Роберт Крейс - Правило двух минут

По утрам Поллард никогда не чувствовала себя хорошо. Каждое утро, сколько она себя помнила, она просыпалась истощенной, в страхе перед начинающимся днем. Она выпивала две чашки черного кофе, исключительно чтобы прийти в себя.

Но в то утро она встала за час до будильника и немедленно направилась к маленькому письменному столу, который они когда-то делили с Марти. Накануне она до двух часов ночи сравнивала номера и время звонков по телефонным квитанциям Фаулера и Ричарда Холмена и искала по Интернету информацию о Марченко и Парсонсе. Она не просто прочла все от корки до корки, но еще и сложила по порядку материалы, которые передал ей Холмен. Ее сильно разочаровало, что в отчетах полиции явно чего-то недостает. Она надеялась, что Холмен скоро заберет у невестки оставшиеся документы. Поллард восхищала преданность Холмена сыну. Она удовлетворенно улыбнулась, вспомнив, как выступала от его имени перед прокурором много лет назад. Лидс тогда злился на нее целый месяц, а парочка агентов прямо заявили ей, что она засранка. Но Поллард решила тогда, что парень заслуживает снисхождения, и теперь она только укрепилась в своем мнении. Холмен хоть в прошлом и преступник, но по всем признакам вполне порядочный парень.

Поллард просмотрела свои ночные записи и стала составлять план работы на день. Она все еще трудилась над расписанием, когда старший сын, Дэвид, тронул ее за руку. Дэвиду было семь, и он походил на уменьшенную копию Марти.

— Мам! Мы опоздаем в лагерь!

Поллард взглянула на часы. Без десяти восемь. Шедший в лагерь автобус прибывал в восемь ровно. Она даже не успела сварить кофе и вообще потеряла ощущение времени, а прошло между тем уже больше часа.

— Брат оделся?

— Он не выходит из ванной.

— Лайл! Заставь его одеться, Дэвид.

Поллард натянула джинсы и майку и быстро соорудила два сэндвича с копченой болонской колбасой.

— Дэвид, Лайл готов?

— Он не хочет одеваться!

— Ненавижу ваш лагерь! — закричал шестилетний Лайл. — Они кидаются в нас колючками!

Поллард услышала звонок факса в тот момент, когда укладывала сэндвичи в бумажный пакет. Она ринулась в спальню, служившую ей еще и кабинетом, чтобы посмотреть первую страницу. Улыбнулась, увидев эмблему ФБР — сведения от Эйприл.

Потом бросилась обратно на кухню, положила поверх сэндвичей две упаковки фруктового коктейля, два пакета «читос» и несколько коробочек сока.

Из гостиной прибежал запыхавшийся Дэвид.

— Мам! Я слышу автобус! Он уедет без нас!

Ситуация неизбежно принимала драматический оборот. Поллард отправила Дэвида задержать автобус и силой натянула на Лайла футболку. Ей удалось выпихнуть Лайла с пакетом еды на улицу как раз в тот момент, когда автобус, громыхая, подкатил к остановке.

— Я скучаю по папе, — тихо сказал Лайл.

Поллард посмотрела на него сверху вниз: подбитый глаз, сдвинутые брови, насупленная мордашка. Она присела, чтобы заглянуть ему в лицо. Коснулась его щеки и подумала, что кожа у него гладкая и мягкая, как у новорожденного. Если Дэвид был вылитый отец, то Лайл — вылитая она.

— Понимаю, детка.

— Мне приснилось, что его съело чудище.

— Наверное, это был ужасно страшный сон. Пришел бы спать ко мне.

— Ты брыкаешься.

Водитель автобуса нажал на гудок. Он выбивался из графика.

— Я тоже скучаю по нему, малыш, — сказала Поллард. — Что же нам делать?

Эту сценку они разыгрывали уже не первый раз.

— Хранить его образ в наших сердцах?

Поллард улыбнулась и дотронулась до груди младшего сына.

— Да, папа тут, в твоем сердце. А теперь побежали в автобус.

Мелкие камешки больно ранили босые ноги Поллард, пока она вела Лайла к автобусу. Она поцеловала мальчиков, посмотрела им вслед и поспешила обратно домой. Сразу принявшись за работу, она первым делом пролистала факс. Эйприл прислала шестнадцать страниц, включая список свидетелей, краткое изложение проведенных бесед и итоговое решение по делу. К списку свидетелей прилагались адреса и номера телефонов, то есть именно то, что хотела Поллард. Она собиралась сравнить номера с теми, что были зафиксированы в телефонных счетах Ричарда Холмена и Майка Фаулера. Если они вели собственное расследование, то обзвонили бы свидетелей. Если так, она выяснит содержание разговоров, и все станет понятно.

Она позвонила матери и договорилась, что та встретит мальчиков, когда они вернутся из лагеря.

— Почему ты вдруг стала задерживаться в городе? — спросила мать. — Устроилась на работу?

Вопросы матери всегда возмущали ее. Тебе тридцать шесть лет, а мать по-прежнему тебя допрашивает.

— У меня дела.

— Какие дела? Встречаешься с мужчиной?

— Ты приедешь к часу, ладно? Посидишь с мальчиками?

— Надеюсь, ты встречаешься с мужчиной. Тебе надо подумать о детях.

— До свиданья, мам.

— Смотри не налегай на сладкое, Кэтрин. Попка у тебя уже не такая аккуратная.

Поллард повесила трубку и вернулась к столу. Она так и не сварила кофе, но теперь времени на это не оставалось. Да и кофе ей не хотелось.

Она снова принялась составлять план, затем несколько раз перечитала все документы. Внимательно рассмотрела схему места преступления, которую набросал Холмен, и сравнила ее с рисунком из «Таймс». В Бюро ее приучили к тому, что всякое расследование начинается на месте преступления, поэтому она понимала, что придется туда поехать. Она должна увидеть все собственными глазами. Сидя в одиночестве в своем домике в Сайми-Уэлли, Поллард улыбнулась.

Она почувствовала, что снова в игре.

Она вышла на охоту.

Когда Холмен утром спустился в холл, Перри на месте не оказалось. Холмен почувствовал облегчение. Он хотел съездить к Лиз, прежде чем та уйдет на занятия, и его вовсе не радовало начинать утро с очередной перебранки с Перри.

Но когда Холмен вышел из дома и направился к машине, он увидел, как Перри поливает из шланга тротуар.

— Совсем забыл, вам вчера звонили, — сказал Перри. — Думаю, это выскочило у меня из головы, пока я воевал с вашими головорезами.

— Кто звонил, Перри?

— Тони Гилберт из типографии. Сказал, что он ваш начальник и требует, чтобы вы ему перезвонили.

— Ладно, спасибо. Когда он звонил?

— По-моему, днем. Хорошо еще, что эти поганые недоноски меня не тронули, иначе я пропустил бы звонок.

— Перри, послушайте: я ни о чем не просил тех парней. От них требовалось только отогнать машину и отдать вам ключи. И все. Я ведь извинился.

— Гилберт здорово сердился, я вам скажу. Я бы перезвонил ему. Кстати, раз уж у вас есть работа, могли бы подумать о том, чтобы приобрести автоответчик. У меня память уже не та, что в молодости.

Холмен хотел возразить, но передумал и, обогнув мотель, пошел к машине. С разговора с Гилбертом ему тоже не хотелось начинать день, но он уже неделю не появлялся на работе, а терять ее было не с руки. Забравшись в «хайлендер», Холмен позвонил начальнику. Его порадовало, что можно набрать номер, пользуясь памятью телефона, а не записной книжкой. Это был еще один шаг к нормальной жизни.