Элмор Леонард - Большая кража

Райан снова вспомнил ее лицо — большие испуганные глаза буквально в двух дюймах от него. Тогда ему показалось, что в этих глазах горит страсть, теперь же в этой пустой комнате он понял, что девушку парализовал ужас. Бедняга хотела, чтобы ей помогли открыть окно, а ее чуть не изнасиловали.

Райану стало вдруг не по себе. Увидеться бы с ней снова — всего на минуту, и он бы ей все объяснил. Так бы и сказал: «Простите меня. У нас какое-то недоразумение вышло. Понимаете, я подумал…» Может быть, сказать не эти слова, но в любом случае извиниться…

Нет, ничего не получится. Никогда больше они не увидятся.

Ее образ снова и снова вставал перед его мысленным взором, и каждый раз Райан чуть сильнее нажимал на малярную кисть.

Ну почему же она не осталась хотя бы еще на один день? Он сумел бы загладить свою оплошность. Он ведь умеет быть вполне приличным и вежливым молодым человеком. Можно было бы куда-нибудь ее пригласить, заказать какой-нибудь коктейль — например, «Том Коллинз», [6] Слабоалкогольный напиток из джина с тоником и соком лимона или лайма с добавлением сиропа. и этот день, возможно, стал бы лучшим в ее не слишком богатой событиями жизни.

Между прочим, и с Билли Руисом, когда они встретились в последний раз, тоже можно было обойтись повежливее.

Райан подумал вдруг о Билли Руисе и остальных сезонниках и не на шутку обеспокоился тем, как они будут добираться домой, если не смогут заплатить Камачо за автобус.

Если, конечно, правда, что Камачо хочет содрать с них за обратную дорогу пятьсот долларов. Фрэнку Писарро тоже вынь да положь пятьсот долларов за бумажники. Какого черта? Неужели в этой жизни все стоит пятьсот долларов? Надо бы выяснить, что творится в лагере. Потолковать с Фрэнком о бумажниках, но главное — выяснить насчет автобуса.

Вошел мистер Маджестик и оглядел результаты работы Райана.

— Давай-ка шкафчик и изнутри покрасим.

— Изнутри? Да кто его изнутри будет рассматривать?

— У тебя краска осталась?

— Есть еще.

— Там тебя, кстати, к телефону зовут, — вдруг сказал мистер Маджестик.

— И кто же?

— А сам-то как думаешь?

Райан проследовал за мистером Маджестиком в его дом, по дороге вытирая руки тряпкой, смоченной в растворителе. Зайдя в гостиную, он сунул тряпку в задний карман джинсов и кончиками пальцев взял трубку. Мистер Маджестик подошел к письменному столу и стал с деловым видом открывать и закрывать ящики. Наконец вынул откуда-то коробку со старыми счетами и квитанциями и с нарочитой заинтересованностью принялся их перебирать.

— Алло?

— Привет. Все утро проспала, — сказала Нэнси. — Видимо, вчера переутомилась.

— А я-то думаю: куда ты подевалась?

— Вечером зайдешь?

— Думаю, что да.

— В половине десятого, — сказала Нэнси.

— А что так поздно?

— У меня для тебя сюрприз.

— А может, как-нибудь обойдемся без сюрпризов?

— Нет, честно, настоящий сюрприз. Только обязательно приходи вовремя.

— Договорились.

— Так придешь?

— Я же сказал.

— Там что, рядом с тобой кто-то есть?

— Ага.

— Тот, что трубку снимал?

— Точно.

— Тебе еще, наверное, влетит за этот звонок. Этот тип не хотел за тобой идти, пришлось сказать, что дело очень срочное.

— Понятно.

— Он подумает, что мне просто приспичило.

— Ну ладно. До встречи.

— В половине десятого, — повторила Нэнси. — Поднимешься с пляжа по лестнице — и заходи. Дверь с веранды я оставлю открытой. Договорились?

— Договорились, — сказал Райан.

Нэнси повесила трубку.

Не успел Райан опустить трубку на рычаг телефона, как мистер Маджестик оторвался от своих бумажек и сказал:

— Раз уж ты все равно здесь — взял бы еще краски.

— Да у меня ее полно.

— На всякий случай.

— Я же сказал: краски хватит.

— Слушай, — проговорил вдруг мистер Маджестик совсем другим тоном, — эта девушка, которая тебе звонит…

— Да?

Мистер Маджестик неожиданно улыбнулся, в очередной раз продемонстрировав Райану свои шикарные зубы, а затем, пожав плечами, проговорил:

— А в общем-то, какое мне дело? Ты человек взрослый…

— Я как раз собирался вам об этом напомнить.

На пороге он вдруг обернулся и спросил:

— Послушайте, а как звали ту девушку из пятого домика?

После работы Райан попросил у мистера Маджестика машину, чтобы съездить в город пообедать. Тот предложил ему пообедать вместе — холодное мясо и картофельный салат, — но Райан поблагодарил и сказал, что ему все равно нужно кое-что купить в магазине.

Женева-Бич он проехал без остановки — и прямиком в лагерь сезонных рабочих к своему старому сараю. Когда Билли Руис увидел его на пороге, у него глаза полезли на лоб от удивления. В помещении он был один. Райан огляделся и, даже не поздоровавшись, сразу перешел к делу:

— Почему вы не оставили коробку из-под пива там, где вам было велено — на помойке за универсамом?

Лицо Билли Руиса по-прежнему представляло собой застывшую маску удивления.

— Я спрашиваю: где коробка?

— Фрэнк сказал, что выкинул ее в тот же вечер. Он решил, что лучше сделать это, когда совсем стемнеет.

— А где Фрэнк?

— Я уже тебе говорил: его уволили.

— Я слышал, что он поведет на обратном пути автобус Камачо.

Билли Руис нахмурился:

— С какой это стати? У него есть свой фургон.

— Мне сказали, что фургон накрылся.

— Да он все время накрывается, но Фрэнк худо-бедно чинит его и едет дальше. Неужели ты думаешь, что он его здесь оставит?

— Кто же тогда поведет автобус?

— Не знаю. У нас теперь новый бригадир. Говорят, он нанял какого-то парня, который работал на автобусе.

— Значит, у вас все устроилось? — спросил Райан.

— Ну да. Как только нам завтра заплатят — сразу же двинем домой. На следующий год нас уже пригласили, так что, глядишь, еще и увидимся.

— Может быть, — сказал Райан. — Кто знает, как оно в жизни повернется.

На обратном пути Райан решил, что раз уж взял машину, чтобы пообедать, то неплохо было бы действительно где-то перекусить. Он заглянул в кафе, а потом перешел дорогу и посидел за парой кружек пива в баре «Пирс», глядя на закат над озером. «Хорошо здесь все-таки», — подумал он.

Незадолго до девяти Нэнси переоделась в короткую летнюю пижаму. Оставив в спальне гореть одну лампу, она спустилась вниз и погасила весь свет, даже на кухне. Заодно удостоверилась, что кухонная дверь, выходящая во двор, заперта на замок. Потом заперла дверь, выходящую из бильярдной к гаражу. Единственным незапертым входом в дом осталась стеклянная дверь, отделявшая веранду от гостиной. Нэнси бесшумно открыла ее и, удостоверившись, что она нигде не заедает, так же тихо закрыла.

Большое глубокое кресло она не без труда подвинула так, чтобы оно оказалось прямо напротив двери, но при этом в тени в глубине комнаты. Теперь настала очередь маленькой тяжелой оттоманки без спинки и с невысокими подлокотниками. Нэнси подтащила ее поближе к креслу и поставила так, чтобы можно было упереться в диванчик ногами, не боясь, что он сдвинется с места.