Валерий Ильичёв - Мафия заказывает

Теперь Ильин считал необходимым проверить, нельзя ли найти дополнительных свидетелей в автобусе, на остановку которого дважды привела от места убийства розыскная собака. Номер и водителя автобуса, который проезжал по соседней улице в момент, когда было совершено убийство Турбиной, оказалось легко определить по путевому листу, поскольку интервал прохождения автобусов был в эти часы на данном маршруте не менее двадцати минут. С помощью диспетчера Ильин установил адрес и домашний телефон водителя Никитина, который в этот день не работал. Он оказался, к удаче Ильина, дома и совсем не удивился звонку из милиции. Узнав, в чем дело, Никитин вспомнил, что в пути была задержка в связи с дорожным происшествием, и он нервничал, пытаясь наверстать время. А тут, как назло, в пятнадцать минут пятого на остановке вблизи Смоленской площади заметил бегущего парня, который махал рукой, чтобы его подождали. Парень был в белой рубашке и темно-синих брюках. Он его все-таки подождал, хотя и ругался на чем свет стоит из-за лишней задержки. Может быть, он и не обратил бы внимания на этот эпизод, но его удивило, что парень выскочил на следующей остановке, а ехать до неё минуты две, поскольку она всего метрах в трехстах от предыдущей и расположена у входа в метро «Смоленская». И стоило из-за этих двух минут так бежать и автобус задерживать?

У Ильина от волнения забилось сердце, и он спросил, может ли водитель вспомнить и узнать того пассажира? Получив подтверждение, сыщик попросил Никитина срочно подъехать к нему в кабинет для опознания.

До прихода водителя автобуса Никитина оставался ещё час, и Ильин решил пойти перекусить. Вопреки обыкновению, он не получил удовольствия от еды. На душе было тревожно. Он не особенно верил в виновность Хромова, томившегося с утра в камере. Ведь не зря же Кондратов с Антоновым «крутили» какие-то материалы о причастности к убийству Турбиной «солидных» людей, заказавших эту акцию! А ему ничего не оставалось, как проверять до конца такую уголовную мелочь, как Хомяк. Прошли сутки после убийства Турбиной, а в деле, кроме версии о виновности Хромова, ничего нет. Вся надежда теперь на этого водителя автобуса.

Но через полчаса все его надежды потерпели крушение. Водитель Никитин, молодой тридцатилетний парень, был весел и полон энтузиазма. Ему Ильин сказал только, что совершено покушение в подъезде дома недалеко от остановки автобуса. А тот тут же начал выспрашивать:

— Уж не бизнесмена ли очередного завалили?

Но Ильину было не до пустых разговоров. В нетерпении он предъявил Никитину несколько заранее заготовленных фотографий, среди которых была и фотокарточка Хромова. Свидетель внимательно всех рассмотрел и отрицательно покачал головой:

— Здесь нет того парня.

Ильин все ещё не желал смириться с неудачей:

— Посмотри ещё раз повнимательнее.

И вновь Никитин был категоричен:

— Тут и смотреть нечего. Я хорошо того парня запомнил. Здесь его нет.

— А вот этот, нахмуренный? — от отчаяния пошел на нарушение процессуальных требований Ильин, указывая прямо на ненавистное лицо Хромова.

— Ну что вы, тот был светловолосый и худой, а этот черный и лицо круглое, как луна! И еще, тот парень не из простых. Часы на нем богатенькие и личность интеллигентная. Нет, здесь его нет.

Ильин скрупулезно записал объяснения водителя автобуса, оформил протокол неудачного опознания: ему ведь тоже надо будет отчитываться за проделанную работу, а для контролеров свыше чем больше бумаг составлено, тем вроде бы и активнее ведется розыск.

Когда за свидетелем закрылась дверь, Ильин прикрепил скрепкой показания Никитина с рассказом о его пассажире для доклада руководству. Но тут же отделил от общих бумаг протокол неудачного опознания и спрятал его подальше в ящик стола: наверняка этот Никитин видел всего-навсего случайно оказавшегося в этом месте человека, опаздывающего на важное свидание. А смущать начальство сомнениями в виновности задержанного Хромова в его планы не входило. Да и посидеть тому в камере при его наглости совсем не помешает.

Стук в дверь заставил Ильина вздрогнуть и быстро задвинуть ящик стола, куда был положен протокол неудачного опознания. Оказалось, вернулся Никитин:

— Извиняюсь, что беспокою, но я вот насчет чего! Если понадоблюсь, то вы меня не через диспетчера разыскивайте и не по указанному в протоколе домашнему адресу, а вот по этому телефону. — Он протянул клочок бумажки с записанным номером. На вопросительный взгляд Ильина смущенно добавил: — Живу я пока у одной знакомой. Там меня и найдете, если понадоблюсь. — И он, ещё раз извинившись, осторожно закрыл за собой дверь.

«Как же, жди, понадобишься!» — раздраженно подумал Ильин, огорченный неудачей: обставить сыщиков из МУРа и РУОПа явно не удавалось.

Так завершились первые сутки розыска.

На следующий день Ильин ехал на службу в переполненном вагоне метро. Было душно, и не только от тепла спрессованных в тесном пространстве человеческих тел. Несмотря на раннее утро, солнечные лучи уже сильно нагревали вагоны метро Филевской линии. Предстоящий день обещал быть жарким и трудным. Но Ильин даже представить не мог, насколько круговорот новых дел помешает выполнить хоть малую долю намеченного накануне.

С утра, как и планировалось, он «выдернул» из камеры Хомяка. Прошли уже сутки, и у Хромова было время подумать и, вкусив прелести пребывания в битком набитом людьми, непригодном для жизни помещении, постараться смягчить свою участь. Но он, несмотря на помятый вид, наглости не утратил.

— Я знал, Ильин, что менты на всякую подлость готовы, лишь бы преступление раскрыть, — попытался он перейти в атаку, как только его ввели в кабинет оперативного сотрудника, — но то, что ты мне «нахалку» будешь шить и «мокрое» дело на меня безвинно вешать, такого даже от тебя не ожидал!

Кровь прилила к лицу Ильина.

— А ну-ка заткнись! Ты ещё меня стыдить будешь! Кто девчонке угрожал? Кто ей нож показывал? По закону в твоих действиях уже имеется состав преступления: угроза убийством — это статья сто девятнадцатая нового Уголовного кодекса Российской Федерации. Объяснил бы, где был и что делал с четырех часов до пятнадцати минут пятого, и все дела: алиби! Против него не попрешь. А ты талдычишь: был пьян, не помню. Так и я голову тебе сейчас отверну и скажу, что так и было, а по пьянке вспомнить не могу, как ты её лишился!

— Да не пугай ты меня! Я не из пугливых, — уже иным тоном, свидетельствующим о желании идти на попятную, заявил Хромов. — Я понимаю, служба у вас такая: вам ловить, а нам бегать. Кстати, я вчера на допросе признал только, что Алку эту на танцы приглашал, а что нож ей при этом показывал, так это ваша свидетельница, её подруга, выдумала либо Алка ей наплела небылицу. А только такого в жизни не было. Нож действительно у меня был, и потерял я его, не помню где: это уж, считай, простое совпадение.