Элмор Леонард - Большая кража

Пока Боб-младший строил новую лестницу на пляж, вкапывал в склон опорные столбы и приколачивал к ним ступеньки и перила, Нэнси загорала и купалась напротив дома и по нескольку раз в день ходила мимо Боба по недостроенной лестнице. Работа заняла неделю, хотя Нэнси была уверена, что при его сноровке он вполне мог бы справиться и за пару дней. Ей нравилось лежать на циновке в своем голубом раздельном купальнике и время от времени поглядывать на него: Боб Роджерс-младший был голый по пояс, в ковбойской шляпе, с пучками разнокалиберных гвоздей в карманах плотницкого фартука. Его кожу покрывал красноватый загар, а волосы на груди и на руках блестели на солнце. В целом он выглядел неплохо, довольно брутально, вот только живот уже нависал над ремнем, так что через несколько лет он явно обзаведется внушительных размеров брюшком.

На третий день строительства Нэнси не стала спускаться на пляж, а вместо этого, провалявшись дома до обеда, часа в три дня появилась на краю склона с бутылкой пива в одной руке и большим хрустальным бокалом в другой. Какое впечатление произвело ее появление в короткой юбке на Боба-младшего, стоявшего вниз по склону, нетрудно было догадаться. Он поднялся вверх, и они отправились вместе к бассейну, где выпили и поболтали. Нэнси то, скромно опустив глаза, чертила большим пальцем ноги на песке какие-то линии, то вдруг поднимала взгляд и улыбалась ему, а один раз, проходя по бортику бассейна, даже сделала вид, будто бы теряет равновесие, и, чтобы не упасть в воду, схватила его за руку. Мускулы у него оказались очень крепкие. Но этот тупица ничего не понял. Он выкурил пару сигарет и, маленькими глотками отхлебывая пиво, явно старался растянуть удовольствие.

На следующий день, когда Боб-младший заглянул после обеда к Нэнси, на нем была свежая спортивная рубашка. Он объяснил, что задевал куда-то плотницкий уровень и хочет проверить, не оставил ли его на лестнице.

Пройдя вниз и вверх по ступенькам и даже поворошив кое-где траву, Боб сообщил, что инструмента здесь нет и что, скорее всего, он завалился в кузове пикапа, так что придется посмотреть там. Но раз уж он все равно здесь, не хочет ли она с ним прокатиться?

— А куда? — спросила Нэнси.

— Не знаю. Можно вдоль берега.

— А почему бы не посидеть здесь? — сказала Нэнси и бросила на Боба томный взгляд своих карих глаз. — Дома все равно никого нет.

— Ну, смотри, это ты меня пригласила, я не напрашивался, — ухмыльнулся Боб-младший.

В тот момент Нэнси и сама еще не знала, как именно хочет его использовать. Тем не менее она провела его во внутренний дворик, налила пива и произвела над ним серию традиционных, абсолютно предсказуемых экспериментов: бросала игривые взгляды из-под упавших на лицо волос, ставила ногу на край его кресла, наклонялась, чтобы поправить ремешок сандалии, предоставляя ему возможность заглянуть в вырез ее блузки. Где-то после третьего пива он брякнул что-то насчет своих детей. Черт, как же она об этом не подумала? Могла бы и догадаться. Чего еще можно ждать от парня из глухой провинции? Конечно, он женат: ему уже за тридцать, и всю жизнь он прожил в Женева-Бич.

— А твоя жена тоже из Женева-Бич?

— Нет, из Холдена.

— Но вы вместе ходили в школу.

— Да. Откуда ты знаешь?

— И женаты вы уже… лет десять?

— Девять.

— Ага. У вас трое детей.

— Двое. Одному мальчику восемь лет, другому шесть.

— А ты, значит, заботливый папочка? На рыбалку-то их возишь? В походы ходите?

— Ну, выбираемся иногда на природу. Я тут пару лет назад катер неплохой купил. Восемнадцать футов, да и мотор ничего: «Меркурий», девяносто пять лошадиных сил. Под такой размер то, что надо.

— Я в этом ничего не понимаю, но звучит внушительно.

— Отличная посудина. На ней можно куда угодно плавать. По всему озеру.

— А что там делать?

— Рыбу ловить. И вообще все, что хочешь. — Посмотрев на Нэнси, Боб-младший добавил: — Могу и тебя как-нибудь покатать.

— Когда? — спросила Нэнси. Нужно было ковать железо, пока горячо.

В первый раз Бобу пришлось поднять мотор и подойти на веслах почти к самому берегу, потому что Нэнси не знала, как выглядит его катер. Потом Нэнси стала с удовольствием добираться до него вплавь. Бобу нравилось смотреть, как она уверенными движениями гребет к катеру, но еще больше нравилось вытаскивать ее сверкающее от воды тело на борт. Поднимал он ее легко, при этом мышцы его живота и плеч эффектно напрягались и перекатывались под кожей.

Боб становился за штурвал и давал полный газ. Нэнси вытягивалась в пластиковом шезлонге на палубе и наслаждалась солнцем и ветром под рев девяноста пяти лошадиных сил, ощущая на себе взгляды Боба. Мысленно она потешалась над ним, подолгу молчала и даже дремала. Будет ему о чем вспомнить, когда он вернется домой, к своей уроженке Холдена и двум мальчикам — восьми и шести лет.

Во время третьей поездки она разыграла перед ним спектакль, который он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Пока Боб, увлекшись маневрированием в одной из бухт озера, перестал косить глаза в ее сторону, она быстро сняла лифчик, снова откинулась назад и, как ни в чем не бывало, закрыла глаза.

Конечно, она с удовольствием бы посмотрела на его физиономию, когда он обернется, но для большего эффекта пришлось этим пожертвовать. Сыграть все нужно как по нотам: закрытые глаза, расслабленная поза, в общем, сама естественность и невинность. Наконец случилось то, что должно было случиться: мотор затих и в тишине послышался звук шагов Боба по палубе.

— Эй, на корме! Ты, случайно, ничего не потеряла?

Она открыла глаза и покачала головой:

— Не-а.

— Я, конечно, слышал, что бывают такие купальники — топлес, но, честно говоря…

Он остановился прямо перед Нэнси и положил руку на край шезлонга, а потом самым, как ему казалось, чувственным голосом произнес:

— Между прочим, если на теле не останется незагорелых мест, то ведь и загар не будет так заметен, а?

— Ну и что! Я хочу до конца лета загореть целиком.

— Целиком так целиком. Не волнуйся, здесь тебя никто не увидит.

— Не знаю. Я немного стесняюсь.

— Кого стесняться-то? Тут никого нет.

— А ты?

— Я? Черт, неужели ты думаешь, что я до сих пор не видел голой девчонки?

— Видел, конечно, — кивнула Нэнси. — Свою жену.

Боб-младший рассмеялся.

— Уверяю тебя, и кроме нее я еще кое-кого в жизни повидал. Так что можешь загорать, как тебе хочется. — Это было сказано вполне серьезным тоном.

— Я, пожалуй… — Нэнси замялась. — Просто я еще, наверное, недостаточно хорошо тебя знаю.

Она скромно, почти застенчиво улыбнулась. Потом снова закрыла глаза и, чуть повернувшись, положила голову на алюминиевый поручень, предоставив Бобу возможность разглядеть ее в профиль — от носа до пупка.