Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку

— Лерка, зачем ты кокетничаешь с ним? — ругала её Калинина.

— Я не кокетничаю, — отрицала Стрелецкая.

— Вот уж передо мной-то не крути, не надо. У меня нюх, как у собаки.

— Да ну тебя…

— Не да ну, — не отставала журналистка. — А как же Артем?

— С Артемом все нормально.

— Вот как? — Елена поднимала брови вверх. — Он перестал приезжать на твои репетиции.

— Ну и что? Он и прежде не бывал здесь завсегдатаем. Это ничего не значит. Мы очень часто подолгу не виделись и раньше.

— Помнится, ты любила говорить, что относишься к людям так, как они относятся к тебе. Что изменилось?

— Ничего. — Лера кусала губы. — Я тебя не понимаю, ты всегда недолюбливала Артема, намекая на то, чем он занимается.

— А я и сейчас от своих слов не отказываюсь, — подтвердила Елена.

— Только вот что я хочу тебе сказать. Если бы все наши политики были такими, как твой Беглов, порядку было бы больше…

— Это что-то новенькое, — пробормотала Стрелецкая.

Она не хотела разговаривать на эту тему. При чем здесь Артем и Григорий? Она рассердилась на подругу.

Лена тоже обиделась. Какого чрта?! Ведь знает, что правду говорят, а сама…

— Ты что, влюбилась? — наконец прямо в лоб рубанула Калинина.

— О чем ты говоришь? — взвилась Лера. — Мне интересно с человеком, понимаешь, интересно просто общаться. Между прочим, с Кузей мы проводим вместе не меньше времени, почему-то никому не приходит в голову предположить…

— Перестань, — поморщилась Елена. — Кузя — музыкант, руководитель группы, автор песен.

— Григорий тоже автор, — гнула свое Лера.

— Ну, ну…

— Что ты имеешь против Иртемьева? Он прекрасный человек, умный, добрый, серьезный.

— Да я же не спорю, Лерочка. Вот то-то и оно, что серьезный. Ты осложнишь ему жизнь, и себе, кстати, тоже. Он — живой человек. Подумай об этом.

Но Лера не хотела ни о чем думать. Такой легкости, которая появилась у неё сейчас, никогда не испытывала. Она любила Артема, она привыкла к его присутствию в своей жизни. С ним впервые почувствовала себя женщиной. Женщиной, которую любят. Артем был намного старше Стрелецкой, с ним было надежно. Она чувствовала себя девчонкой, которая может покапризничать.

С Иртемьевым — все по-другому. И дело вовсе не в том, что они почти ровесники: ей — тридцать, ему — тридцать пять. Они с первой встречи потянулись друг к другу.

Лера помнила предостережение подруги, но ничего не могла поделась с собой. Григорий Иртемьев с каждым разом все сильнее завладевал её мыслями. Это было восхитительное ощущение, и она боялась сама себе признаться в том, насколько все серьезно.

С огорчением Валерия заметила, что её дочь Даша, вежливая, ласковая девочка, дичится Иртемьева. Она признавала возле матери лишь одного человека — Артема Семеновича Беглова.

Но больше всех Григория невзлюбил сэр Дэниэл. Воспитанность не позволяла шар-пею проявить нрав по-настоящему, но, будь его воля, он бы этого мужика на порог не пустил.

Пес смотрел на свою хозяйку умными, все понимающими глазами и пытался внушить: «И чего ты в нем нашла? Ни шерсти, ни виду… Вот тот, другой, мужик внушительный, по повадке видно — хозяин в жизни. А этот так, интеллигент. Одна морока с ним, а надежды — никакой».

Образовавшийся клубок запутывался все сильнее и сильнее.

Порой Лере казалось, что Иртемьев — единственный человек, способный её понять.

— Уж лучше бы ты с ним переспала, — грубо сказала Калинина.

Лера рассердилась всерьез.

— Ты рассуждаешь, как… как…

— Я рассуждаю нормально, а вот ты морочишь человеку голову и себе тоже.

Лера закрывала глаза и видела Григория. Одухотворенное лицо, темные волосы с седой прядью, которая делала его старше, и голубые глаза, в них сквозили отрешенность и грусть. И еще: неизменная серая куртка с множеством карманов и темная водолазка под горло.

Стрелецкая спросила у Кузи:

— В романсе «Чары» имя Татьяна… — она замялась, не решаясь продоложать.

— Его бывшую жену так звали. Разве он тебе об этом ничего не говорил? — удивился Кузя. — Вот так вот, с женой развелся, а романс остался.

Валерия не говорила с Иртемьевым на такие темы. Между ними не было физической близости. И быть не могло. Стрелецкая никогда не думала об этом. Или думала?.. Григорий казался ей взрослым ребенком, которого хотелось защищать, оберегать.

К сегодняшнему концерту Валерия вместе с Кузей подготовили сюрприз для Иртемьева.

Лера, прочитав сборник его стихов, выбрала одно, которое особенно понравилось. Кузя подобрал музыку. Стрелецкая на сегодняшнем концерте собиралась впервые исполнить новую песню.

Зал был полон. Люди слушали внимательно, с восторгом.

Стрелецкой не требовались дорогостоящие декорации, как большинству представителей шоу-бизнеса. Она могла петь при голой сцене и держать зал в напряжении.

Многие артисты широко пользовались услугами художников сцены, их не смущала запредельная стоимость билетов.

В одном своем интервью Лера сказала, что цена билетов на её концерты никогда не будет высокой.

— Значит, вы заранее отказываетесь от высокооплачиваемых художников-оформителей, которые, естественно, даром не работают? — тут же куснули её.

— Прежде всего должна звучать песня. То, что происходит на сцене сейчас, никакого отношения к эстраде не имеет. Запуск ракеты на Луну, шабаш ведьм на Лысой горе, — словом, все, что угодно, только не выступление певца. Да и сами песни теряются в этом бедламе. Хорошо оформленная сцена и всяческие шумовые эффекты призваны сопутствовать выступлению певца, но не затмевать его. Чувство меры и вкуса ещё никому в этой жизни не помешало.

— Вы… — журналист, бравший у неё интервью, запнулся. — Вам не кажется, что это несколько старомодно?

— Может быть, — спокойно ответила певица. — Я уверена в одном: никакое кривлянье не заменит отсутствия голоса.

У Стрелецкой были приверженцы, но были и противники, которые язвительно её опровергали. Валерию это не волновало. Она знала, что тысячи зрителей придерживаются такого же мнения.

…Валерия исполнила уже несколько песен. Она была в том восхитительном состоянии, когда кажется, что можешь горы свернуть, когда веришь в себя.

— Вы сочетаете в себе музыкальность, артистизм и гордую осанку, — сказал ей однажды ведущий музыкальной передачи.

Тогда она поморщилась: перехваливаете. А сейчас?.. Сейчас ей казалось, что она все умеет, все.

— Следующая песня исполняется впервые, — радостным голосом объявила она сама в микрофон. — Мы с композитором приготовили сюрприз для автора песни — Григория Иртемьева.

«Перелетные птицы», взяв первые аккорды, заиграли вступление, и полился чуть хрипловатый задушевный голос: