Анатолий Галкин - Крутые игры

17 января 1997 года.

Москва, Симферополь, Севастополь

Через огромные окна симферопольского аэровокзала Савенков видел Лидию Туркину, которая ждала его около машины, постоянно курила и вглядывалась в небо.

Они встречали самолет из Москвы.

За последние часы он три раза разговаривал по телефону с Варей. С одним из пятерых сотрудников «Совы» Варварой Галактионовой.

Она позвонила вчера поздно вечером… По ее взволнованному сбивчивому рассказу Игорь сразу понял, что в Москве случилось что-то неожиданное, чрезвычайно важное.

Вчера в офис «Совы» без предварительного звонка ворвался Юрий Петрович Шорин.

На этот раз он тащил за собой непривычно вялого Павленко, который все время молчал и виновато поглядывал на Варю и Мишу Марфина.

Шорин же не умолкал ни на секунду. Он размахивал видеокассетой и на повышенных тонах нервно пытался что-то объяснить… Он был взвинчен до предела, и трудно было понять его эмоциональную речь.

– Я так и знал! Я предвидел это… Ты, Павленко, меня уговорил… «Сова, Сова»… И что «Сова»?.. Это из-за вас она там страдает… Кто вас просил вмешиваться?

– Вы просили.

– Да, я просил!.. Но я не о том просил!.. Все! Я с вами договор разрываю. Здесь так в записке и сказано. Читайте: «Отзови сыщиков. Готовь деньги и жди… Иначе будет плохо»… Нет, я вас спрашиваю, что такое «плохо?! Если всё то, что здесь на пленке еще не «плохо», то что есть «плохо»?.. Всех, всех немедленно отозвать! Я рву с вами все отношения!

Когда Варя увела обоих на кухню, пообещав Шорину «самый ароматный кофе», а Павленко не менее ароматный коньяк, Марфин успел сделать копию с кассеты и записки.

Обе копии находились сейчас на борту самолета Москва – Симферополь с каким-то странным парнем.

Час назад Савенков позвонил Варе и узнал его приметы:

«Рыжие усы, зеленая куртка, серая кепка с большой пуговицей наверху, испуганные глаза».

Игорь сразу узнал его из двух десятков пассажиров.

Правда, кепку пассажир спрятал в пакет …

Правда, усы были, скорее какие-то пегие, а не рыжие…

Правда, куртка смотрелась, как бирюзовая – цвета морской волны.

Но последняя примета оказалась очень точной… Савенков сразу засек этот бегающий взгляд. Особенно, когда парень переходил через таможню… Странно, что с такими глазами его пропустили без досмотра.

Легко можно было себе представить, как этот бледный усатый молодой человек летел в полупустом самолете, пытаясь догадаться о содержании пакета, который напористая миловидная дамочка буквально впихнула ему во Внукове… Бомба? Наркотики? Порнофильмы?

Парнишка боялся, что теперь он может вместо месяца в туберкулезном санатории отдыхать в других местах…

Савенков быстро и деликатно освободил парня от тяжелой ответственности и даже демонстративно разорвал пакет: «Спасибо. Жена очень скучает. Вот передала нашу свадебную кассету. Чтобы я на других здесь не отвлекался»… При этом он подмигнул парню, махнул рукой Туркиной и поспешил к машине.

– Лидия, у тебя, я помню, видеомагнитофон есть.

– Есть.

– Поедем скорее. Мне эту кассету очень надо посмотреть.

– Поедем!.. Только вы, Игорь Михайлович, какой-то очень смурной.

– Будешь смурной, Лида… Клиент нам «отлуп» дал… И Павленко злой… Зою мы пока не нашли, а Олега потеряли.

– Потеряли?! Как у вас язык поворачивается? Найдем! Искать надо быстрее… А этот клиент ваш просто нервный. И не нужен он нам. Пусть жену свою сам ищет… А мне эта рыжая Зоя сто лет не нужна. Тьфу на нее три раза!

– Мне, Лида, эта Зоя тоже не очень позарез нужна, но найти ее надо!.. Хотя бы из общего человеколюбия и из профессиональной гордости…

– Но Олега надо найти раньше!

– Хорошо, согласен… Сначала – Олега, потом – Зою. Едем, Лида, едем!

После просмотра пятиминутного фильма Туркина не только не могла говорить о Зое Александровне в наплевательском тоне, она вообще не могла вымолвить ни слова.

Савенков отошел к окну и тоже долго молчал.

Это был шок! Это невозможно было смотреть!.. Больно, страшно и мучительно…

Качество изображения было достаточно хорошим… Сначала камера показала издалека каменную стену в подвале.

В центре стены был укреплен большой деревянный щит, перед которым стояла полностью обнаженная Зоя… Руки ее были широко раскинуты и привязаны к ржавым крюкам, торчащим по углам щита. Оператор медленно приближал изображение и фиксировал его на лице пленницы, груди, животе… Все тело женщины было покрыто темными пятнами различной формы… Невозможно было понять, что это – просто грязь или синяки и кровоподтеки.

Затем камеру поставили на стол и некто, оставаясь за кадром, начал работать длинным кнутом. После каждого удара на теле оставались багровые рубцы.

Звук тоже был записан очень хорошо: свист кнута, глухой шлепок, жалобный хрипловатый крик и долгие стоны в ожидании нового свиста.

Зоя периодически поднимала глаза и гордо, как партизанка смотрела с ненавистью на своего мучителя… Затем она поворачивалась к камере, и ее взгляд становился просящим, зовущим, надеющимся.

Удары прекратились… Кто-то взял камеру и поднес ее к лицу жертвы.

Зоя долго молчала, но, получив, очевидно, пинок ногой, вздрогнула, подняла глаза и заговорила:

– Юрик, любимый мой – спаси меня!.. Ты это можешь. Только делай все, как они говорят… Мне было хорошо, пока эти сволочи из «Совы» не начали меня искать… Убери их! Я понимаю, ты хотел как лучше… Убери их и спаси меня! Я буду ждать. Я люблю тебя.

Затем камера начала плясать… Оператор переложил ее в левую руку, а правой начал наносить удары по лицу… Камера начала удаляться, и последние кадры зафиксировали Зою Шорину во весь рост.

Савенков взглянул на часы и перевел взгляд на непривычно молчаливую Туркину.

– Поедем, Лидия Сергеевна. Я с ним на два часа договорился.

– С кем?

– А вот смотрите… Это блокнотик Олега, что у вас на столе остался. Разные отрывочные записи, а последняя – фамилия Харитонов… Олег мне еще в Москве говорил, что есть здесь старый друг его отца, моряк, добрейший человек. Фамилию я не запомнил, но, похоже, это и есть Харитонов.

– Как же вы его нашли?

– Дедукция, Лидия Сергеевна… Олег же и записную книжку здесь оставил. Открываем ее на нужную букву – вот и он, Виктор Сергеевич Харитонов… Едем!

Харитонов встретил гостей недоверчиво.

Визитная карточка «Совы» и московский паспорт Савенкова его ни в чем не убедили… После того, как Константин оставил Крылова на базарной площади, можно было ожидать чего угодно, любых ответных действий противника. Любой провокации.

И тогда Игорь выложил на стол фотографию всей своей команды и записную книжку Олега, которую тот оставил в квартире Туркиной.