Анна и Петр Владимирские - Игра навылет

— Спасибо. Я лучше попью сока. Если можно, мандариновый.

Пока Олег делал заказ, Лученко осмысливала услышанное. Чем невероятнее казались истории с отдыхающими на Ситцевом, которых ели крокодилы и пронзали копьями, тем сильнее Вера проникалась неумолимостью фактов. События происходили именно таким образом, чтоб официальное расследование завершилось формулировкой «несчастный случай». Других версий у милиции явно нет.

Вновь зазвонил телефон. Вера посмотрела на монитор — Оля — и взяла трубку.

— Что, доча? Только коротко, я занята.

— Ма, тут тебе повестка из прокуратуры пришла. Я на работу забрала, чтобы тебе отдать.

— Повестка? — удивилась Вера. — Ах да…

— Ты же тут прописана, вот и…

— Когда назначено?

— На сегодня, в шестнадцать часов.

— Это уже скоро. Печать есть?

— Есть. Что-то случилось, ма?

— Нет, все в порядке. Я сейчас заскочу к тебе и заберу.

К столику подошел Чепурной.

— Сейчас все принесут… А вы, Верочка, стали совсем деловой женщиной! Даже мне так часто не звонят.

— Извините… Так обстоятельства сложились. Мне надо уходить. Подбросите?

— Конечно. А сок?

Вера в задумчивости отхлебнула ароматный холодный напиток.

— И кстати, я хочу сделать вам подарок, — неожиданно заявил Чепурной и достал из кармана футлярчик. — Вот. — Он раскрыл его и положил на стол кулон на цепочке. — Называется обсидиан. Это полудрагоценный камень…

— Но красивый… Зачем? Подлизываетесь?

— Боже упаси! Просто давно хотел вас поблагодарить, еще после случая в музее.

— Бросьте. Вы тогда отправили меня в Париж, и мы в расчете. И что вы беспокоитесь? Сами же говорили, что на Ситцевом сейчас аншлаг.

— Да!.. Все тот же адреналин! Такие происшествия привлекают на остров желающих. У Хромченко народу немного, и мне пришлось в два раза увеличить собственный штат…

И все равно мы не можем принять всех желающих. Но! Тем не менее, я недоволен. — Чепурной покачал круглой головой. — Мне не нравится, когда в бизнес вмешиваются странные несчастья. Это вредит репутации. А в моем деле репутация — это все!

— Так все-таки, вы убеждены, что это не несчастные случаи?

— Откуда мне знать? Может, вы… А вообще я не верю в такое стечение обстоятельств. Вдруг кто-то хочет вытолкнуть меня из бизнеса!

— У вас есть враги?

— Как у всякого, кто зарабатывает большие деньги.

— Предположим, я вам помогу. Если мне понадобится…

— Все, что угодно. Вам стоит только назвать сумму…

— Дело не в деньгах.

— А в их количестве! — хохотнул Чепурной.

— Мой интерес к Ситцевому острову связан не с вашими играми, а с тем, что в отделении моей подруги Романовой скоропостижно скончался депутат Бегун. И я помогаю ей выйти из этой истории с наименьшими потерями.

— Наши интересы совпадают… Но вы принимаете подарок, Вера Алексеевна?

— Что ж, спасибо. Кулон неплох. И такая стильная серебряная оправа… — Вера надела кулон на шею и посмотрелась в зеркало пудреницы.

— Вам очень идет! — Чепурной округлил щеки в улыбке. Затем сказал уже серьезно: — Все мои ресурсы к вашим услугам. Ведь если здесь умысел… Тогда этот зверь никому не по зубам. Только такой охотнице, как вы.

— Простите, — обратилась Лученко к очень полной женщине в черном платье и платке. — Вы тоже в сто пятый кабинет?

— Да, — колыхнула она подбородками.

— Мы тоже туда, — сказали сбоку.

В полумраке Вера разглядела двоих мужчин.

— А как же, тут указано время… — начала она, но ее прервали.

— Да они не успевают. Все свои идут да свои, без очереди.

— За мной будете, — сказала полная женщина.

Вера покорно пожала плечами и села рядом с ней. Следуя привычке с пользой проводить время в любом ожидании, она принялась наблюдать.

Интересно, почему здесь, в прокуратуре, сразу становится пасмурно на душе? Ведь она ни в чем не виновата. Просто интерьер такой, навевает тоску. Стены выкрашены масляной краской такого цвета, к которому больше всего подходит определение «тусклый». Да вдобавок и кабинет, обозначенный в повестке, располагается в полуподвале. Света сквозь маленькие оконца под потолком проникает мало, а лампы не включают. Хорошо хоть скамейки с откидными сиденьями имеются. Можно не стоять, дожидаясь… Да, убого. А ведь тут наверняка решаются очень важные вопросы. Или не решаются…

Много ожидающих у других дверей. В них беспрерывно заходят и выходят, заходят и выходят. Но это не посетители. Молодые невзрачные парни — хозяева кабинетов, их помощницы — женщины с объемными фигурами в обтягивающих джинсах. Их почему-то больше, чем кабинетов. Может, в каждом работает по нескольку человек? Нет, это к ним коллеги спускаются с верхнего этажа.

У каждого в руках пачки документов. Все они при этом громко, не стесняясь, разговаривают с сопровождающим лицом. Или по мобильному телефону.

Одна из женщин, оглядев коридор, искренне изумилась:

— Ой, как вас много!

Выходя из присутственного места три раза в пять минут, хозяин никогда не забывает запереть его на ключ. Тут же со стороны лестничной клетки появляются посетители. Они дергают ручку только что запертой двери и спрашивают:

— Вышел?

— Да, наверх, — с готовностью отвечают из ближайшей очереди. В любой очереди всегда есть желающий ответить на любой вопрос.

Вера заметила, что многих посетителей приводит один человек, как бы экскурсовод. Адвокат, наверное. Как пастух баранов. Они под дверями не стоят, стало быть, адвокатские фирмы покупают здесь свое время. Пастухов несколько. Они время от времени пересчитывают стадо, утешают: уже скоро, просто завис компьютер, и предыдущая группа задержалась, так получилось, простите-извините, надо немного подождать.

Пастухи время от времени куда-то убегают с пачками документов, потом возвращаются. Умудряются развивать приличную скорость в узком коридоре. Сталкиваясь, они заговорщически улыбаются друг другу. Как посвященные во что-то, доступное лишь им одним.

Все терпеливо сидят. С улицы, как комара ветром, заносит случайного парня. Он спрашивает:

— Кто последний?

Один из пастухов ему иронически бросает:

— Тут все первые.

Однако здесь есть и своя элита. Женщины в умопомрачительных драгоценностях и гладкие мужчины с портфелями уверенно открывают любые двери. Без всяких вопросов. И никто им ничего не говорит. И так каждому понятно.

В подобных учреждениях, подумала Лученко, может стоять суперсовременная техника с любой периферией и доступом в какую угодно точку планеты. Но стены присутственных мест источают специальные чиновничьи миазмы. Компьютеры ломаются, бумага кончается, пересыхает картридж. Наступает время чая или совещаний, отчетов или вызова к начальству. И поэтому нужного чиновника, который должен всего лишь занести ожидающего в какой-нибудь список или дать ему пятиминутную справку, — на месте нет. Так что очереди здесь не кончатся никогда.