Валерий Ильичёв - Псих против мафии

«Ну и ситуация, — подумал Ильин, — нельзя тушеваться, возможно, даме больше нравятся уверенные в себе мужчины. Буду действовать по обстановке».

Вазу с цветами он поставил на столик, предусмотрительно подстелив вязаную салфетку. Вошедшая с тарелкой блинчиков хозяйка похвалила:

— Молодец, а то женихи всю полировку мне испоганили цветами.

«Аккуратная», — подумал Ильин и спросил:

— А что, до меня много женихов побывало?

Тон был взят верный: ревниво-недоверчивый. Но дама не смутилась:

— Уж вы не первый — это точно.

— Главное, чтобы был последний, — многозначительно парировал Ильин. Во взгляде дамы впервые мелькнул интерес к его персоне. «Все-таки любит напористых, и это надо учесть».

Ильин решительно раскрыл «дипломат» и вытащил бутылку шампанского. Галина Сергеевна усмехнулась:

— Прямо как по стандарту. Каждый раз бутылка и цветы, и при этом наглая уверенность в успехе. Ну да ладно, открывайте шампанское. У меня есть немного сыра и конфеты. Блинчики с творогом не годятся для шампанского.

«Сразу сыр и конфеты не выставила. Прижимистая. Обычно женщина, желающая выйти замуж, старается ублажить мужчину, а тут незаметно что-то особого стремления понравиться», — подумал Ильин.

Освобожденная от железных пут полиэтиленовая пробка под напором газа теплого шампанского громко выстрелила в потолок. На лице женщины отразился испуг.

«Очень уж нервная: чуть в обморок не грохнулась. А на вид хладнокровная и уверенная в себе».

Стараясь побороть неловкость, Ильин выпил шампанское залпом и взял блинчик с творогом. Но, надкусив, тут же пожалел об этом: тесто липкое, непрожаренное, тягучее, как резина, и творог явно прокис.

«Да, шампанское плюс такой блинчик может довести до беды, особенно при слабом желудке», — подумал Ильин, а вслух похвалил:

— Великолепно. Вы, оказывается, хорошо готовите.

Муравская рассмеялась ему прямо в лицо. Это было неприятное зрелище: сквозь неровные с большими промежутками зубы виднелась не до конца прожеванная масса из теста и творога. Отсмеявшись, она проглотила её и сказала:

— Эти отвратительные блинчики я купила в кулинарии. Уж не думаете ли вы, что я буду каждому из вас специально готовить? Я для себя и то не стряпаю. Не люблю торчать на кухне. Да и вряд ли у меня получилось бы лучше.

«Такое впечатление, что она провоцирует меня отказаться от сватовства. Это интересно. Надо разрушить её планы».

— Знаете, — сказал Ильин, — во всем мире лучшими поварами считаются мужчины. Я уже привык за годы холостяцкой жизни сам готовить, так что ваши кулинарные способности меня не очень-то беспокоят. Зато у вас тут так чисто, красиво. Смотреть приятно.

— Да, у меня чистота и порядок, каждая вещь на своем месте. И пусть только кто-то попробует положить её на другое. Я своего покойного мужа один раз по щекам отхлестала, когда он тюбик с зубной пастой положил на полочку в ванной не с левой стороны, а с правой. И вы знаете, он больше не ошибался, запомнил на всю жизнь. — Губы женщины расползлись в торжествующей злой улыбке.

«Не похоже, что притворяется. Кажется, она вполне искренна. Тем хуже для её будущего избранника. Но продолжим игру».

И чтобы разрядить ситуацию, Ильин рассказал кстати вспомнившийся старый анекдот о споре зверей, кто в лесу самый главный. Анекдот был вполне приличный, и дама благосклонно улыбнулась.

«Ну вот, хоть как-то удалось её расшевелить».

Стремясь закрепить успех, Ильин налил шампанского, но дама пить наотрез отказалась, и он, не желая выглядеть в её глазах пьяницей, тоже отодвинул бокал. Кислые блинчики не лезли в глотку.

Наступившее молчание, казалось, совсем не беспокоило хозяйку. Она сидела и смотрела мимо гостя, в верхний угол комнаты. Ее взгляд словно пронзал бетонный потолок и устремлялся сквозь него в заоблачные дали. Молчание становилось нестерпимым. Ильин осторожно дотронулся до руки хозяйки. И тут же невольно отпрянул от произведенного этим его жестом эффекта. Женщина, словно от удара электрическим током, содрогнулась всем телом, стала испуганно озираться, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. По ставшему вновь осмысленным взгляду Ильин понял, что она вспомнила, кто перед ней.

«Да она просто ненормальная, — неожиданно догадался Ильин, — от такой можно ожидать чего угодно. Везет мне в последние дни на психов. Похоже, мы на верном пути, и те трое погибли, допустив какую-то оплошность. Теперь уж не до шуток и надо вести игру до конца, чтобы выяснить, в чем дело».

Хозяйку, казалось, нисколько не смутило то, что с ней произошло. Но может быть, она этого просто не заметила?

— Вы что-то совсем не кушаете, — обратилась она к Ильину. — Если не нравится, давайте уберем. Я это завтра съем на ужин. — Она накрыла тарелку с блинчиками металлической крышкой и отнесла в холодильник.

— Теперь будем чай пить. Пойду вскипячу чайник, а вы не сидите без дела. Не люблю, когда мужчины жир нагуливают. Помойте свою тарелку и ополосните бокалы.

«Эта дама способна отвратить от сватовства и женитьбы любого претендента, никакой дачи не захочешь».

Протерев полотенцем вымытую посуду, Ильин, пока хозяйка заваривала чай, вернулся в комнату и стал просматривать книжные полки: подбор литературы может многое рассказать о человеке. Но ничего особенного он не обнаружил, разве что некоторый перебор детективов. Одна из полок была занята технической и справочной литературой, оставшейся, по-видимому, от мужа. Справа от тумбочки лежала стопка старых газет, почти во всех были телевизионные программы и рекламные объявления. Ильин начал быстро их листать. В мелькании названий и шрифтов что-то необычное для глаза привлекло его внимание. Он вернулся к началу и снова стал их перелистывать, но теперь уже гораздо медленнее. Нет, все-таки не зря он заглянул сюда: в стопке макулатуры лежала тульская газета, купленная как раз в день отъезда Курина оттуда, 27 июля. Значит, Курин все-таки был здесь после своего возвращения в Москву, и Муравская лгала, отрицая это. Ильин засунул газету обратно в стопку и быстро отошел в сторону. Хозяйка принесла чай.

— Давайте я помогу, — предложил Ильин, шагнув к ней навстречу.

— Нет, ни в коем случае! — отказалась хозяйка излишне резко, словно чего-то испугалась.

Чай пили в полном молчании, будто супруги, прожившие долгие годы вместе. И на этот раз хозяйку нисколько не смутило молчание. Похоже, она напрочь забыла о сидевшем напротив новоявленном женихе.

«Ну что же, приму правила её игры: буду молчать, пока не заговорит сама». И Ильин потянулся ещё за одной конфетой.

Вроде бы безучастная ко всему хозяйка заметила:

— На чашку чая хватит и одной конфеты. Иначе это уже будет не чай с конфетами, а конфеты с чаем.