Татьяна Полякова - Амплуа девственницы

Общение с бабушкой, а также близость к природе произвели на меня самое благоприятное впечатление. Я успокоилась и решила, что Лерка сознательно запугивала меня, ничего особо страшного мне не грозит. О том, что ключ у меня, никто не знает. К тому же вовсе не факт, что искали именно ключ. Арсений погиб, меня с ним в самом деле ничего не связывало, так что могут проверять и перепроверять мои слова, пока не надоест, лишь бы не переходили к физическим мерам воздействия.

Я задержалась у бабушки на выходные, а потом и понедельник прихватила. Домой возвращаться я все-таки побаивалась.

Софья Сергеевна ежедневно звонила мне. На работе полный порядок, и я решила, что небольшой отдых мне лишь на пользу. В итоге деревню я покинула утром в среду и сразу поехала в офис. Аврала не наблюдалось, подозрительные личности не беспокоили, и к обеду я совсем окрепла духом. На обед отправилась в кафе, но не в то, где познакомилась с Арсением, оно навевало невеселые мысли, и я в целях собственного душевного спокойствия вычеркнула его из списка любимых заведений.

Кафе «Фламинго» размещалось в полуподвале, в окнах в основном мелькали ноги прохожих, по этой самой причине я в ожидании, когда принесут заказ, взяла газету, которую кто-то оставил на соседнем стуле, и принялась ее просматривать. Со второй страницы, где находился раздел происшествий, на меня смотрела Лерка. Не она сама, конечно, а ее фотография. Я прочитала заметку и покрылась липким потом. Вчера в автомобильной аварии погибла Векшина Валерия Константиновна, президент фирмы и так далее. Газета вышла во вторник, значит, Лерка погибла в понедельник. Боже мой… Я еще раз перечитала заметку. В машине Лерка находилась одна…

А где же был Сашок? Он же от нее ни на шаг не отходит?.. По-видимому, не справилась с управлением, врезалась в ограду моста, машина упала в реку, тело до сих пор не найдено, в том месте сильное течение… Есть мне мгновенно расхотелось. Я побрела на работу, размышляя, что теперь должна предпринять.

Ясно, что гибель Лерки не случайна. При мне она за руль ни разу не садилась, и Сашок следовал за ней как приклеенный. Неужто Сашок продался врагам?

Лерка высказалась совершенно однозначно: муж ее убьет. Не «собирается», не «подумывает», а именно убьет. И через четыре дня после этого она погибает.

Дураку ясно: ни о каком несчастном случае и речи быть не может. Явное убийство. Что-то сотворили с машиной, и в результате Лерка не справилась с управлением. Я должна решить: идти мне в милицию или нет. Убийца не может остаться безнаказанным, значит, надо идти. С другой стороны, у меня нет никаких доказательств. Меня даже могут обвинить в клевете. К тому же в газете совершенно определенно написано: несчастный случай. И вдруг являюсь я со своими россказнями. Хорошо еще, если Лерка о замыслах мужа не только мне говорила, но и кому-то из друзей… У нее нет друзей, по крайней мере, сама она так считала. Теперь муженек вернет себе свои денежки и будет жить припеваючи. Вряд ли ему понравится то, что я обращусь в милицию. А человек он решительный, к тому же теперь очень богатый.

Зачем мне такой враг? Но, зная об убийстве, смолчать… В общем, я испытывала настоящие муки, пытаясь решить, что теперь делать. В таком состоянии находиться на работе — значит попусту тратить время, и я отправилась домой.

Открыла дверь и тут же почувствовала: что-то не так. После визита незваных гостей я в своей квартире в безопасности себя не чувствовала и потому сделала шаг назад, прислушиваясь с замиранием сердца. Кто-то явно передвигался по моей квартире, с кухни шел подозрительный запах, то есть пахло вкусно, но если учесть, что дома меня не было несколько дней… Замерев возле открытой двери, я пыталась решить, что делать: позвонить соседям, позвонить в милицию или все-таки войти?

Пока я тратила на эти колебания время, из кухни появился Сашок с ножом в руке. Я собралась орать, но тут обратила внимание, что он еще и в фартуке, моем, разумеется. Вошла и со злостью хлопнула дверью.

— Ты что здесь делаешь? — рявкнула я. Он вернулся в кухню, и мне пришлось последовать за ним.

В кресле-качалке возле окна сидела Лерка и листала журнал. Сашок обретался возле плиты и что-то помешивал в сковородке.

Я вытаращила глаза, уставясь на Лерку. Она повернулась ко мне и улыбнулась широко и лучезарно.

Еще десять минут назад я сильно печалилась о ее кончине, теперь была в бешенстве.

— Какого черта вы делаете в моей квартире? — гневно спросила я. — Кажется, я совершенно ясно дала понять, что не хочу вас видеть.

— Мне надо где-то спрятаться, — миролюбиво ответила Лерка. — Дело в том, что я как бы умерла…

— Знаю. В газете прочитала. — Я бросила газету на стол и, не удержавшись, добавила:

— Между прочим, я расстроилась.

— Зато теперь ты должна быть счастлива.

— С какой стати?

— Но я ведь жива.

— Хорошая новость. Только почему вы оба сидите в моей кухне?

— Но я ведь объяснила…

— Ага. И это плохая новость. Я понимаю, у тебя проблемы и все такое, но я не хочу иметь с ними ничего общего. Так что найдите себе другое пристанище.

— Ты не знаешь всех обстоятельств. Нам просто необходимо держаться вместе. И дело даже не во мне, а в тебе. У меня есть пара квартир, о которых никто не знает, я вполне могу переждать и там. Меня беспокоишь ты. Твоя безопасность.

— При чем здесь моя безопасность? — нахмурилась я, чувствуя себя очень неуютно.

— Говорю, ты не знаешь всех обстоятельств.

— Ну так расскажи мне о них.

— Расскажу. Обедать будешь? Или ужинать? Сашок, кстати, классно готовит.

Я вспомнила, что сегодня не обедала, и вяло согласилась. Готовил Сашок и впрямь неплохо. Мы устроились втроем за моим круглым столом, я жевала, ожидая Леркиного рассказа, но начала она с другого.

— У тебя что, гости были?

Тут я вспомнила, в каком виде оставила квартиру, уезжая к бабушке, и кивнула.

— Были. Только не представились. — Я решила, что должна поблагодарить Лерку за то, что она навела в квартире порядок, но из вредности передумала: в конце концов, я ее об этом не просила.

— Знаешь, кто был?

— Нет, конечно. Говорю, не представились.

— А догадываешься?

Догадки у меня были, но я предпочла оставить их при себе, иначе пришлось бы рассказать Лерке про ключ, а мне этого не хотелось.

— Нет. Но думаю, это как-то связано с убийством Арсения.

— Кто-то решил, что он мог что-то тебе оставить?

Я недовольно покосилась на нее.

— Возможно. Только он мне ничего не оставлял.

Я тебе все про него рассказала: мы один раз сходили в театр. В квартиру он не поднимался, и вообще у нас были не те отношения, чтобы он мог особо доверять мне, в том смысле, чтоб оставить что-то ценное.