Владимир Константинов - Жертва мистификации

Поделился своими соображениями с Рокотовым. Тот глубоко задумался, затем сказал:

— Но ведь Аристархова мог убить и Шмыгов, а затем застрелиться. Отчего ты отвергаешь эту версию?

— Тот, кто за всем этим стоит, как раз и стремиться, чтобы мы так подумали. Более того, я почти уверен, что именно он и организовал ссору между Аристарховым и Шмыговым.

— У тебя есть доказательства, что это так?

— Пока лишь внутреннее убеждение. Интуиция, так сказать. Но она меня ещё никогда не подводила.

— Так уж и никогда? — усмехнулся Рокотов.

— Это как же понимать ваши слова, господин полковник? По-моему, Дмитрий Беркутов заслужил того, чтобы ему доверяли в этом ведомстве. Или я не прав? Если не прав, то пусть старшие товарищи меня поправят.

— Прав, прав, — рассмеялся Владимир Дмитриевич.

— Спасибо. Я отчего-то был уверен, что услышу именно этот ответ. Это лишний раз доказывает, что, говоря об интуиции, я ничего не выдумывал.

— Это хорошо. Но только нам нужны конкретные факты. А пока у тебя нет даже оснований полагать, что Аристархова убили.

— А то, что Шмыгов вчера пытался на меня выйти? Уверен, что ему что-то стало известно или он догадался о причинах убийства своего друга.

— Но это лишь твои предположения. К сожалению, они так и могут ими остаться. — Немного подумав, полковник сказал: — Хорошо, Дмитрий Константинович, я тебя освобождаю от всех прочих дел. Займешься только этими. Даю неделю. Через неделю доложишь. А там — посмотрим.

«Напросился, называется, — с тоской подумал Дмитрий, вернувшись в свой кабинет. — Дураков не сеют, не пашут — сами родятся. Это определенно обо мне».

С чего же начать? Прежде всего, надо познакомиться с материалами по самоубийству Шмыгова.

«Мутант» после вчерашней подлянки, вел себя сносно и благополучно докатил Беркутова до академгородка. Но на проспекте Лаврентьева попал в автомобильную пробку — впереди приключилась какая-то авария. До прокуратуры пришлось добираться дворами.

Прокурор района Сергей Павлович Варнецов, моложавый подтянутый и энергичный мужчина, лет сорока, узнав о причине визита Дмитрия, озадачился:

— А отчего вас заинтересовало это самоубийство?

— Видите ли, Сергей Павлович, позвчера ночью погиб друг Шмыгова, бизнесмен Аристахов — якобы выбросился из окна. У нас есть основания полагать, что это инсценировка.

— Вот как! — заинтересовался прокурор. — И вы полагаете, что Шмыгова тоже могли?

— Я пока ничего не полагаю. Просто, хотел бы познакомиться с материалами.

— Да-да, это конечно. — Он нажал на одну из клавиш телефона, проговорил: — Валерий Борисович, зайдите ко мне с материалом по самоубийству Шмыгова.

Через минуту в кабинет вошел высокий спортивного телосложения парень. Вежливо поздоровался с Беркутовым. Подошел к столу и выложил перед прокурором тощую папку.

— Вот, Сергей Павлович. Это материал по самоубийству.

— Это наш следователь Валерий Борисович Слепцов, — представил прокурор следователя Беркутову.

Дмитрий встал, протянул руку Слепцову.

— Старший оперуполномоченный управления уголовного розыска Беркутов Дмитрий Константинович.

— Очень приятно, — пробасил следователь и так жиманул руку Дмитрия, что вызвал в его душе бурю эмоций.

«Этот парень в детстве наверняка мучил бедных кошек, — решил он. — Тогда-то и проснулись в нем садисткие наклонности. Определенно».

— Садитесь, Валерий Борисович, — сказал прокурор, указывая на стул. — Расскажите, что удалось выяснить по данному факту?

Следователь неспеша сел, пригладил на макушке торчащий вихор, откашлался, проговорил:

— Ничего особенного. Типичное самоубийство.

— Я вас пока не просил делать выводы, — несколько раздраженно сказал Варнецов. — Расскажите, что удалось установить.

Слепцов нехорошо усмехнулся, покраснел. Видно было, что парень с характером и ещё доставит прокурору массу неудобств.

— Труп Шмыгова сегодня в шесть утра обнаружила его жена Вера Витальевна, вернувшаяся из поездки на Алтай.

— Она ездила поездом? — спросил Беркутов.

— Нет, на своей машине.

— А зачем она туда ездила?.

— Навещала своих родителей.

— Что за причина заставила её возвращаться ночью?

Следователь зло взглянул на Дмитрия. Вопрос ему явно не понравился. Хмуро ответил:

— Этого я не знаю.

Беркутов решил до конца отомстить следователю за потрепанное самолюбие при рукопожатии.

— Она не захотела говорить или вы не спрашивали?

От этого вопроса Слепцов даже сжал свои пудовые кулаки, как бы давая понять, что если мент не прекратит над ним издеваться, то он непременно пустит их в ход, и не посмотрит на прокурора и все такое.

— Не спрашивал, — проговорил он с таким выражением лица, будто выплюнул горькую пилюлю. — И прошу меня не перебивать. Выслушайте, а потом задавайте вопросы.

Не знал следователь, что подобным тоном с Беркутовым не рискует разговаривать даже начальство.

— Это, конечно, пожалуйста, — простодушно разулыбался Дмитрий. — Но только на что же здесь обижаться? Не понимаю. Женщина гостит у родителей, и, вдруг, срывается на ночь глядя, спешит домой, а вы даже не поинтересовались, что её заставило это сделать? Странно все это, и весьма. В данной ситуации даже вокзальный бомж бы поинтересовался, а следователю прокуратуры до лампочки. И еще, понимаете ли, обиды строим!

Слепцов втянул в мощные легкие едва ли кубометр воздуха, долго держал его в себе, затем, с шумом выдохнул. Повернулся к прокурору, спросил с раздражением:

— Павел Сергеевич, мне дадут возможность продолжать?

Прокурор, улыбаясь, с удовольствием наблюдал за происходящим. В лице Беркутова он нашел союзника в борьбе со строптивым подчиненным. Как же ловко тот его срезал! И поделом! Поделом!

— Но ведь согласитесь, Валерий Борисович, что Дмитрий Константинович прав, — проговорил он. — Вы допустили непозволительный ляп.

— Ну, хорошо! — не выдержав, возмутился следователь. — Виноват я! Признаю! Что мне из-за этого прикажите делать? Стреляться, как тому Шмыгову? Так что ли?!

От этой мелодраматической фразы прокурор недовольно поморщился, сухо сказал:

— Продолжайте, мы вас слушаем.

— Так вот, в шесть утра Вера Витальевна вернулась домой и обнаружила труп мужа в его мастерской. Он покончил с собой встрелом из двух стволов обреза, вставив их в рот.

— А где он взял обрез? — спросил Дмитрий.

— Чтобы легче было осуществить задуманное, он обрезал ствол своего охотничьего ружья двенадцатого калибра. В его мастерской есть столярный верстак. На нем найдены стволы ружья и ножевка по металлу.

— Когда это произошло?

— Судмедэксперт полагает, что вчера вечером, где-то в районе шести-восьми часов. Более точно будет установлено при вскрытии.