Наталья Берзина - Пролетая над бездной

– Выходит, мы их сдаем властям, они распутывают почти доведенное до конца нами дело, получают пряники, а мы остаемся с носом. Так? – поинтересовалась Лиза.

– Не совсем. Поскольку у нас с тобой на руках все карты, мы пока опережаем милицию как минимум на несколько шагов. Значит, и наш репортаж выйдет за несколько часов до того, как эту банду возьмут. Только и всего. Мы сдадим одновременно готовый материал Егору и в прокуратуру, – потянулся в кресле Казимир.

– А что будем делать с письмом Михая? Захороним, как радиоактивные отходы? – спросила Лиза.

– Думаю, стоит поговорить с Егором. Я не хочу заниматься откровенной самодеятельностью. Расследование стоит денег, а я не хочу платить за все из своего кармана. Пойми, у нас с тобой почти нет никаких данных, а значит, копать придется на пустом месте. Единственная зацепка состоит в том, что груз шел через город, но откуда он вышел, совершенно непонятно. Или ты считаешь, что на этикетке действительно указаны выходные данные производителя?

– В любом случае это единственное, что у нас есть, – заметила Лиза.

– Ты предлагаешь мне прямо сейчас отправляться на Урал? – хмыкнул Казимир.

– Нет, позже, когда исполнишь супружеский долг. Но не раньше, – рассмеялась Лиза.

Несколько следующих дней они посвятили розыску дома, в котором, по всей вероятности, велась съемка девушек. Казимир чуть ли не сутками просиживал теперь за компьютером, до тошноты рассматривал сброшенные на хард фотографии обнаженных девочек-подростков. Он упорно искал то, что их объединяло. Важны были любые зацепки. Как назло, именно этих деталей было мало.

– Что ты пытаешься найти? – спросила Лиза, ставя перед монитором уже неизвестно какую по счету чашку кофе.

– Сам не знаю, любую мелочь, которая повторяется. В частности – вид из окна.

– И как успехи?

– Никак! Уже тошнит от голых девок, а результат нулевой.

– Знаешь что, Казимир, мне кажется, ты неправильно ищешь. Отсортируй для начала все имеющиеся фотографии на те, где снимки сделаны общим планом, тебе же не нужны анатомические подробности. Я думаю, так ты сможешь двигаться значительно быстрее.

– Лиза, а ведь ты права!

Через час работы осталось немногим более полусотни снимков. Но до решения задачи было очень далеко. Большую часть фотографий сделали ночью. Даже если в кадр попадал квадрат окна, разобрать, что за ним, не представлялось возможным. Казимир упорно увеличивал, обрабатывал, детализировал. Компьютер нехотя, гудя натруженными кулерами, терпеливо прокручивал в своих электронных мозгах миллионы и миллионы мегапикселей, превращая их в нули и единички.

Перед глазами уже стелился туман, серый непонятный свет лился из неплотно зашторенного окна. В горле першило от табака. В голове стоял шум. Виски давило. Казимир попробовал сделать глоток кофе, но пересохшее горло не воспринимало черный, густой, будто смола, напиток. Голос Лизы не доходил до сознания, звучал отстраненно, словно через вату.

– Лизонька, будь добра, свари мне горячий кофе, холодный в горло не лезет, – попросил Казимир и не узнал собственного голоса.

– Остановись же ты, наконец, вторые сутки не встаешь из-за компа! – возмущенно воскликнула жена. – Ждешь, когда мозг закипит?

– Лиза, я просил кофе!

– Кончился. Ты же целую пачку за это время уговорил!

– Так сходи купи, – не отрываясь от монитора, сказал Казимир.

– Милый, ты представляешь, который сейчас час?

Механически Казимир взглянул на часы. Стрелки замерли на половине шестого.

– Время детское! Почему у нас нет кофе?

– Потому что в такую рань магазины не работают, – по возможности мягко ответила Лиза.

– Ты хочешь сказать, что я почти всю ночь просидел за компьютером? – искренне удивился Казимир.

– Ты слишком низко себя ценишь. Ты просидел не вставая две ночи. Сегодня четверг. Ты начал свои занятия еще во вторник вечером. Иди поспи. Очень тебя прошу. Я ценю твое желание поскорее распутать это дело, но гробить себя не стоит. Ты мне нужен живой и здоровый.

Только сейчас он понял, насколько устал. Рябь в глазах продолжалась даже тогда, когда Казимир, уронив свинцовую голову на подушку, попытался уснуть. Из нечетких квадратиков начинало складываться пока еще неразборчивое изображение чего-то смутно знакомого.

Окно светилось все тем же неясным светом, когда Казимир открыл глаза. Комнату наполнял тот же мерный шум компьютера. Напряженная спина Лизы заслоняла изображение на мониторе. Казимир с трудом оторвал непослушную, тяжеленную голову от смятой подушки. Диван оскорбленно хрюкнул.

Лиза обернулась на шум и расцвела самой соблазнительной улыбкой.

– Проснулся, лежебока? Ну, посмотри, что я сделала!

– Это еще нужно разобраться, кто что сделал, – недовольно пробурчал, вставая, Казимир.

– А никто твоих заслуг не оспаривает, я просто довела до ума начатое тобой. Ты взгляни на конечный результат!

Сомнений не оставалось, растянутое на весь девятнадцатидюймовый экран изображение очень характерного здания давало почти точный адрес.

– Все, Казимир, Гарик почти у нас в руках! – негромко сказала Лиза, вставая навстречу мужу.

Весь первый день Лика почти не вставала с постели. Приветливая женщина-врач внимательно выслушала сбивчивый рассказ девушки, делая короткие пометки в блокноте, но вскоре оставила ее в покое. Как ни странно, Лика после разговора с ней успокоилась и уснула. Впервые за долгое время ей приснился хороший сон.

Она гуляла вместе с мамой по красивому саду, сияло солнце, огромные яркие цветы легкими облаками укрывали деревья, и, главное, было совсем не страшно. Мамина рука, такая теплая и нежная, поглаживала ее по голове, и от этого прикосновения становилось легко и спокойно. Невиданные, огромные, похожие на цветы бабочки порхали в теплом воздухе.

На следующее утро, когда Лика проснулась, начались процедуры. Валерия Львовна, тот самый врач, которая беседовала с ней вчера, сразу после сеанса расслабляющего массажа попросила зайти ее в кабинет и, уложив на кушетку, снова принялась расспрашивать о том, как Лика летала, что видела, что ощущала. Тихий, успокаивающий голос Валерии Львовны журчал, словно лесной ручеек. Лика расслабленно отвечала на вопросы, все глубже погружаясь в транс.

Первое, что она почувствовала, придя в себя, – жуткий голод. Последнее время девушка попросту забывала о еде и, чтобы не слишком расстраивать мать, выбрасывала то, что для нее было приготовлено. Сейчас, после двухчасовой беседы, есть хотелось так, словно Лика занималась тяжелой физической работой.

Валерия Львовна, заметив, что девушка поглядывает на лежащее на столе яблоко голодными глазами, предложила спуститься в буфет, расположенный на первом этаже. Пока Лика с аппетитом обедала, Валерия Львовна позвонила Николаю Владимировичу и сообщила о положительной динамике.