Елена Грушковская - В шаге от края

Он бросал мне указания небрежно, немного сквозь зубы, со спокойной деловитостью. Мои нервы сдали.

— Думаете, я это специально?! — взорвалась я. — Между прочим, я этого не хотела, он сам виноват! Не надо было лезть ко мне!

— Тихо, хватит истерить, — сказал Орёл хладнокровно. — Мне нет дела до того, что у вас с ним вышло. Лана попросила убрать за тобой, и я это делаю, а на остальное мне плевать. Лучше надень перчатки и собери все осколки. Все до одного.

Его спокойный и холодный тон подействовал на меня отрезвляюще. Повинуясь его указаниям, как зомби, я надела хозяйственные перчатки, взяла веник и совок и принялась подметать осколки разбитой бутылки, стараясь не пропустить ни одного.

— Под диваном тоже проверь, — сказал Орёл.

— Но тогда его нужно отодвинуть, — заметила я.

Вместе мы отодвинули диван, но под ним не оказалось осколков. Я на всякий случай подмела там. Орёл откатил кресла, и я подмела под ними. Взглянув на осколки в совке, Орёл спросил:

— Где горлышко?

— Не знаю, — растерялась я.

Орёл заглянул в мусорное ведро.

— А оно уже на месте, — отметил он. — Отправляй к нему и всё остальное. После моего ухода вынесешь мешок с мусором.

Отложив свёрток плёнки, он бросил:

— Не понадобится. В ковёр завернём.

После этого он отодвинул столик с ковра и стал ворочать тело, откатывая его к краю. Для чего он это делал? Видимо, чтобы было удобнее заворачивать. Я стояла истуканом, как парализованная, наблюдая за Орлом. У него достало сил в одиночку закатать тело в ковёр, после чего он, выпрямившись, перевёл дух.

— Так… Помоги-ка мне малость. Я приподниму, а ты обвяжи верёвкой, чтобы ковёр не размотался.

Он приподнял головной конец свёртка. У меня тряслись руки, пальцы не слушались, узел не хотел затягиваться, к горлу подкатывала дурнота.

Я обвязываю ковёр. Просто ковёр.

Орёл сказал:

— Туже. Ему уже не больно. Так… Теперь ноги.

Когда я выпрямилась, у меня потемнело в глазах. На полу лежал толстый рулон. Ковёр, просто ковёр…

— Ну-ка, тихо… Не надо падать. Давай-ка присядем.

Железная рука Орла поддерживала меня, не давая упасть. Кресло приняло меня в свои объятия, а Орёл открыл балконную дверь и поволок жуткий, громоздкий свёрток, кряхтя и отдуваясь. Он не просил меня помочь — помощница из меня сейчас была никакая. Я полулежала, уплывая куда-то вместе с креслом. Закрыв глаза, я провалилась в тошнотворную круговерть…

Очнулась я от лёгких ударов по щекам. Надо мной стоял Орёл, глядя на меня своими жёлтыми глазами. Спокойными и холодными, как у тигра.

— Ну, я повёз клиента на природу. Ты пока отдохни. Оклемаешься — займись уборкой.

Он направился к выходу, но остановился у столика. Показав на мобильный телефон Рудольфа, он спросил:

— Это его?

Я кивнула. Орёл взял телефон и положил себе в карман. Когда он был уже у самой двери, я вспомнила про кожаный пиджак Рудольфа и его туфли.

— Подождите, — простонала я ему вслед. — Ещё пиджак и обувь…

Орёл вернулся в комнату, завернул туфли в пиджак, зажал свёрток под мышкой и ушёл, бросив через плечо:

— Я ещё вернусь сюда.

Как только дверь за ним закрылась, меня унесло в беспамятство.

11. Попытка

В квартире стоял хлорный запах "Доместоса". Поджав ноги к животу, я лежала на диване, глядя бессонными глазами в темноту за окном. Слабость уже прошла, осталась только дрожь во всех нервах и пустота. Наверно, так даже лучше, думала я. Может быть, меня и оправдали бы, но сначала был бы арест, камера, допросы, суд и только потом оправдательный приговор и вновь свобода. Впрочем, почему я так уверена, что приговор был бы оправдательным? Всем известно, что правосудие не идеально. Наивно было бы надеяться, что справедливость обязательно восторжествует, и дяденька судья во всём разберётся. Может быть, Лана и правильно сделала, что запретила мне звонить в милицию и прислала этого жутковатого Орла, который так легко и быстро убрал дрова, наломанные мной. Я и предположить боялась, кто он был и чем занимался.

Измученная, я задремала, но дрёму с меня сорвал звонок в дверь. Шатаясь от слабости, я кое-как поднялась и подошла к двери.

— Кто там?

— Я, — ответил голос Орла.

Я открыла, и он вошёл. Я недоуменно уставилась на него.

— Мы что-то забыли сделать? Нужно что-то ещё чистить?

— Я остаюсь с тобой до приезда Ланы, — ответил он. — Чтобы ты не сделала ещё какую-нибудь глупость.

— Спасибо за заботу, — усмехнулась я.

— Я только исполняю просьбу Ланы, — ответил Орёл сухо.

Он осмотрел гостиную, проверил все углы, потом, встав на колено, долго и придирчиво инспектировал пол. Подняв лицо, спросил:

— Мусор вынесла?

— Ой, забыла, — спохватилась я. — Я сейчас…

— Давай, я вынесу, — сказал он.

Я была ему очень благодарна за это: я уже не могла пошевелиться от усталости. Через десять минут он вернулся, запер дверь, погасил лишний свет. Разувшись и сняв куртку, он прошёл в ванную, включил воду, вымыл руки, сполоснул лицо и голову.

— Дай чего-нибудь попить, в горле пересохло.

Я вспомнила, что у меня наготовлена куча еды, и поспешила предложить:

— Может, вы проголодались? У меня есть чем вас угостить.

Орёл усмехнулся, остановившись в дверях.

— Да, Лана говорила, что ты вкусно готовишь. Спасибо, не откажусь.

Ел он молча и сосредоточенно. По его лицу невозможно было понять, нравится ли ему еда, и я робко спросила:

— Ну, как?

Он кивнул. Я присела у стола, подперев голову руками и закрыв глаза. Было пять утра.

Очнулась я от звука льющейся в мойку воды: Орёл, засучив рукава, сам мыл посуду. Я встрепенулась:

— Да я бы сама…

— Ничего, я уже домываю.

Руки у него были покрыты жёсткими чёрными волосами, без шрамов и татуировок. Кожа на голове казалась туго натянутой и блестела.

— Куда можно лечь? — спросил он, вытерев руки полотенцем.

— На диван, — сказала я.

Орёл улёгся на диване в гостиной, скрестив руки на груди. Я села в кресло и некоторое время молча смотрела на него, а потом решилась спросить:

— А куда вы дели тело?

Не открывая глаз, Орёл ответил:

— Туда, где его никто не найдёт.

— Но ведь его рано или поздно хватятся и всё равно будут искать, — предположила я.

— Ну и пусть ищут, — зевнул Орёл. — Если ты сама будешь держать ротик на замке, его будут искать ещё сто лет. Давай-ка, приляг тоже. После такого стресса отдых необходим.

Одно из кресел раскладывалось, и я устроилась на нём. Орёл скоро заснул, а мне, несмотря на ужасную усталость, ещё долго не спалось. Слушая мерное и спокойное дыхание Орла, я передумала о многом, но чаще всего мои мысли возвращались к Лане. Скоро ли она приедет? А когда приедет, что скажет обо всём этом? По телефону она меня, правда, не ругала, но по приезде ещё может устроить мне выволочку. Может быть, даже уволит. Ещё бы — после того, что я тут натворила! И снова придётся искать работу. Я вздохнула.