Анатолий Галкин - Других версий не будет

Гоша рвался на клумбу, но его не пускали. Он один, а против него трое на балконе, не считая собаки… Гутман видел, как над перилами мелькнули мятущиеся ноги и все временно затихло. Чувствовалось, как в спальне двое вяжут Егора, а третий бежит вниз, созывать охранников.

Гутман тоже побежал. Он быстро затерялся в толпе гостей и официантов. От других его отличала только клумбовая грязь и острый взгляд, ищущий варианты спасения.

Взгляд остановился на круглой блестящей «Тойоте». Мало того, что дверца открыта, так еще и ключ зажигания на месте.

Гутман сел, неторопливо захлопнул дверцу и начал тихо выруливать, пытаясь не раздавить ни одного уваровца. Он обогнул джип охраны, проехал мимо ступенек, на которых размахивал руками ошалелый Шишов с разбитой бровью, и, набирая скорость, рванулся к открытым все еще воротам.

Через Бродники он проскочил в гордом одиночестве. Настигать его начали на крутом волжском откосе.

В зеркальце Гутман видел, что из джиповского верхнего люка появилась фигура. Еще одна высунулась по пояс у правого окна. И из левого тоже.

Гутман не видел, что фигуры держали в руках, но догадался еще до того, как первая пуля пробила колесо.

Вывернув влево, он поскакал по кочкам, приминая кусты и давя сусликов. Когда до обрыва оставалось пять метров, он чуть притормозил, открыл дверцу и вывалился на крутой берег.

Красота! Слева заходящее солнце высвечивало красавицу яхту, справа вяло падала вниз м сверкала бликами «Тойота».

Гутман нырнул с обрыва и покатился по песку.

Почти одновременно с взрывом «Тойоты» начала салютировать яхта «Марго». Как и было приказано, ровно в девять вечера в честь банкета, в честь радостной встречи господ Шишова и Самсонова матросы начали запускать ракеты, жечь китайские петарды и фейерверки.

С большим удовольствием это делал и матрос Федор Жуков, еще вчера носивший имя Максима Ляхова.

Докатившись до прибрежных камышей Гутман замер. Подниматься во весь рост никак нельзя. Спускаться в воду и плыть тоже нельзя – солнце еще не зашло и с крутого бережка он будет как на ладони, как Чапаев на реке Урал. И конец будет такое же. Даже без пулемета.

Мимо камышей пробежали трое и почти одновременно вдоль реки прямо на Гутмана потянуло дымком от костра и ухой.

Несмотря на встряску и многократные переворачивания вокруг своей оси, голова у Гутмана работала… Эти трое бегут спасать людей из горящей «Тойоты». Второе – раз они варят уху на заходе солнца, значит, собрались ночевать. И они сюда не на машине приехали, а значит приплыли.

Гутман встал на колени и, стараясь не шевелить камыши, двинулся на запах ухи. Иногда под ним травяной ковер проседал, и ладони утопали в вязкой тине. Тогда он ложился на живот и полз… Ему казалось, что он почти не двигается, но аромат вареных лещей, лука и лаврового листа становился все отчетливей… Вот и костер проглянулся, и палатка около него, и лодка. Да не простая лодка, а с мотором.

Гутман был жуликом, но и совесть у него была. Одно дело честно обмануть лохов и продать им воздух, а другое – украсть лодку у людей, которые, забыв про уху, бросились тебя же спасать. Они, значит, благодарные спасатели, а ты…

Но это были лишь высоко моральные рассуждения. В своих действиях Гутман не затормозился ни на секунду. Он вырвал из влажной земли колышек с цепью, столкнул моторку в воду, дернул за веревочку и двигатель заворчал, а потом и запел. Поворот руля и лодка заскользила вниз по матушке по Волге.

На уровне домика хромого Валеры лодка приблизилась к берегу, сделала резкий вираж и в этот момент Гутман вывалился за борт. Они поплыли в разные стороны: пловец к берегу, до которого было всего-то двадцать метров, а моторка выскочила на простор речной волны. Вскоре она уткнется в противоположный берег… Сейчас они уже обнаружили, что в «Тойоте» нет обгорелого трупа. Вскоре сообразят, что Гутман нахально спер лодку. Завтра утром ее найдут на том берегу. Там и его будут искать.

Было уже совсем темно, когда мокрый беглец в черном костюме с бабочкой подошел к родной калитке. Она никогда не запиралась – чужие здесь не ходят.

Гутман доплелся до завалинки и сел перед открытым окном, за которым велась политическая беседа. Валера что-то пытался объяснить Савенкову:

– Ты пойми, Михалыч, я без претензий, но зачем мне эта демократия? Раньше как: мастером на заводе поработал и стал директором, потом райком возглавил, потом горком. За двадцать лет двадцать ступенек прошел и ты губернатор. А сейчас: год воруешь, еще год из тебя хитрые люди лепят нужный народу образ. Причесывают, речи пишут, фильмы снимают, слухи распускают. Все! Два года и ты губернатор, хотя и вор… Я верно мыслю, Михалыч?

– Да, хотя… И народ у нас доверчивый, и законы еще не совсем…

– В самую точку, Михалыч! Выберут такого губернатора по закону и становится он вором в законе… А доверчивый народ радуется: мне, мол, свободу выбора дали, я сам губернатора выбрал… Пахана себе он выбрал. Верно я говорю, Михалыч?

– Да, Шишов жулик и вор. Нельзя таких к власти допускать.

– И не допустим! Шишова-то мы притормозим, но не можем же мы по всей стране за правду стоять… Я, Михалыч, о справедливом царе мечтаю. Чтоб всем воровать запретил.

– Но ты сам, Валера, где коньяк – виски достаешь?

– Это я не ворую. Я у вора конфискую. Свое беру… И я же не ящиками. Я меру знаю…

В мокрой одежде Гутман продрог. Он встал, стряхнул с себя лишние водоросли и заглянул в окно:

– Добрый вечер… Мне бы переговорить с вами, Игорь Михайлович… Наедине. Я в бане вас подожду… Да, захватите двухкассетник. Он там, где Егор спал.

Шишов целый час вел безрезультатный допрос. Сначала задержанный парень сказал, что он турист и любитель старинных графских домов. Потом заявил, что они с другом готовили фоторепортаж из интимной жизни будущего губернатора… Фамилий своих он тоже назвал несколько. А уж когда потребовал адвоката, Шишов велел отвезти его к катеру и доставить на яхту «Марго». Там в одном из трюмов уже отдыхал аквалангист Ваня Сазонов. Вдвоем им веселее будет. И если через пару дней ситуация не прояснится, то придется сплавать в соседнюю область и спустить их на корм ракам. Волга немножко обмелела, но глубокие омуты еще есть…

Ситуация прояснилась уже через час.

С поста у ворот позвонил начальник охраны и, извиняясь, сообщил, что некий господин Савенков требует срочной встречи. Ни с кем, кроме Шишова он говорить не хочет, заявляя, что это «жизненно важно для самого депутата».

Шишов дал отмашку и через три минуты в кабинет вошел толстый лысоватый человек в мятой одежде дачника средней руки.

Вошедший в знак приветствия кивнул и протянул свою визитную карточку… Детективное агентство «Сова».