Б. Седов - Знахарь. Путевка в «Кресты»

"Нет, только не к теще, — наконец решил я. — Лучше сходим в кино. Если будет хорошей погода, погуляем по Петропавловке. Быть может, зайдем в зоопарк, как когда-то — кажется, так давно, — когда мы с Линой не были знакомы даже недели».

Это было нашим первым свиданием. Было холодно, моросил мелкий дождик, и у меня сломался зонтик. Пока мы бродили по зоопарку, то промокли насквозь. Свои последние деньги я тогда потратил на частника, который довез нас до Лисьего Носа. До моей дачи. До небольшого камина, который сложен в гостиной и всегда заполнен сухими березовыми дровами.

У этого-то камина я в тот вечер впервые поцеловал свою будущую жену.

Впрочем, не только поцеловал.

Впрочем, не будем об этом…

Электрички снова не заставили себя ждать. Сегодня они вели себя просто прекрасно, и на обратный путь по железной дороге мы потратили чуть больше часа, а дома были уже в половине девятого. Лина сразу же скрылась на кухне и загремела там чайником и кастрюлями. «Проголодалась, бедняжка», — подумал я и пошел на веранду готовить плацдарм для чистки грибов. Застелил стол газетами, принес из спальни большую «цыганскую» иглу и катушку суровых ниток. Потом прикинул, а удастся ли мне помочь сегодня жене в битве с грибами, а не то ей одной придется возиться до поздней ночи. И решил, что запаса силенок мне еще хватит. Почему не помочь? Хотя я не спал уже почти сорок часов, но чувствовал себя вполне сносно. Возможно, меня даже хватило бы на еще один поход в лес.

— Ко-о-ость! — прокричала из кухни Лина, и я отправился к ней. — Чего тебе? Кофе? Чай?

Я улыбнулся, открыл холодильник и достал: оттуда початую бутылку «Посольской».

— Вот этого.

Супруга сразу же сделала стойку.

— Только немного! Не спал столько! Свалишься!

— Поговори-и-и! — Я сграбастал Ангелину в объятия и крепко прижал к себе. — Мать-командирша! В кои-то веки мужик добрался до водочки… — Я потерся о щеку любимой жены своей двухдневной щетиной. — Как настроение?

— Нормально. — Лина с трудом вырвалась от меня. — Дура-а-ак! Наждачкой своей… Одну стопку, не больше. Чай наливаю.

— Угу. — Я уселся за стол и уткнулся в тарелку с пельменями. Есть не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Совершенно нулевое состояние. Состояние нестояния. А еще собирался помочь жене. И хвастливо хвалился сам перед собой, что смогу выдержать еще один поход в лес. Какое там! Я уже не тот, что в студенческие годы, когда мог легко просидеть за конспектами двое суток подряд. Старею, и никуда не деться от этого… А пока все же надо ложиться спать.

С грибами Лина справится и без меня.

Я плеснул в стакан из бутылки, залпом опрокинул водку в себя и запил ее чуть теплым чаем с лимоном. Он показался мне горьким. Даже с каким-то техническим привкусом. Не чай, а отработанное машинное масло.

— Чего ты туда наболтала? — капризным тоном спросил я жену, хотя отлично знал, что ничего не набалтывала. Просто чай показался таким после водки.

— Ничего. — Лина округлила глаза. — Пей больше этой гадости, еще не то будет мерещиться. — Она взяла со стола бутылку и поставила ее назад в холодильник. — Шли бы вы спать, молодой человек. Ведь клюешь носом… Кушать не будешь?

— Нет. — Я отодвинул тарелку, допил чай и поморщился. Технический привкус все же присутствовал. Или меня уже начало глючить. Немудрено. Я поднялся из-за стола и виновато ткнулся губами жене в щеку. — Извини, но, кажется, чистить грибы тебе сегодня придется одной. — И, словно сомнамбула, поплелся на второй этаж, где у нас была оборудована спальня. Сон, который до этого времени таился где-то в засаде, неожиданно вырвался на свободу и с разгону взял меня в оборот. Я начал засыпать на ходу. Я был словно раненый. С трудом поднимался наверх по скрипучей расшатанной лестнице и боялся, что сейчас возьму и свалюсь, так и не добравшись до кровати. Странно, раньше подобного за собой не наблюдал. Старею. Наверное, старею.

Я с трудом стянул с себя джинсы и свитер, бросил их прямо на пол и забрался в постель. В голове стоял невообразимый сумбур, ощущение реальности полностью сошло на «нет», и я не мог сейчас отделить сон от яви. «Заболел, — еще раз промелькнуло у меня в голове. — Или Линка все-таки что-то подмешала мне в чай. — Эта чудовищная догадка на секунду вернула меня из грез в бытие. Лишь на секунду, не болee, потому что я тут же одернул себя: — Что за чушь! И надо ж такое придумать! Лина подмешала мне в чай? Зачем это ей? Какого дьявола нужно, если здраво помыслить? Нет, я всего лишь устал. Я всего лишь очень хочу спать. Вот только зачем-то борюсь со сном. Чего-то боюсь… А чего? Все нормально. Все хорошо. Все в лучшем виде. У меня просто немного поехала крыша. А поэтому впредь надо соблюдать хоть какой-то режим. Установить себе распорядок. Вот завтра же и займусь. А еще…

…чего-то я еще хотел сделать завтра… Чего же, чего?.. А, точно — съездить с женой в Петербург, вывести ее на люди. А то захиреет, бедняжка, совсем на своих клумбах с цветочками».

Я проснулся, словно после основательной пьянки. В глотке стояла великая сушь. Башка разламывалась от боли и ничего не соображала. С макушки до пят я был покрыт липкой пленкой холодного пота. Мозги натужно скрипели, но пока еще были не в состоянии выдать хотя бы клочок информации о том, чем же таким я занимался вчера. Почему мне настолько дерьмово. Напился? Вроде бы нет. Вот белые собирал — это было. Да, мы с Линой ездили в лес. С полными корзинами вернулись домой. Я хотел помочь жене разобраться с грибами, выпил немного водки и сразу почувствовал себя как-то не так. Еле добрался до спальни. И все… Заснул, как младенец. Правда, совсем не как младенец проснулся наутро. Такое чувство, что отравился. Только чем? Пельмени не ел. Вообще ничего не ел с того момента, как в лесу мы с Линой освобождали рюкзак и срочно поглощали бутерброды с копченой грудинкой. Но это было задолго до того, как я почувствовал себя плохо. Что еще?..

Я посмотрел на часы, которые вчера так и не успел снять с руки, — половина одиннадцатого. Значит, проспал двенадцать часов, даже больше. Недурственно. Я осторожно перебрался через сладко посапывавшую рядом жену и, стараясь не скрипеть половицами, прокрался в ванную…

…Итак, что еще? Не отравился же я ста граммами водки из опорожненной ранее более чем наполовину бутылки? Нет, нереально. Зато кроме водки я влил в себя целую кружку какого-то чудовищного чая. Точно, вспомнил! Он еще отдавал автолом. Или чем-то подобным. Я тогда подумал, что мне это мерещится, но теперь все же склоняюсь к тому, что чувства меня не обманули. Возможно, что в чайник или в мою кружку попала какая-то грязь, а растяпа Лина этого не заметила.