами ездил, мы сегодня уехать должны, а где я — не знает.

— И что ты ему скажешь? — пьяно щурился Гена. — Про то, как с азерами сблядовалась? Водку с ними при всех пила? И людей не постеснялась! Сама-то русская?

— Я водку с ними не пила, — тихо сказала она, по-прежнему не поднимая глаз.

Они рассмеялись.

— Это ты нам рассказываешь? — усмехнулся Гена. — А если мы ему всё расскажем? И ещё свидетелей пригласим? Их там много было. Если ещё помнишь.