Мартин Гринберг - Шерлок Холмс на орбите

— У меня не было вообще никаких ожиданий, — сказал Холмс.

— Вы хотели отнестись ко мне без предрассудков?

Чинг сел на стул, гораздо менее удобный, чем те кресла, которые он предложил нам, и отхлебнул чай из своей чашки.

— Миссис Ричмонд не решилась позволить нам встретиться с вами в гостиной, где всякий бы мог догадаться, что она сдает вам квартиру в своем доме. Вы, должно быть, устали от такого обращения.

Чинг пожал плечами.

— Вам нравится чай?

Казалось, о моем присутствии он забыл. Холмс попробовал чай.

— Очень хороший.

Он подождал, вероятно, думая, что собеседник приступит к изложению своей проблемы, но Чинг, казалось, был доволен тем, что просто сидит на стуле и попивает чай, поглядывая на чашку из белого фарфора и ничего при этом не говоря. В нетерпеливом молчании прошло несколько минут — нетерпеливом по крайней мере для молодого жителя Запада, непривычного к китайскому порядку ведения дел.

— Скажите, — сказал наконец Чинг, — теперь, когда вы видели меня уже какое-то время, что вы можете сказать обо мне?

— Я не мистик, мистер Чинг, — сказал Холмс, — и не фокусник, читающий со сцены мысли на расстоянии. Я составляю систему наблюдения и дедукции, которая уже принесла некоторую практическую пользу мне и моим знакомым. Если нет никаких наблюдений, то нет и выводов.

— Надеюсь, вы не хотите сказать, что совсем ничего не наблюдаете.

Холмс покачал головой.

— Напротив, я хотел с самого начала дать вам понять, что вам следует ожидать от меня, мистер Чинг. Если вы надеетесь на какое-то магическое разрешение вашей проблемы, то вам, вероятно, придется разочароваться.

— Не совсем. И, пожалуйста, не называйте меня мистером Чингом. Эта неестественная конструкция, основанная на вашей английской системе личных имен. Я бы предпочел, чтобы вы обращались ко мне так, как меня называют на родине, — доктор Фу Манчу.

Холмс слегка кивнул.

Фу Манчу продолжал:

— Я как раз боялся, что вы будете утверждать, будто вне сферы науки находится область сверхъестественного. Вы должны понять, что я сторонник науки.

— Как и я, — добавил Холмс.

Оба собеседника вновь посмотрели друг на друга. Фу Манчу пожал плечами.

— Вы все еще не намерены говорить, — сказал он своим низким шипящим голосом.

Холмс глубоко вздохнул и начал:

— Хорошо, извольте. Насколько я знаю, вы приехали из Китая, хотя мне не известно, из какой провинции или города. Я также слышал, что в вашей стране вы по наследству получили какую-то собственность или определенный социальный статус, но, судя по вашему образу жизни в Англии, это не значит, что вы получили также и состояние. Этот дом, с квартирами внаем, расположен довольно далеко от университета, и цены миссис Ричмонд должны быть ниже, чем в более удобно расположенных заведениях. Далее, я заметил, что под вашей академической мантией вы носите одежду из хорошего материала, но плохого покроя, как будто у вас очень мало опыта общения с портными, здешними или китайскими. Мантия на вас и сейчас, но головной убор вы сняли, откуда следует, что вы спешили вернуться домой в ожидании нашего вечернего визита. Вы заварили чай, но не сняли мантию. Все занятия сегодня закончились до обеденного времени, и я не думаю, что у вас еще были какие-то планы на сегодня, раз вы заранее попросили меня о встрече. Я подозреваю, что вы где-то подрабатываете во внеурочное время, чтобы отчасти оплатить расходы на обучение. Исходя из всеобщих предубеждений к представителям вашей расы, это, скорее всего, черная работа, хотя вы человек образованный. Вне сомнения, вы устроились на работу в удаленной от университета части города, чтобы никто из сокурсников не застал вас за неподобающим вам занятием. Я также заметил необычную мозоль на внутренней стороне вашего правого указательного пальца, как будто от какого-то инструмента или орудия. Больше я ничего сказать не могу. Обстановка вашей комнаты не говорит ни о чем, кроме как о стремлении подражать вашим хозяевам, что доставляет вам немало хлопот.

Фу Манчу допил чай и на мгновение закрыл глаза.

— Я в немалой степени заинтересован, мистер Холмс. Очень заинтересован. Ваша система восхитительна. Очень редко, даже в таком почтенном заведении, как это, удается встретить человека, желающего проникнуть в скрытую сущность явлений. Поскольку истина вам дорога, мистер Холмс, я чувствую себя обязанным сообщить вам, что вы ошиблись практически в каждой детали.

Я заметил, как Холмс почувствовал некоторое разочарование при этих словах, но промолчал. Он ждал, когда Фу Манчу начнет рассказывать свою историю. Через несколько недель, когда мы с Холмсом были прикованы к древней подземной стене в Пекине, мой друг вспоминал этот эпизод с горькой усмешкой.

Фу Манчу одарил нас улыбкой, в которой не было ни капли радости. Эту гримасу нам предстояло узнать очень хорошо. Нечто в этом роде китайцы называют «сделать зубы», эта улыбка скрывает самые разнообразные эмоции, начиная от смущения и презрения до злобного намерения совершить убийство. Когда подобным образом улыбался именно этот азиат, то всякий раз меня охватывал ужас.

— Вы правы, мистер Холмс, в том, что я действительно только что пришел. Сначала я подумал о чае, но не снял плащ только потому, чтобы этот разговор выглядел беседой между товарищами-студентами одного учебного заведения, а не очередной скучной встречей Востока и Запада. Что касается оценки моего финансового положения, то опять же вы сбиты с толку вашей собственной системой. Позвольте мне сказать, где, по моему мнению, вы допустили ошибку. Ваши наблюдения сами по себе довольно занятны. Вы самый любопытный из людей, способных анализировать, каких я только встречал в европейских странах. Ошибочны лишь ваши схемы дедукции.

Внешне Холмс не выглядел расстроенным от своей неудачи. Его очень занимала эта встреча, и он хотел вынести из нее урок для себя. Если Фу Манчу мог указать на несовершенство в еще не законченной науке Холмса о дедукции, то Холмс был готов прослушать его лекцию с неподдельным вниманием и интересом.

Фу Манчу продолжил:

— Эти комнаты, — китаец с пренебрежением провел рукой по сторонам, — отнюдь не самые лучшие из тех, что я мог бы себе позволить. Будь у меня желание, я мог бы купить практически любой дом в городе. Однако такая покупка вызвала бы негодование и привлекла бы нездоровое внимание. Мне необходимо многое сделать здесь, в Кембридже, многому научиться. И у меня нет времени бороться с тем, что вы, англичане, называете «гостеприимством».

Холмс открыл было рот, но Фу Манчу поднял руку и продолжил:

— Предполагаю, ваш домохозяин уже высказался насчет того, как он относится к приему «всяких там китайцев» в своем доме. В первую очередь все это он поведал мне. Так что вы сами можете понять, насколько мне трудно снять жилье в более удобном и подходящем месте. У миссис Ричмонд нет предубеждений против людей моей национальности — сомневаюсь, что у нее вообще есть какие-то моральные принципы, если уж на то пошло. От меня она получает гораздо больше всех постояльцев в этом дворце восточных удовольствий. Что касается одежды, мистер Холмс, то вы верно сказали, что она плохо сшита из хорошего материала. Я ценю качество во всем, сэр, и когда могу себе позволить право выбора, то выбираю самое лучшее. Этот сюртук был скроен одним портным-англичанином во время моей службы в Пекине — человеком, который десять лет не видел Англии. Я понимаю, что сюртук, скроенный в Лондоне, выглядел бы лучше, но и в этом я следовал намерению не выделяться и даже подчеркивать свое бедственное положение. Бедняга, сшивший этот костюм, и представления не имел о последних переменах в моде, а мои соотечественники уделяли больше внимания моим личным качествам, а не тому, насколько я похожу на денди среди… — тут он использовал китайское выражение.