Владимир Колычев - Волк и семеро козлов

Ролан сунул руку в карман камуфляжной куртки, достал кусочек самородного золота. Добыча из рыбьего желудка. Хариус шел на нерест, по пути горошинку эту и проглотил. Значит, река, что текла поблизости, могла быть золотоносной. Что делать в таком случае? Вариантов мало, всего два – ничего не делать или смастерить лоток, чтобы затем намывать золото. Ролан больше склонялся к первому, хотя и не считал зазорным второе. Из самородков можно выплавить чистое золото, а это валюта, за которую можно было бы купить сигареты, муку, соль, сахар, чего так ему не хватало. И ничего, что за товаром придется далеко ехать. Все возможно, если есть деньги…

А еще можно сказочно разбогатеть. Купить себе новую внешность, имя, вернуться в Черноземск, открыть бизнес, построить роскошный особняк… Тогда он будет нужен Авроре. А может, и нет… Может, у нее новый муж, и она с ним счастлива… Да и годы пройдут, прежде чем он разбогатеет, если это вообще возможно. К этому времени Ролан так привыкнет к своему одиночеству, что о Большой земле будет думать с ужасом, как черт о ладане.

Может, и не нужно ему никакого золота. Может, и не надо ему никаких новых проектов. Немолод он, сорок лет без малого; для такой жизни, как у него, это уже, считай, старость. Хозяйством нужно заниматься, все, что поднял, поддерживать, а между делом отдыхать. Кстати говоря, время обеденное, уха уже настоялась, самое время по тарелкам ее разливать… По тарелке. По одной только тарелке. Не с кем Ролану разделить трапезу. Впрочем, он давно уже к этому привык.

Может, сходить куда-нибудь в деревню, выменять собаку на золотишко! Хоть какая-то живая душа будет рядом…

Только Ролан поднес ложку ко рту, как услышал собачий лай. Он так и замер, не зная, что думать. Уж не галлюцинации ли у него от долгого одиночества начались? Только подумал о собаке и тут же услышал лай… Но ведь он только что думал об Авроре, но ее голоса не слышно. А может, это она ведет на поводке собаку?

Ролан мотнул головой, чтобы стряхнуть наваждение. Но собака снова залаяла, и это заставило его вскочить на ноги и схватиться за автомат. Что, если это солдаты с собаками окружили дом? Он же беглый, до сих пор в розыске. И хотя вокруг на сотню верст ни единой живой души, его все равно могли найти. Он же иногда постреливал; может, услышал кто и выследил?

Ролан не стал подниматься на смотровую вышку, выглянул на звук через щели в калитке. Не было никаких солдат, а на дом лаял остроухий доберман, которого держал на поводке молодой человек в стильном охотничьем костюме и с накомарником на голове. Рядом с ним стояла девушка в такой же примерно одежде и с почти прозрачной противомоскитной сеткой на лице. Она свисала со шляпы, и Ролан мог рассмотреть девицу. Темные волосы убраны назад, чуть оттопыренные уши открыты, высоковатый лоб, удивленно поднятые брови, небольшие, чересчур накрашенные глаза, веселые и любопытные, на губах мягкая улыбка. Девушка была невысокого роста, чуть полноватая, с коротковатыми ногами, но на безрыбье она могла показаться красавицей. Парень с интересом разглядывал его жилище. Взгляд у него был достаточно миролюбивым, лицо открытое, и Ролан немного успокоился. И даже собака не казалась злой, и на дом гавкала, как ему казалось, для того, чтобы обозначить свое присутствие.

Найденную случайно избушку парень и девушка воспринимали как некую достопримечательность в безопасном таежном уголке, куда они забрели на досуге. Несмотря на весьма солидную экипировку, выглядели эти двое так, будто только что сошли с теплохода, чтобы посмотреть на диковинку, включенную в экскурсионную программу. И еще у них не было рюкзаков; это значило, что где-то недалеко разбит лагерь. Возможно, там еще есть люди.

Ролан понимал, что обнаружен, но калитку открывать не торопился. Сходил к умывальнику с зеркалом, причесал волосы и бороду, надел чистую камуфлированную куртку, спрыснулся одеколоном. Может, он и отшельник, но не дикарь. Автомат повесил на плечо, рукой завел его за спину. Может, и не стоило брать с собой оружие, но что, если на него готовится нападение? Может, эти двое с собакой – какая-то хитрая приманка?

Он открыл дверь и вышел к незваным гостям. Парень и девушка смотрели на него удивленно, как будто не человек появился перед ними, а медведь с горшком меда под мышкой. Казалось, его появление лишило их дара речи. Даже собака перестала гавкать. На Ролана она смотрела так, словно он собирался бросить ей сахарную кость.

– Do you speak English? – с насмешкой спросил Тихонов.

Они дружно мотнули головами.

– Sprechen sie Deutsch?

Тот же ответ.

– Parlez-vous franзais?

– Э-э… Нет.

– А чего тогда молчите, как иностранцы? Может, вы инопланетяне?

– Да нет, отсюда мы, с этой планеты, – скованно улыбнулся парень.

– А если точней?

– Если точней, то из Краснодарского края.

– Я-то думал, вы с Луны свалились, а вы, оказывается, из самолета десантировались…

– Нет, не из самолета, – глянув на парня, зажато засмеялась девушка. – На машине приехали… Нам говорили, что здесь совершенно дикие места…

– А разве нет?

– Ну, вообще-то да. Последние сто километров вообще никого не встречали. А тут вы…

– Не переживайте, я сейчас исчезну.

Ролану нравилось говорить и слышать свой голос. За последние два года это был первый случай, когда он мог с кем-то поговорить… Ну, не считая коротких реплик, адресованных к одушевленным и не очень вещам, что его здесь окружали. Он мог похвалить печку за то, что она хорошо грела, рыбу за то, что хорошо ловилась, отматерить комаров, которые лезли в глаза. Но все это не то.

– Как это исчезнете?

– Да так. Я ваша галлюцинация. Грибы, случайно, не жевали?

– Какие грибы?

– Травку не курили?

– Нет. И даже колеса не глотали.

– Значит, здесь где-то тектонический разлом земной коры, аномальная энергетика, веселящий газ… Сами за меня придумайте, а я пошел.

Ролан задом вошел в калитку, чтобы не выставлять напоказ сдвинутый за спину автомат. Калитку за собой закрывать не стал и дверь в дом тоже. Сел за стол, ложкой из тарелки зачерпнул жижу с растолченной в ней рыбной мякотью.

Туристы не заставили себя долго ждать. С опаской зашли в дом, привязав собаку к столбу смотровой вышки.

– Что, не исчез? – спросил Ролан, откусив от черствой лепешки.

– Нет, – осматривая единственную в доме комнату, мотнула головой девушка.

Печь, сложенная из речных камней, чугунная буржуйка, стол, скамья, такая же грубо сколоченная лежанка, покрытая оленьим мехом… На стене над ней висела шкура медведя с чучелом головы. Пол был застелен шкурами, у двери висели лосиные рога, на которых пылились самодельная шапка и ватники. Вяленой рыбы и сушеных грибов здесь не было, все это хранилось в фургоне, что стоял во дворе между тыльной стороной дома и забора. Тихонов никогда не исключал такого вот визита, поэтому машина была плотно прикрыта ветками.