Александр Войнов - Наследник Агасфера

— Ничего не понимаю, — сказал он. — Этот мерзавец выпил три рюмки с ядом и съел несколько отравленных пирожных — и ничего. Яд не действует.

Немного подумав, он подошел к письменному столу, достал из ящика браунинг и решительно направился к лестнице. Через несколько минут внизу раздались выстрел и глухой звук падающего тела. Пуришкевич, Сухотин и великий князь бросились вниз. Перед диваном на шкуре медведя лежал умирающий Распутин. Крови не было. Пуля попала старцу в грудь. Но он еще не был мертв. Он агонизировал. Пуришкевич осмотрел лежащую на спине нескладную фигуру старца, с его запрокинутой головой, торчащей вверх бородой, с заострившимся побелевшим хрящеватым хищным носом и закатившимися, в красных прожилках, глазами.

— Поздравляю Вас, Феликс, — сказал он. — На этом свете стало одним негодяем меньше. Приближалось утро. Нельзя было терять ни минуты. Все четверо поднялись наверх. Пуришкевич с Юсуповым стали снимать с окна тяжелые бархатные шторы, а поручик Сухотин с великим князем повезли сжигать шубу и шапку Распутина. Не успели они уехать, как в тамбуре на лестнице послышались чьи-то тяжелые шаркающие шаги. «Прислуга на ночь отпущена, кто бы это мог быть?» — подумал Пуришкевич. Он бросился по лестнице вниз и выбежал во двор. То, что он увидел, не могло присниться и в кошмарном сне. Григорий Распутин, тяжело переваливаясь из стороны в сторону, бежал к открытым кованым воротам и громко кричал:

— Феликс, все донесу царице!

Пуришкевич на ходу выхватил револьвер и несколько раз выстрелил в убегающего. Старец остановился, сделал два-три неверных шага и тяжело упал в рыхлый снег. Пуришкевич подбежал к Распутину и, став на колено, приложил ухо к груди. Сердце не билось. Рассматривая старца, его холеную, пахнущую дорогой парфюмерией бороду, лакированные сапоги, вышитую шелковую рубаху навыпуск, подпоясанную шнурком с кисточкой, он увидел рядом с убитым овальную ладанку с порвавшимся кожаным ремешком. Пуришкевич поднял ее, очистил от тающего на металле снега. Казалось, что она еще хранила тепло своего владельца. Осматривая находку, он понял, почему Распутин остался жив после выстрела Юсупова. Пуля попала в ладанку, сделав в ней глубокую вмятину и не причинив вреда.

Труп Распутина замотали в бархатные шторы, вывезли из дворца Юсупова на автомобиле подоспевшего князя Дмитрия и сбросили с моста на Малой Невке.

Новость о смерти Распутина разлетелась мгновенно. На льду, возле полыньи, полиция нашла калошу «старца». Труп подняли водолазы. Правая рука покойника была поднята вверх, большой указательный и средний пальцы были сложены щепотью и сохраняли положение крестного знамения.

Тело Распутина отпевали в Чесменской богадельне, находившейся рядом с Царским Селом. Хоронили его тайно в Царскосельском парке. Ходили слухи, что весной прах убиенного раба божьего Григория перевезут на родину в село Покровское. Но в феврале грянула революция. Монархия пала, а император всея Руси Николай II стал скромно именоваться полковником Романовым.

Впереди у бывшей царской семьи были изгнание и страшная трагедия Ипатьевского особняка.

Судьбу Пуришкевича тоже нельзя было назвать счастливой. После Февральской революции он требовал разгона Советов и введения военной диктатуры. После Октябрьского переворота, когда к власти пришли большевики, он организовал контрреволюционный заговор, с целью восстановления монархии, который посредством великого князя Дмитрия Павловича финансировала царская семья.

Восстание было подавлено в самом начале, и Пуришкевич оказался в Петропавловской крепости, где не потерял мужество и вел себя достойно. В камеру он потребовал бумагу и чернила. Из-под его пера вышла ода под названием «Песнь непокоренного духа». Приговор Петроградского военного трибунала был неожиданным. Пуришкевича приговорили к четырем годам общественных работ при тюрьме. В апреле у него заболел сын, и Дзержинский под честное слово отпустил его на свободу. Спустя некоторое время он, прихватив золото и драгоценности, полученные им от Романовых, с семьей бежал к Деникину. По дороге на Кавказ, на глухом полустанке, их поезд был разграблен махновцами. Вместе с драгоценностями и прочими скрабом головорезы из отряда Лютого экспроприировали у Пуришкевича и распутинскую ладанку, так талисман в очередной раз поменял владельца. Чудом оставшись в живых, но без средств к существованию, Пуришкевич пробрался к Деникину, где вскоре умер от сыпного тифа.

Второй непосредственный участник убийства Распутина, князь Феликс Феликсович Юсупов вместе с женой Ириной бежал к своему отцу в Париж. Перед падением монархии старший Юсупов предупредительно перевел все свое состояние в европейские банки и ни в чем не знал нужды. В Париже Юсупов издал мемуары под названием «Как я убил Распутина». Он прожил долгую жизнь и умер своей смертью.

Великий князь Дмитрий Павлович Романов после революции эмигрировал в Англию, где одно время возглавлял «Союз русских монархистов».

Поручик Сухотин воевал против красных в армии адмирала Колчака.

После разгрома белого движения на востоке России он бежал в Харбин, а оттуда в Японию, где долго работал портовым грузчиком. Нанявшись матросом на судно, идущее в Америку, он нелегально попал в США, и ему улыбнулась удача. Будучи хорошим наездником, он давал уроки верховой езды, где познакомился с дочерью текстильного магната, которой не терпелось вступить в законный брак. У Сухотина не было ничего, кроме военной выправки, хорошего воспитания и чести. Но этот капитал он использовал сполна.

Глава 12

ИСИДОР ЛЮТЫЙ

Конный отряд Исидора Лютого, насчитывающий до двухсот сабель, с боями прорывался в направлении Гуляй-Поля для соединения с армией Батьки Махно. Отряд Лютого являлся составной частью повстанческой армии, но в основном действовал самостоятельно. В соответствии с анархистской идеологией Кропоткина и Бакунина, Лютый не признавал прямого подчинения Нестору Ивановичу, но, учитывая авторитет и влияние Махно в анархистской партии «Хлiб i вiльна праця», членами которой они оба состояли, считался с его указаниями. Вчера он с вестовым получил приказ срочно прибыть в Гуляй-Поле.

«Не ко времени Нестор к себе зовет, — подумал Лютый, вспоминая вчерашний налет на поезд с беженцами, почти не оказавшими сопротивления,-много можно было добра нажить»

Пришпорив гнедого жеребца, Лютый проскакал вдоль растянувшейся колонны всадников и легких тачанок, запряженных четверками сытых лошадей. Дождавшись, когда голова колонны достигнет самого низа пологой балки, он зычным голосом приказал:

— Всем спешиться! Лошадей не распрягать! Командира разведки ко мне!