Сергей Майоров - Отказной материал

Она рассказала о случившемся с ней кратко, но очень ярко, не упустив ничего из того, что смогла запомнить. Рассказ сопровождался равномерным гудением и помаргиванием неисправной лампы дневного света, укрепленной на потолке.

— Вам понравилось, дядя? Хотите, я приду в ваше отделение и опять все это расскажу, выступлю в актовом зале? Нет, еще лучше — покажу. Покажу, как они мне бутылку в… хм… в общем, куда-то засовывали. Очень интересные ощущения!

— Не надо так. Катя, — тихо проговорил Ковалев, помертвевшими глазами разглядывая трещину на линолеуме.

— А то пошли вы все на… — сорвавшимся голосом сказала Катя, отвернулась к стене и зарылась лицом в подушку. — Господи, как вы все мне надоели! Сегодня утром один приходил, с кожаной папочкой под мышкой. Тоже все уговаривал заявление написать. Господи, вам самим-то не смешно еще? Писатели… Знаете, я почему-то тому Гене, с джипом, поверила, больше, чем вашему писателю с папочкой.

— Ты взрослый человек, Катя, и уже давно решаешь сама, как тебе поступать. Решила так — я тебя отговаривать не буду. У тебя было время подумать, и, может быть, так оно и лучше, не знаю. Но я думаю, они свое получат. Не сейчас — так немного позже, тут время уже роли не играет. Но помоги мне в одном. Я тебя очень прошу об этом, и для меня это действительно важно. Ты дочь моего брата. И хотя бы ради памяти 6 нем нельзя это так оставлять.

Катя посмотрела на Костю, они встретились взглядами, и на этот раз никто не отвел глаза.

— Тебе сейчас никто не может помочь. Врачи будут тебя лечить, но с остальным тебе придется справиться самой. Так уж жизнь устроена, хочешь этого или нет. Это трудно, но другим бывало еще труднее, а жалеть тебя, сама понимаешь, никто не будет. Подумай хотя бы о матери. Когда убили твоего отца, ей ненамного легче было.

Костя вздохнул. Будучи опером, то есть человеком, чья профессия неразрывно связана с пониманием психологии людей, с умением установить контакт в любой ситуации и обстановке, он неоднократно убеждался, что полученные на работе и успешно применяемые там знания и опыт мало помогают в решении семейных и родственных проблем. Даже с собственной женой поладить не сумел, хотя они и понимали друг друга неплохо, особенно в первые месяцы. А сейчас о чем еще говорить?

Тем не менее он продолжал говорить, возвращаясь к уже высказанным мыслям, расширяя их и переплетая с новыми.

Убедить Катю он не смог ни в чем, каждый из них остался при своем мнении. Но покидая ее палату, Костя уносил в своей записной книжке достаточно подробные приметы троих насильников и их машины. Это было немного, но достаточно, чтобы начать действовать.

Двигаясь по бесконечному больничному коридору, Ковалев ощущал противный вкус во рту, мелкое дрожание рук и прилипшую к телу мокрую рубашку. Миновав вестибюль и выйдя на широкие бетонные ступени, он сразу закурил, с наслаждением затягиваясь крепким ароматным дымом. Петров, который в ожидании друга слушал магнитолу и листал журнал, включил двигатель, по широкой дуге развернул машину и подкатил к самому крыльцу.

Открывая дверцу, Ковалев выбросил окурок и полез в карман за пачкой.

— Ну, как? — спросил Дима, уменьшив громкость и давая прикурить от зажигалки.

Костя пожал плечами и после длинной паузы ответил:

— Посмотрим.

Примерно в это же время на парковочной площадке около бывшего универсама № 56, а ныне супермаркета «Ладья», расположенного на оживленной улице в центре Московского района, остановилась черная «Волга» последней модификации с затемненными стеклами и двумя длинными антеннами на крыше и заднем крыле. Из машины никто не выходил, и прохожие еще долго могли слышать доносившуюся из салона мелодию популярного танцевального хита. Потом музыка все-таки смолкла, и передняя левая дверца открылась, выпуская невысокого худощавого мужчину в очках и светлом джинсовом костюме, с радиотелефоном в правой руке. Направляясь через площадку ко входу в магазин, он, не оборачиваясь, пультом дистанционного управления включил сигнализацию. «Волга» мигнула фарами, а ее хозяин, миновав двери, выдернул из общего ряда металлическую тележку для покупок и не спеша двинулся вдоль сверкающих рядов банок, коробок и бутылок.

Это был Серый. Неторопливо ступая по широким проходам, он, не обращая внимания на ценники и интересуясь только качеством товара, складывал в тележку все новые и новые предметы: греческий коньяк, квадратные бутылки виски, коробки соков, салями, упаковку сыра. Около стеклянного прилавка с кондитерскими изделиями он встретился с упитанным лысоватым мужчиной в клетчатой рубашке и мятых белых брюках. Не сговариваясь, они отошли в угол, где и встали, разглядывая выставленные коробки с мороженым. Их беседа длилась не больше трех-четырех минут и велась вполголоса, при этом собеседники ни разу не взглянули друг другу в лицо. Серый угрюмо изучал рекламные картинки, а его визави нервно промокал носовым платком лысину и высокий лоб. В конце беседы в карман его клетчатой рубашки перекочевал обычный почтовый конверт с тремя банкнотами по сто долларов, а Серый добавил в свою тележку ведерко с земляничным мороженым.

— Да, чуть не забыл, — добавил в последний момент мужчина в белых брюках. — У нас в управлении работает некий Ковалев Константин Егорович, старший опер в группе по тяжким преступлениям. Три дня назад какие-то ребята изнасиловали его племянницу. В парке, в нашем районе. Она сейчас лежит в больнице на Будапештской улице. От заявления отказалась. Наши поначалу все подключились, нашли это место в парке и какие-то следы, но сейчас все поутихло. И Ковалев сам успокоился. Может, там какие-нибудь ее знакомые были, я не знаю. В общем, дела не будет, но… Папаша ее, брат нашего Ковалева, тоже мент был, участковым работал в 14-м отделении, его убили в девяносто втором году. Девушка эта, Ветрова Екатерина Петровна, живет вдвоем с матерью.

Серый слегка кивнул головой, подтверждая, что понял и оценил информацию, поправил что-то в своей тележке и пошел к узлу расчета. Когда он стоял около кассы, запищала трубка его радиотелефона. Продолжая отсчитывать купюры, он дал несколько коротких указаний, быстро закончил разговор, упаковал покупки в большие полиэтиленовые пакеты и направился к машине.

Его недавний собеседник расплатился у того же кассира, но несколько позже, и когда он вышел из магазина, то черная «Волга» уже влилась в поток транспорта, двигающийся по направлению к центру города.

Попав на одном из перекрестков в «пробку», которую безуспешно пытались ликвидировать два измученных жарой гаишника, Серый открыл банку безалкогольного пива и, мелкими глотками цедя холодный напиток, набрал на трубке номер одного из своих помощников.